Цветущий ад #2 - Сергей Владимирович Руденко
Глава 9
Урюпинск
День 67, утро
Первой в комнату, как обычно, вошла Машка. Новое имя — Забава, принятое молодой женщиной в этом мире — ей, надо признать, шло, но князь относился к нему неоднозначно. И даже жалел, что год назад размяк, и не возразил, когда новая жена выбирала прозвище.
В этом плане он оставался консерватором, и — даже махровым ретроградом. Его внутренний наблюдательно просто не мог всерьез воспринимать «сказочно-былинное» погоняло, а тем более — спать с персонажем из мультика.
Будь у него ассоциации лишь с исторической Забавой Путятишной или героиней комической оперы начала XX века — еще бы ладно! Но в России XXI века попробуй, вспомни что-то другое, кроме девочки-подростка из цикла мультфильмов о трех богатырях. Может быть, кого-то другого это и не смутило бы, но не тридцатилетнего Александра, отслужившего почти двадцать лет в ВДВ и до самого переноса сюда, жившего, большей частью, за пределами обычных гражданских интересов…
Плавные размеренные движения подруги, пока она распределяла многочисленные блюдца и тарелки по прикроватному столику, дарили ощущение спокойствия и уюта. В полумраке спальни ее белая кожа, казалось, и впрямь словно светилась. Было в этом что-то настолько привлекательное, что урюпинский князь с удовольствием осознал — на свою вторую жену он спустя год по-прежнему готов любоваться даже с похмелья. Не смотря на сухость во рту и позывы посталкогольной раздражительности. Даже привычка новой княгини время от времени очень своеобразно иронизировать этому не мешала.
— Кто у нас тут глазоньки наконец-то продрал? — ехидно засюсюкала молодая женщина, сохраняя, впрочем, вполне доброжелательное выражение на лице.
Получив кувшин с настойкой, князь на мгновение прижал его прохладный бок ко лбу, и только после этого принялся ритмично и неторопливо перекачивать содержимое внутрь. После напряжённых пьянок — вроде вчерашней — его крупное, сильное тело нуждалось в восстановлении потерянной жидкости куда больше, чем кто-нибудь более мелкий. Поэтому в последующие полторы-две минуты он просто не мог подавать ответных реплики, хотя прислушивался внимательно и не без удовольствия.
— Неужто же, кто-то меня домогался? — поинтересовался он, с удовольствием ощущая, как организм постепенно осознает выпитое, и жажда отступает.
— Твой любимый Шило прибегал. Первый раз, так еще на рассвете… — отмахнулась женщина, продолжая звенеть посудой.
— Так надо было разбудить… — удивился правитель.
В целом очень покладистая, что-то его новая боевая подруга все-таки нашла неприятное в увлеченности супруга обувью. До недавнего времени сам он с иронией относился к непониманию жены, но теперь, получается, все зашло так далеко, что эта глупая ситуация вызвала сбой в отложенной системе управления.
— Зачем? Неужели мерить его очередной шедевр могло понадобиться так срочно? Да он и сам сказал, что попозже зайдет… — женщина не поняла, что прошла по самому краешку, а князь облегченно выдохнул.
— Но сейчас он уже здесь?
— Ну да, как «поедим», — самую малость запунцовела собеседница, — я его тут же позову…
— Милая, пригласи-ка, нашего гостя к столу, здесь хватит нам обоим…
— Прямо сюда, в спальню⁈
— А чего? Я же здесь ем, значит сейчас это столовая, — изобразил непонимание князь. — Для соблюдения приличий, если хочешь, даже натяну шорты. Кстати, дай мне свежие…
Получив затребованное — их запас хранился тут же, в одном из сундуков — правитель выжидательно замер, намекая, что все уже сказал и ждет гостя. Конечно же, он прекрасно понимал, что вынужденная вчера проводить время отдельно, его супруга рассчитывала на другое начало дня. Скажем так — более привычное — но если Шило прибежал ни свет не заря, следовало отступить от традиций. Даже таких приятных.
Жена не заставила себя упрашивать. Недовольно фыркнув, она намекающе поправила свою кокетливую тунику, но заметив отсутствие реакции, смирилась и вышла.
— Мои нижайшие извинения достопочтенному повелителю! — гость мгновенно уловил мизансцену, и тут же изобразил какое-то витиеватое восточное приветствие со странными жестами перед лицом и попытками поклониться.
Они впрочем, вряд ли обманули хоть кого-то, потому что хозяин был краток:
— Не выделывайся! — хмыкнул владелец оазиса, и кивнул на щедро заставленный столик.
— Дорогой, тебе еще что-то нужно? — напомнила о себе женщина.
— Спасибо большое, любимая! Тут и так всего хватает, но ты не беспокойся, если что, я крикну кого из ребят…
Осознав, что ее семейная жизнь пока ограничилась лишь обязанностями, Забава не удержалась от недовольной гримасы, но предъявлять больше ничего не стала. Своего грозного мужа она немного побаивалась, положением дорожила, а потому покинула спальню строя альтернативные планы на первую половину дня. В конце концов, в судьбе жены местного правителя хватало удовольствий и помимо чисто семейных.
До того, как выйти замуж и сменить имя, она успела вволю хлебнуть местных трудностей, и еще просто не успела пресытиться своей нынешней беззаботной сытостью. Слишком уж ужасны, оказались первые два месяца жизни в новом мире, проведенные в небольшом оазисе неподалеку.
…Удовлетворив первый голод, мужчины беззвучно чокнулись, закусили, и решили, что пора перейти к более насущному.
— Ты чего прибегал? — дал отмашку князь.
— Понятно, что с новостями. Не особо приятными…
— И чего там нас ждет?
— Голод.
— Опять? Вот же еще только отошли от прошлой напасти… — хозяин оазиса напомнил о засухе, поставившей людей в предгорьях три года назад на грань выживания.
Город тогда выжил лишь благодаря его твердости.
Национализировав все припасы долгого хранения (хоть и не бесплатно), он перевел всех на добываемое охотниками. Благо тварей вокруг хватало, но в итоге именно жизни двух десятков охотников, оплатившие ими добытое мясо, позволили в дальнейшем пересидеть полтора месяца мокрого сезона, когда охота стала почти бессмысленной и совсем уж неоправданно опасной.
— И когда это ты успел научиться предсказывать погоду? — удивился князь, соединив предсказание несложной линией ассоциаций с недавними событиями.
— А вам-таки сказали, что я о засухе? — хмыкнул гость, и смутился, шутки сейчас были не совсем к месту.
— Действительно, а ты о чем тогда?
— Тебе выжимку или подробно… — все же не смог удержаться башмачник.
— Давай уже, не выделывайся! Но, естественно, ты можешь попытаться поразить меня «умом и сообразительностью…»
Не отреагировав на подкол*, в следующие полчаса гость вывалил все. И свою незамысловатую историю, и однозначные выводы. Его молча выслушали, но до обсуждения дело не дошло. Стоило обувному мастеру замолчать, как за дверью комнаты раздался голос одного из телохранителей князя.
