Учитель. Назад в СССР 3 (СИ) - Буров Дмитрий

Чтобы, значит, показать, какой заботливый товарищ Лиходед, ежели что, не оставит семью Свирюгиных в беде, всегда прикроет.

— Ну и Глашка еще… — хмыкнул Горка.

— Какая Глашка? Опешил я.

— Ну, Глафира… дочка нашего председателя… — снова хмыкнул Волков.

— А она здесь причем? — продолжил я допытываться.

— Так председатель хочет дочку свою за Вовку замуж отдать. ну, чтобы, значит, Вовку привязать и в семье оставить. Ну и в колхозе… — припечатал Горка.

— Санта Барбара какая-то… — вырвалось у мня.

— Что за Барбара? — тут же встрял любопытный непосредственный Федор. — Невеста ваша?

— Город такой американский, — ответил парню. — М-да… дела… Стоп, а Вовка что? —

— А что Вовка? — переспросил Горка.

— Володя хочет жениться на этой Глафире? — уточнил я. — В каком хоть классе девочка учиться?

— Девочка, аха-ха… — в два голоса заржали парни. — Девочка… Ну вы скажете тоже, Егор Александрович! Она ж агроном целый… будет…

— Председатель Глашке уж и место приготовил. Как закончит свой сельскохозяйственный, так и все… вернется… Летом сватов зашлют, а там обженят Вовку и все дела, — подхватил Федька.

— Так Глаша, она старше Володи, получается? — удивился я.

— Ну да… Годков на пять… — подтвердил Горка.

— М-да… дела… — повторил я. — А Лена?

— А с Ленкой у Вовки любовь, — просто заметил Швец. — Они с пятого класса вместе.

— И председателя это не смущает? — уточнил у ребят.

— Неа… А чего ему смущаться? Ему Вовку надо в колхозе оставить и на дочке своей женить. Он что хошь сделает, чтобы планы свои… эти… как их…

— Наполеоновские… — подсказал Горка.

— Ага, вот эти самые планы сделать. Председатель у нас мужик, пробивной, прет, что твой танк, — заявил Федька.

— И все-таки, что Володя думает насчет планов на его жизнь? — вернулся к теме разговора.

— Так Вовка не хочет, — простодушно объявил Швец. — Он на Ленке жениться собирается. Дружба у них, давняя.

— Только председатель не позволит. Додавит он Вовку, прижмет к ногтю… — авторитетно заявил Волков. — Ладно, Егор Александрович, пойдем мы, поздно уже. Да и вам отдыхать пора, завтра в школу, — поднимаясь с крыльца, заметил Волков. — Вовку будить?

— Нет. Пусть проспится. Утром разбужу, домой отправлю, и в школу… — рассеянно отмахнулся я.

— А где же вы спать будете? — растерялся Федор.

— На полу. Матрас кину, не привыкать.

Я встал, пожал ребятам руки, проводил их до калитки, накинул петлю. Постоял, покурил, и пошел спать.

Утро вечера мудренее. Поговорю с Вол

одей, выясню, что и как, тогда и будем решать, как действовать.

Глава 12

Утром поговорить не удалось. Пока я плескался в уличном душе, чистил зубы и умывался, Свирюгин оперативно собрался и слинял из моего дома. Сделал это ак, что даже Штырька не залаял, не подал знак. Ну, так, значит, так. В школе поговорим.

Но и в школе поговорить не удалось. Как-то вдруг резко началась кутерьма нового учебного года, от которой я успел отвыкнуть за последние годы. Сегодня у меня по расписанию все уроки подряд. К третьему я желал только одного: выпить кофе и посидеть пять минут где-нибудь в тишине.

Знакомые пятиклашки с утра, а дальше по нарастающей: шестой, седьмой, восьмой и девятый классы. Вполне ожидаемые попытки саботировать и сорвать уроки. Как не проверить нового учителя на вшивость? Радовался знакомым лицам, с удовольствием узнавал остальных ребят, которые не принимали участия в нашей подготовке к первому сентября.

День катился штатно без каких-то эксцессов и прочих необычностей. К обеду я несколько раз сталкивался с Ниночкой Валентиновной, но поговорить нам с пионервожатой нам тоже не удалось. Собственно, как и с Володей Свирюгиным.

В моем десятом классе уроков сегодня я не вел. Поэтому парнишке удавалось меня избегать. Герой вчерашнего вечера, если вдруг видел меня в конце коридора, резко разворачивался и терялся в толпе, исчезал в противоположную сторону.

