Хозяин антимагии - Миф Базаров
— Легенды это одно, а факты — другое. Откуда ты вообще знаешь про это?
Парень вновь замялся. Он начал что-то невнятно бормотать про «книги» и «слухи». Я не стал давить, но в голове уже крутились вопросы. Что-то он явно скрывает. Его образование, судя по всему, намного выше того уровня, что преподаётся в военном училище.
— Стой, — прервал я его оправдания, взяв за плечо так, что мы даже остановились. — Чтобы у нас с тобой не было недопонимания, скажу просто: мой род баронов Пестовых чуть больше двухсот лет назад основал человек по имени Кирилл. Да, его звали как меня, точнее, меня назвали в честь основателя рода. Он был первым, кого записали в табель родов империи. Баронский титул ему лично выдал Император за заслуги перед отечеством.
Я сказал Мите полуправду. Ведь при изгнании Земляной Олег действительно поменял имя, но не сменил род. А в табеле родов первая запись, с которой начинался наш род, гласила: «Крестьянскому сыну Кириллу Пестову за верную службу и преданность отечеству, за подвиги на поле брани и за мудрость в делах государственных дарован Императором Всероссийским титул графа и земли, дабы род его процветал во славу империи».
Митя слушал, слегка прищурившись, словно пытался понять, где правда, а где вымысел.
— Значит, ты из тех Пестовых, которые новые, — наконец сказал он, но интонацию понять было невозможно.
— Да, именно из тех, — ответил я, стараясь звучать максимально нейтрально.
— Понятно, — кивнул Митя, задумчиво глядя на меня.
Мы продолжили идти.
— Слушай, — наконец сказал он, — давай договоримся. Мы не будем впредь поднимать темы происхождения и образования. Иначе оба можем пострадать.
— Договорились, — сказал я, всего на мгновение задумавшись. — Прошлое останется в прошлом.
— Отлично, — кивнул он и протянул мне руку.
А мне этот Митя нравился. В отличие от многих других он не лез с расспросами и не пытался выяснить больше, чем я готов рассказать. В его поведении чувствовалась какая-то внутренняя сила, словно он знал, что делает, даже если не раскрывал всех своих карт. Мне нравилось, что он не боялся идти против течения, как, например, сегодня, когда спокойно остался ждать меня, несмотря на риск опоздать на пару. Это говорило о том, что он ценил договорённости и был готов поддержать, даже если это могло обернуться против него. В таком месте как академия, где каждый сам за себя, найти человека, на которого можно положиться, большая редкость.
Вскоре мы подошли к нужному зданию. У входа нас встретили недовольные одногруппники, их здесь было чуть больше половины.
Судя по лицам, они не успели на пару. По взглядам же было понятно, что они уже решили, на ком выместить злость.
Амат стоял впереди, скрестив руки на груди. Его зелёные глаза словно горели огнём.
Чуть левее стоял глава второй шайки, Сергей Качалов, он тоже был недовольный, но во взгляде читалось ещё удивление и уважение.
Удивление то понятно, я думаю, из здесь присутствующих никто не ожидал, что после прямых угроз и явно опаздывая на пару, я приду сюда. Но вот откуда уважение? Видимо, он не ожидал, что я не сдам его Жимину. Ну, это не в моих правилах.
— Чего стоите? — абсолютно спокойно спросил я. — Пойдёмте на занятие.
С этими словами прошёл мимо ошалевших одногруппников и направился ко входу в корпус. Обратился к старосте, которая стояла недалеко от двери.
— Маша, а в какой аудитории лекция? — спросил я.
— В тридцать седьмой, — ошарашенно ответила она.
— А как зовут профессора?
— Василий Степанович Головин.
— Спасибо, — кивнул я и двинулся дальше.
Краем глаза заметил, что кроме Мити за мной никто не идёт. Остановился, обернулся и с лёгкой усмешкой спросил:
— Ну, вы чего там булки мнёте? Я вас на лекцию планирую провести, или не надо?
С этими словами развернулся и пошёл дальше, не дожидаясь ответа. Через пару секунд услышал, как часть студентов неуверенно двинулась за мной.
Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору, и тут я заметил девушку, которая стояла перед дверью аудитории и тихо плакала. Она была худощавой, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Я вспомнил, что видел её на прошлом занятии, но тогда она выглядела куда более уверенной.
Подошёл к двери и вежливо спросил:
— Разрешите?
Она посмотрела на меня с удивлением, но отошла в сторону, встав рядом.
Я трижды постучал в дверь.
В ответ — тишина.
Потом за дверью продолжилась лекция профессора.
Постучал ещё раз. На этот раз из-за двери послышались ругательства, но лекция продолжилась.
Тогда я постучал в третий раз.
Дверь резко открылась, и перед нами появился разъярённый профессор.
— Вы что, не понимаете, что прерываете лекцию⁈ — закричал он, но я спокойно и интеллигентно поздоровался.
— Добрый день, Василий Степанович. Я Кирилл Пестов, а это Митя Жданов, — показал рукой на стоящего рядом сокурсника. — Мы новенькие, сегодня наш первый день. Простите за беспокойство.
Профессор с подозрением посмотрел на Митю, словно узнавая его.
Они знакомы? Но я не стал заострять на этом внимание.
— Входите, — буркнул профессор, но я не двинулся с места.
— Профессор, — начал я, — из-за меня задержалась прошлая лекция, это я виноват в том, что одногруппники опоздали. Они просто показывали мне, как пройти сюда. Мария, — я обернулся к старосте, — где следующая лекция?
— В этом же корпусе, перерыв будет двадцать минут, — ответила она.
— Василий Степанович, — продолжил я, — если вас не затруднит, не могли бы вы начинать свои лекции на десять минут позже? А мы будем оставаться после на десять минут, чтобы компенсировать задержку. Десяти минут хватит, чтобы дойти до следующей аудитории в перерыв. А чтобы прийти из другого корпуса, времени явно мало.
Говорил я уверенно, стараясь быть максимально убедительным. Мне показалось, что профессор на мгновение даже подвис. Он тяжело вздохнул, ещё раз покосился на Митю и кивнул.
— Ладно, входите. Но только на этот раз. Я не приемлю опоздания.
С этими словами он пропустил всех студентов внутрь.
Я вошёл последним, оглядывая аудиторию. Заметил, что девушку, которая плакала у двери, подхватил под руку Сергей Качалов. Она что-то шептала ему на ухо, время от времени оборачиваясь в мою сторону. Видимо, обсуждали мою «героическую» выходку. Ну что ж, пусть обсуждают.
Как только профессор пропустил первых студентов внутрь, со стороны лестницы поспешили те, кто задержался, и, судя по всему, совсем не верил в меня. Среди них был Амат. Он
