Москва - Дмитрий Николаевич Дашко
– Добрый день! Кого-то разыскиваете?
– Разыскиваю, – подтвердил я и назвал адрес.
– В отъезде они, – сообщил дворник, продолжая внимательно изучать меня.
– Я знаю, но меня интересуют не они, а их квартирант, – я показал дворнику удостоверение. – Что можете сказать о нём, коллега?
Собеседник явно знал значение этого слова и потому понимающе ухмыльнулся, не став оспаривать свою принадлежность к силовому ведомству.
– Рыжий?
– Да, рыжий. Никифор Ляпис.
– Есть такой. Нормальный, тихий, спокойный. Жалоб от других жильцов нет, – отрапортовал он, продемонстрировав, что форму доклада знает.
– Один живёт?
– Один, – кивнул чекист-дворник. – Баб к себе не водит. Стишки пописывает, да иногда декламирует вслух. Стишки, кстати, редкостная дрянь.
Видимо, по статусу чекистам, работающим с дипломатами, полагалось ещё и иметь образование культуролога. Где и как они его получили – это уже другой вопрос, который меня интересовал меньше всего.
– А сейчас он в квартире?
– Да. Вчера вечером как пришёл, так больше никуда не выходил. Ему ж на работу не надо, – улыбнулся «дворник».
– Спасибо, – поблагодарил я. – Я тогда к нему наведаюсь, а вы, товарищ, подстрахуйте, пожалуйста – приглядите за выходом: вдруг у меня не срастётся…
– Пригляжу, товарищ Быстров, – пообещал собеседник. – Не сомневайтесь.
При взгляде на его широкую спину и мускулистые руки сомнений и впрямь не возникало. Этот товарищ прошёл все возможные подготовки. Наверное, и джиу-джитсу знал не хуже японцев.
Я поднялся на третий этаж по здоровенному лестничному маршу. Единственное, чего на нём не хватало, – античных статуй. В остальном обстановка приближалась к дворцовой.
Утопил «пипку» электрического звонка, дождался, когда за высоченными дверями послышалось шарканье.
– Кто? – простуженным басом поинтересовались из квартиры.
– Водопроводчик, – ляпнул я первое, что пришло в голову.
Щёлкнуло несколько замков, дверь приоткрылась, и на меня глянуло сонное одутловатое лицо в конопушках. Накидывать цепочку гражданин Ляпис не стал, облегчив тем самым моё проникновение в квартиру.
Я толкнул его плечом и вошёл внутрь.
– Мужик, ты чего?! – Рыжий оказался не робкого десятка, даже попёр на меня с кулаками.
Сразу видно, что в столицу гражданин прибыл из деревни, где до сих пор живы традиции кулачного боя стенка на стенку и где, как рассказывал мне когда-то дедушка, редкий праздник обходился без драки и трупов.
Так что драться поэт умел, и, не будь я начеку, лежать бы мне в глубоком нокауте.
В данном случае моё «кунг-фу» всё-таки было посильнее: и опыта у меня больше, и послезнания всяких приёмчиков. Так что я успел уклониться от его удара, и более того – перехватил его руку и выкрутил так, чтобы желания дёргаться у Ляписа больше не появилось.
– Пусти! – заныл он, как и десятки других, скрученных мной злодеев. – Пусти! Руку сломаешь!
Боже, как хорошо знакома мне эта песня! Сколько раз я её уже слышал!
– Уголовный розыск! – рявкнул я зверским тоном.
– Чего вам нужно?! Я же ни в чём не виноват! – заканючил рыжий.
И эту песню мне приходилось слышать чаще, чем я бы того хотел, в самых различных исполнениях. И по опыту скажу, что Ляпис меня не убедил. Милиции и уголовного розыска рыжий побаивался. Видимо, на сей счёт имелась веская причина.
И тогда я решил как следует прессануть его, для начала морально:
– Гражданин Ляпис, вы обвиняетесь в убийстве Ольги Мартынюк!
– Чего? – взвыл он.
– У вас проблемы со слухом? Могу повторить громче: вы обвиняетесь в убийстве вашей невесты Ольги Мартынюк! – заорал я, наклонившись к его уху.
– Товарищ милиционер, вы с ума сошли?! Какое убийство?! Ольга жива!
– Жива? – нахмурился я.
– Жива, и я могу это доказать! – твёрдо объявил он.
И тут я ему поверил. Он говорил с такой уверенностью в собственной правоте, что смог убедить меня. Собственно, никакой гарантии, что убитая была Ольгой Мартынюк, у меня не было. Только смутные подозрения да рыжие волосы, найденные на трупе. Что если это была другая женщина, а я сейчас выкручиваю руку ни в чём не повинному человеку?
– Хорошо! – сказал я. – Как вы можете мне это доказать? Ольга находится в этой квартире?
Чекист в дворницком фартуке уверял, что Ляпис в квартире один, но что если он или кто-то из сменщиков проголубоглазил, и наш поэт контрабандой протащил в дом невесту? В наше время ни в чём нельзя быть уверенным на все сто, пока сам трижды не перепроверишь факты.
– Нет её здесь!
Ага, зря я наговариваю на конторских, те своё ремесло знают туго.
– Тогда где она?
– Давайте я отвезу вас к ней, вы поговорите с Олей и сами убедитесь, что она цела и невредима! Да и как вы вообще могли подумать, что я её убил?! Я ведь люблю её больше всего на свете! – Рыжий всхлипнул.
Я отпустил его руку.
– Хорошо, гражданин Ляпис, покажете мне гражданку Мартынюк. Если она в порядке – я извинюсь перед вами.
– Сразу бы так, а то водопроводчиком назвались, руку вывернули! – недовольно загудел он.
В иное время я бы ощутил некоторую неловкость перед рыжим, но… В конце концов, мы тут не в бирюльки играем. Погибла молодая женщина, убийца отрубил ей голову, а туловище положил в мешок и выбросил в реку.
Такое злодеяние нельзя оставить без наказания.
– Далеко? – спросил я.
– Что – «далеко»?
– Ехать до вашей невесты далеко?
– Нет. Пешком минут пятнадцать ходьбы отсюда, – угрюмо произнёс он.
И эта его угрюмость вновь вызвала во мне приступ сомнения. Что-то тут нечисто… Но что именно – пока не пойму.
– Собирайтесь, – велел я.
На Ляписе был домашний халат – не самая удобная одежда для прогулок по городу.
– С вещами? – напрягся он.
– Пока просто оденьтесь, а дальше будет видно, – пояснил я.
– Ладно.
– Хочу предупредить: я буду смотреть за вами, если что – сразу пущу оружие в ход, – я продемонстрировал ему свой наган.
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
– Я тоже.
– Моя одежда висит в шкапе, в другой комнате, – предупредил он.
– Показывайте.
Мы вошли в небольшую комнату, где, кроме большой и широкой кровати, ширмы и двух комодов ещё находился платяной шкаф высотой до самого, отнюдь не низкого, потолка.
Дверь, ведущая на балкон, была открыта. Оттуда дул приятный ветерок.
Ляпис открыл шкаф и начал перерывать его содержимое.
Я встал сбоку, чтобы не мешать ему, но при этом контролировать процесс. В шкафу действительно висела на плечиках мужская одежда: костюм, рубашки, брюки…
Всё-таки я недооценил Ляписа. Внезапно он развернулся и резким толчком сбил меня с ног, а сам кинулся к балкону. Стрелять
