Валерий Большаков - Командор
— Капитан Эш?!
— Да, Кончита[30],— безмятежно улыбнулся Сухов.
Женщина фыркнула, исчезая в соседней комнате.
Олег медленно поднялся, улыбка его приобрела
кривоватость.
Выйдя следом за Кончитой, он обнаружил её, неподвижно стоявшую за порогом.
Олеговы руки сами будто обняли женщину за талию, привлекли к себе…
Консуэло порывисто и гибко обернулась к нему, подставляя сухие губы.
Зубки цокнули о зубы, языки нашли друг друга, а рука Сухова легла на крепкую, упругую грудь.
Женщина не сопротивлялась, позволяя себя раздевать, и, только лишившись последней защиты, нижней рубашки, она словно очнулась.
Будто одежда сковывала её до этого, не позволяя жить так, как хочется, и вот она освободилась от заклятия.
Кончита буквально набросилась на Олега, она изнемогала от страсти, хотела и требовала любви, извивалась в объятиях мужчины, приникая всем телом и трепеща, охватывая нежданного любовника ногами и руками, вся раскрываясь навстречу, отдаваясь с упоением, крича, издавая протяжные стоны, задыхаясь, шепча невнятные, но нежные слова благодарности…
Олег и сам не ожидал от себя подобного порыва, вернее, позыва, и был рад тому, что случилось.
…Консуэло сидела у него на коленях, удоволенная, тихая и ласковая, обнимала его за шею и горячо дышала в ухо.
— Ты прелесть, — шепнул Сухов, проводя ладонью по гибкой спине и вминая пальцы в тугую ягодицу.
Женщина чмокнула его в ухо и томно встала.
— Уходи, — сказала она, повернувшись спиною, — я не хочу, чтобы ты смотрел, как я одеваюсь.
— Ладно, — сказал Олег, улыбаясь, — не буду.
Быстренько приведя себя в порядок, он вернулся в
зал и выхлебал ещё чашку вина. Хорошо…
На улице его поджидал Диего.
— Командор, — доложил он, — это Сан-Фернандо дель Сибао. Тут всей власти — два альгвасилах, старый и малый. Малому дали по морде за избыточную прыткость, и он успокоился, а старый оказался умнее…
Глазки у Мулата неожиданно замаслились. Сухов не понял, отчего это вдруг, но тут послышался приятный голос Кончиты:
— Прошу вас, сеньоры, отведать нашего скромного угощения.
Олег обернулся и не узнал нечаянную возлюбленную.
Консуэло кокетливо улыбалась, была радостно оживлена, а в глазах её прыгали бесенята.
— Премного благодарны, сеньора… — еле выговорил Диего.
— С удовольствием, Чело, — мягко сказал Сухов.
Мулат глянул на Олега, и его удивление мало-помалу сменилось сначала уважением, а потом и восхищением.
Кончита же улыбнулась только, опуская ресницы.
Её кантина вместила всех корсаров — выходит, что добрый бочонок вина они осушили-таки.
И копчёное мясо почтили вниманием, и бобы с телятиной, и маисовые лепёшки.
Подумав, что он может обидеть Консуэло, если заплатит сам, Олег шепнул Быкову:
— Отдашь хозяюшке пару золотых.
Яр со значением посмотрел на Кончиту, ухмыльнулся, но, переведя взгляд на Сухова, мигом согнал ухмылку с лица.
— Всё было очень вкусно! — громко сказал он и положил на стол два дублона.
— Вы чересчур щедры, — ответила женщина не без жеманства, накрывая монеты ладонью. — Теперь я и сама убедилась, что Капитан Эш — благородный кабальеро, а не разбойник.
Говорила она об одном, но взгляд, адресованный Олегу, имел в виду совсем-совсем другое, о чём ведали лишь они двое.
Час спустя корсары покинули Сан-Фернандо дель Сибао.
— Рудники совсем близко отсюда, — сообщил Жак де Террид, — всего в паре лиг. Правда, дорога к ним пролегает в другой стороне, по ней золото доставляют к морю, но можно выйти, следуя берегом реки.
— Жители умоляли оставить им жизнь, — криво усмехаясь, сказал де Пюисегюр, — а когда поняли, что мы не настроены пускать кровь, стали очень разговорчивы.
— Всё обсказали! — встрял барон де Сен-Клер. — Вплоть до того, сколько на тех рудниках стражи, и где она обычно находится.
— Самое интересное, — сказал де Террид, — что с самой зимы с рудников не вывозили золото!
— Вот и ладно, — заключил Сухов. — Возьмём перевозку на себя!