Бегать за парнем я не собирался. да и честно говоря некогда было. Думал поймать его на большой перемене, но меня отловил завхоз, увел к себе в мастерскую, где долго и выяснял, какого размера стеклянное полотно необходимо мне для масштабной лампочки Ильича, которую планировали сделать для школы на ноябрьскую демонстрацию.

В конце концов, когда я освободился, оказалось, что Свирюгина уже нет в школе. Причем уроки у моего десятого класса еще шли.

Даша Светлова с удовольствием доложила, что Володя сбежал с последних двух уроков, а вот куда — неизвестно.

Парни нехотя поведали, что Вовка с отцом не помирился. Причем только тогда признались, когда я на них надавил, задав прямой вопрос в надежде получить такой же прямой ответ.

У Лены Верещагиной тоже не оказалось никакой информации, только заплаканные глаза. Из коротких реплик, нечаянно высказанных, догадался, что девушка поссорилась со Свирюгиным и теперь сильно переживет из-за этого.

Своих архаровцев я собрал после уроков, успел поймать до звонка. Недовольно ворча, десятый класс расселся по своим местам. Впрочем, девочки и парни несильно удивились тому, что новый учитель, мало знакомый с сельскими жителями, утром оказался в курсе семейных проблем Свирюгина.

— Куда он мог пойти? — настойчиво допытывался я.

Десятый класс мялся, прятал глаза, отшучивался. Я прекрасно видел, что ребята знают, куда Володя отправился досыпать, но пацаны молчали, как партизаны на допросе.

В конце концов, я воззвал к совести парней.

— Ребята, вы поймите, Володе нужно помочь и кроме нас с вами, насколько я понимаю, ему больше некому помочь.

— Да что с ним станется, — проворчал Федька Швец. — За него председатель впишется. Все путем будет. Не суетитесь, Егор Александрович.

— Федька, ну ты совсем ку-ку, — возмутилась Даша Светлова. — Думай, с кем говоришь!

— Извините, Егор Александрович, — буркнул Швец, сердито зыркнув в сторону Дарьи.

— Федор, у тебя есть мечта? — пряча улыбку, серьезным тоном неожиданно поинтересовался я у парня.

— Чего? — опешил парень.

— Мечта у тебя есть? О чем ты мечтаешь? — повторил я.

— Космонавтом стать, — пошутил кто-то из парней, я не разобрал кто, еще не до конца опознавал по голосам.

Класс дружно рассмеялся.

— Таких не берут в космонавты, — поддел друга Горка Волков.

— Таких — это каких таких? — тут же полез в бутылку Швец.

— А вот таких, которые Пушкина наизусть выучит не могут! — заржал Горка.

— Это кто не может? Это я не могу? — взъярился Федор. — А сам-то! Девять на девять помножить не можешь! Неуч! Егор, вы за лето растеряли остатки знаний, как не стыдно, — пропищал Швец, очень удачно изобразив учительницу математики.

— Че это не могу! — слегка покраснел Волков. — Ну, забыл малость! Подумаешь! Кому она нужна, эта математика!

— Да ты…

— Так, стоп! — остановил я разгорающуюся склоку. — О пользе математике поговорим на следующем классном часе. На повестке дня Володя Свирюгин. Вопрос один: как помочь парню? И я повторяю свой вопрос, Федор: у тебя есть мечта? — я вернулся к разговору, который начал до того, как сцепились между собой Егор волков и Федя Швец.

— Ну… есть… — пробурчал Федор, продолжая зыркать в сторону дорубана. Но взоры эти горящие не носили агрессивные характер. Становилось понятно, что парни постоянно цепляют друг друга, подначивают. Вот такой вот вид мужской дружбы.

— И какая?

— Тихо, ребята, — попросил я, останавливая желающих снова ответить за Федора.

— Машину хочу… — недовольно проворчал Федька. — Москвич, новую модель! Я в одном журнале видел. Знаете, Егор Александрович, кокой у него двигатель! А салон! — Швец мечтательно закатил глаза.

— Тоже мне, мечта! — фыркнула Даша Светлова. — Мечтать о машине! Что может быть хуже? Федор, это мещанство! — припечатала Дарья.

— Ну и пусть, — упрямо пробубнил Федька. — Это — моя мечтаю, и ты, Дашка, в нее не лезь. Имей ввиду, куплю машину, не проси, тебя ни за что не покатаю! Я во Тоньку прокачу с ветерком. Тоня, поедешь со мной кататься? Во, Тонька поедет. Потому что Тонька — человек. А ты, Дашка, ты эта… вредная ты, Дашка. Вот!