Москва - Дмитрий Николаевич Дашко
На улице послышался крик. Я перегнулся через перила и увидел злополучного поэта, который умудрился выпрыгнуть с третьего этажа, причём довольно удачно для себя: только прихрамывал чуток.
Сигать за ним было слишком опасно – если одному дураку повезло, не факт, что повезёт другому. Подо мной метров восемь расстояния: можно так гробануться – костей не соберёшь. Бежать по лестнице – этот рыжий гадёныш куда-нибудь свернёт и затеряется потом в бесконечных московских дворах.
Сигать – не вариант, лестница – то же самое. Куда ни кинь – везде клин, короче. Но и позволить Ляпису удрать – нельзя.
Хрен с тобой, золотая рыбка!
Я осмотрелся и увидел, что поблизости проходит водосточная труба. Эх, альпинист из меня так себе, да и акробат откровенно неважный, но раз Родина просит – не могу же я ей отказать!
Я свесился с балкона, вцепился в трубу и стал сползать по ней, пока подошвы не коснулись земли.
По итогам ни я, ни штаны не пострадали, а сам спуск занял считаные секунды. Могём, когда хочем!
Краем глаза успел отметить, куда свернул поэт, и рванул за ним так, что пятки засверкали.
Злости в адрес этого «Чубайса» с каждым шагом становилось всё больше и больше, поэтому, когда я догнал гражданина Ляписа, то не стал с ним церемониться, а так наподдал ему ногой по хребтине, что он пролетел метров пять кубарем, прежде чем распластаться в виде распятия.
Сознания беглец не потерял, лежал на пузе, тяжело дыша, стараясь не поднимать голову.
Я присел возле него на корточки и упёр ему в затылок холодный ствол нагана.
– Ты, урод! Значит, убил-таки девушку!
– Не убивал я никого! – сдавленно прохрипел он.
– Тогда какого лешего устроил мне гонки по пересечённой местности?! – с гневом спросил я.
– Просто испугался.
– Чего испугался, гад?!
– Того, что вы арестуете меня, – Ляпис по-детски всхлипнул, что никак не вязалось с его обликом взрослого мужика.
– А есть за что?
– Есть. Ольга… В общем, я не убивал её!
– А кто убивал?
– Да никто! – заорал он так, что случайные прохожие, которые с опаской наблюдали за нами, шарахнулись в разные стороны. – Жива Ольга! Жива!
– Ну и где же она?
– На даче! Я её запер там, после того, как она сказала, что не выйдет за меня замуж.
– Че-е-го? – Я не верил своим ушам.
– Да, она на даче. Я держу её в погребе, пока не передумает. Каждый день навещаю, привожу еду и питьё.
– Ляпис, ты что – офонарел?! – зло произнёс я, чувствуя, что ещё немного – и не удержусь, превратив рыжика в отбивную. – Ты похитил человека и удерживаешь его силком?!
– Я… я люблю Олю. А она любит меня. Просто ей нужно время, чтобы понять это и решиться, – забормотал рыжий.
– Ты псих, Ляпис! Нет, у тебя точно кукуха поехала! – резюмировал я и, схватив его за воротник халата, который он так и не удосужился сменить на что-то более подходящее, поставил этого придурка на ноги. – Говори, где находится эта дача и как туда добираться. И моли бога, чтобы с девушкой всё было хорошо! Иначе я тебе, сукину сыну, ноги прострелю. Скажу, пришлось при попытке бегства.
Размазывая по щекам сопли вперемешку с грязью, он заговорил. В итоге я понял, что девушка находится на даче, которая, как и квартира, принадлежит семье дипломата, нанявшей Ляписа.
Я привёл рыжего в ближайшее отделение милиции, где договорился о том, что нам дадут транспорт.
Минут через пять мы уже садились в легковой «Чандлер» с откидным верхом, который доставил нас по пыльной дороге к даче.
Речи о стандартных для советского времени «шести сотках счастья» пока не шло – дача ответственных работников Наркомата иностранных дела скорее напоминала барскую усадьбу, где в одной из построек мы действительно разыскали связанную по рукам и ногам несчастную девушку.
Это действительно была танцовщица Ольга Мартынюк, к счастью, живая. Прихваченный мною заодно доктор осмотрел её и сказал, что здоровью балерины ничто не угрожает, но лучше ей полежать с недельку в больничке.
Ольга, хотя порядком устала и измучилась, нашла в себе силы влепить похитителю тяжёлую во всех смыслах пощёчину, и никто не стал укорять её за это.
– Что со мной будет? – опустив голову, спросил незадачливый жених.
– Судить тебя будут, – сказал я. – Надеюсь, влепят по максимуму за похищение человека.
– Но ведь я же люблю её! – вскинулся он.
– А вот это меня – и уверен, что и судей, – ни капли не волнует, – сказал я.
Конечно, для Оли история закончилась хэппи-эндом, и я был счастлив, что девушка в порядке, но… увы, расследование вернулось к тому, с чего, собственно, и началось: труп без головы по-прежнему оставался неустановленным. И вновь предстояла масса беготни.
Усталый как собака, я вернулся в отдел, передав похитителя милиции.
– Как прошёл день? – спросил Трепалов.
Я поведал ему сегодняшнюю «одиссею», он внимательно выслушал и благосклонно кивнул.
– Молодец. К тому же твой результат нельзя назвать отрицательным. Может, ты спас сегодня жизнь этой Ольге.
– Думаю, Ляписа надо на освидетельствование к психиатрам. У него явно не все дома, – сказал я.
– Это уже следствию решать. Но я с тобой согласен: нормальный человек на такое не способен. Даже влюблённый… Когда своих в Москву перевозить собираешься? – внезапно сменил тему начальник.
– Э-э… – смутился я. – Через месяц примерно.
– Месяц? А не долго? Давай, ускоряйся. У моих сотрудников должен быть надёжный тыл.
– Есть ускориться! – улыбнулся я.
Мысль как можно быстрее увидеть Настю и Степановну нравилась мне всё больше. А там, глядишь, мирком, ладком, да за свадебку.
– Ты лыбиться-то погоди, – усмехнулся Трепалов.
– А что такое?
– Да то: сроку тебе на раскрытие убийства балерины – три дня. И это не я так решил, а наверху. Они думают, что нам любой орешек по зубам.
– Что за срочность такая?
– Ну а сам как думаешь? – лукаво ответил он.
– Новые срочные дела? – догадался я.
– Срочнее некуда. Но детали потом, когда с балериной разгребёшься.
– Ну… Максимыч, сначала заинтриговал, а потом не колешься. Я ведь теперь весь изведусь, – шутливо произнёс я.
– Ничего, зато мотив у тебя появится уложиться в отведённые три дня срока, а то и раньше. А теперь насчёт балерины, – Трепалов задумался. – Хотел тебе подсказать немного, но понял: учёного учить – только портить. Думаю, копаешь ты в правильном направлении. Просто пока до жилы не дошёл.