— И доставим куда надо, — значительно сказал Пончик. — Угу…
Глава 10, в которой король Франции гневаться изволит, а император Альберт I снисходит до сирых и убогих
1Так уж получилось, что и для французов, и для англичан остров Сент-Кристофер стал первой колонией в вожделенной Вест-Индии. Вопрос: могли ли ужиться на одном клочке суши исконные противники? Ответ отрицательный…
Пока британцами правил капитан Томас Уорнер, мир кое-как держался, но стоило ему покинуть остров, и всё пошло наперекосяк.
Тем более что сэр Томас додумался оставить за себя сынка своего, Эдварда, человека малодушного и подловатого, склонного творить заугольные пакости.
Англичане при новом правителе здорово потеснили соседей из Франции, и в Париже остались очень недовольны этим — Пьер Белен д’Эснамбюк, основатель колонии Сен-Кристоф, прибыл в Лувр лично, чтобы пожаловаться на беспредел британцев.
Король Людовик был в гневе и поручил кардиналу Ришелье разобраться с наглыми происками туманного Альбиона.
Увы, королевского флота Франция почти не имела, а посему его высокопреосвященство вызвал к себе Жана де Баррада, сьера де Каюзака, и велел ему собрать флотилию из десяти судов.
Кардинал тоже гневаться изволил, а посему приказал сьеру де Каюзаку поспешать к Сент-Кристоферу и разобраться на месте — либо заключить с англичанами договор, либо изгнать их с острова, после чего отправиться в Виргинию и разорить все тамошние поселения.
Получив подобные полномочия, де Баррада развёл бурную деятельность, призвав поучаствовать в экспедиции знакомых корсаров и капитанов.
К началу июня флотилия была готова покинуть Гавр.
Сам сьер де Каюзак отправлялся на флиботе[31] «Труа Руа», его друг и собутыльник Николя Леруа, по прозвищу Дюмэ, назначенный вице-адмиралом, занял мостик «Интенданта», корсар из Дюнкерка сьер де Сен-Жорж, известный как Куарлэ, шёл на галиоте[32] «Серф-Волан», ещё один корсар — Огюст Лериси де ла Мориньер-Понпьер — на флейте [33] «Дофин», месье де ла Птитьер — на двухсотпятидесятитонном паташе[34] «Нотр-Дам», капитан Ришар Беррио Ломбардец— на «Эгле», капитан Лассиз — на «Кардинале», капитан Жан Эрве — на паташе «Сент-Анн».
Ещё пара судов — галиот Куарлэ и барка Моринье-ра-Понпьера шли как транспорты.
Пользуясь случаем, д’Эснамбюк сманил на острова три сотни переселенцев — это должно было прибавить весу французской колонии, хотя пушки флотилии сами по себе были весомым аргументом.
Уже после отплытия выявилось, что флотоводец из сьера де Каюзака никудышный.
Например, переходя Атлантику, он зачем-то напал на корабль, следовавший из Англии, а после и вовсе на купеческий флейт, приписанный к Гамбургу.
Была ли причиной агрессии обычная жадность или непомерное самомнение, сказать трудно.
Добыча де Барраде досталась не столь уж богатая, а вот три корабля его «потерялись», то ли отстав, то ли обогнав флагмана.
Но это не вразумило драчливого галльского петушка — флотилия следовала к Наветренным островам…
2Жирон Моллар испытывал то самое «глубокое удовлетворение», над которым посмеивался Капитан Эш.
Что смешного было в этом выражении, Моллар не понимал.
Канонир с «Феникса» и по совместительству лекарь с именем Понч тоже, бывало, подхихикивал.
Они были друзья с капитаном, и, наверное, в их общем прошлом имелось некое событие или сказанные кем-то слова, у обоих нынче вызывавшие улыбку.
Хм. Ну а что ж ему делать прикажете, ежели он действительно удовлетворён? И достаточно глубоко?
Они снова в тёплом Карибском море, где полно испанских галеонов и навио, которые сам Бог велел потрошить. Красота!
Моллар, попиравший шканцы, фыркнул насмешливо и снова оглядел горизонты. Горизонты были чисты.
«Симург» шёл на зюйд-ост, давно оставив по левому борту берега Эспаньолы.
Где-то в этих местах проходит незримая морская «тропа», связывающая Санто-Доминго и Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико с Картахеной, Маракайбо и прочими местами на Испанском Мейне.
У капитана Моллара просто руки чесались — хотелось ухватиться за снасти, да и приспустить паруса, чтобы не гнать особо, а покрутиться на месте, выждать.
Вдруг да объявится какой «торгаш»? И вот с самого утра галеон не шёл, а брёл, влекомый одним гротом.
— Корабль по левому борту-у! — разнёсся крик марсового, и Жирон торжественно осенил себя крестным знамением.
— Благодарю тебя, Господи! — прошептал он. — Ты внял моим молитвам!
Подбоченившись, Моллар осведомился зычным голосом:
