Мерцание - Мастер_Угвей
Синджед резко остановился и прекратил двигать скальпель. Он повернул голову от внутренностей мутировавшей антропоморфной крысы и взглянул на меня взглядом, полным удивления и откровенного пренебрежения.
— Когда-то он был моим наставником. Великий разум, видевший слишком многое, и сожалеющий о прошедших ошибках, на которые никак не мог повлиять. И именно из-за своей слепоты, не способен увидеть наш мир таким, какой он есть. Для него же он всегда более светел, чем есть, — сухо ответил мой наставник, после чего вернулся к своей работе.
Я хмыкнул, закрывая шкафы, и двигаясь к собственному месту для исследований. Маловероятно, что разговор с Хеймердингером приведёт к настоящей бойне, однако в Зауне всегда нужно быть готовым к конфликтам, появившимся из ниоткуда.
А потому желательно использовать эту недельку продуктивно, и создать кое-что, способное удивить даже самого великого гения всего Пилтовера, а также любого дурака, что рискнул бы нам помешать.
Глава 12. Хеймердингер
Всё тот же бар Вандера сильно изменился, когда туда зашли высокие гости и Верхнего города. Разговоры стихли, пока посетители внимательно рассматривали тех, кого здесь, казалось, никогда не должны были увидеть.
Первыми зашли четверо Миротворцев — их начищенная синяя броня резко контрастировала с тусклым интерьером бара, а вот хмурые лица вполне соответствовали месту. Оружие не было у них в руках, но любой заунит мог заметить знаменитые дубинки и пистолеты на поясах рядом с наручниками и поблескивавшими значками.
Сейчас они не носили шлемов, лишь особые каски со знаком Пилтовера посередине, и именно это являлось главным признаком того, что пришли представители власти не кости ломать, а по более-менее культурному делу.
Во время всех настоящих чисток и ликвидаций чересчур дерзких химбаронов, они всегда носили бронежелеты с полностью закрытыми шлемами, из-за чего многих детей в городе пугали приходом «безлицых», что заберут их родителей и друзей, если те будут плохо себя вести. Неудивительно, что такие стереотипы не способствовали хорошим отношениям между населением и властью.
Большинство жителей Зауна откровенно боялась неостановимой силы в их лице, которая пусть и довольно редко, но иногда всё-таки спускалась вниз, чтобы показать главную разницу между организованной преступностью и полноценными военными силами. Коррумпированными, полными идиотов и демагогов, но всё равно вооружённую буквально самым продвинутым в мире оружием.
Некоторые мои изобретения могли поспорить с этим утверждением, но раз человечество за века не придумало ничего эффективнее огнестрела для убийства себе подобных, то и у меня вряд ли получится превзойти всех.
Даже со всеми моими чудесами, шансов выжить при их целенаправленной атаке немного. Варианты пирровой победы есть, но она тоже не особо меня устраивает. Только использование самых рискованных формул может уравнять шансы, но стоит ли так рисковать?
Впрочем, конфликта можно не опасаться, так как не они одни пришли в бар Вандера сегодня вечером. За ними всё это время также семенил профессор Хеймердингер, похожее на маленького медведя существо, чьи длинные уши едва заметно дергались, улавливая каждый новый звук.
Его бело-синяя академическая форма была безупречна, при этом довольно необычно контрастируя с толстым мехом, практически превращавшими его в один шар шерсти с длинными ушами, а в глазах светился неподдельный исследовательский интерес.
На его плече примостилась одна из его механических мышей, поблескивая латунными боками, а в руках он держал какую-то лупу, которой разглядывал всё вокруг. И это при всём том, что на его лбу всё время находились бирюзовые очки на резинке, которые он будто бы просто забыл снять после работы.
— Какое занимательнейшее место, дорогие друзья! Несколько грязноватое, и явно построенное с серьёзными нарушениями пожарной безопасности, однако в нём так и чувствуется душа многих великих людей, побывавших здесь! Нечто прямо витает в воздухе!.. Кхм-кхм, имею в виду нечто кроме гиппуровой кислоты и мочевины. Запах настоящей истории правит здесь!
У него было довольно звонкий и даже несколько чересчур громкий, оптимистичный голос, идеально подходивший его активной и бодрой натуре. Хеймердингер постоянно старался отбежать от своей охраны, чтобы рассмотреть каждую деталь и личность, раздражённо закатывавшую глаза от его вида. Однако Миротворцы всегда спасали профессора до того, как посетители таверны были готовы преступить дозволенное.
В отличие от Миротворцев, державших руки на пистолетах, этого безобидного комка шерсти никто не боялся. Но отношение к нему было, пожалуй, даже хуже. Вместо страха, смешанного с уважением, его считали наивным чудаком, помешанным на исследованиях, давно оторванных от реальности.
В прошлой жизни я встречал немало подобных людей. Наивных, талантливых, с ресурсами, но неспособных реализовать свой потенциал из-за характера. Они могли быть гениями и великими профессионалами, добрейшими людьми на всей земле, но этого всегда недостаточно.
В лучшем случае их достижениями пользовались другие, более жёсткие и предприимчивые люди, в худшем — они оставались одни, потеряв всё и лишившись возможности заниматься любимым делом. Реальная жизнь, в конце концов, всегда крушила их воздушные замки с розовыми очками.
Именно потому я едва сдержал желание скривиться, вживую увидев и оценив характер основателя Зауна. Я сидел на своём полюбившемся месте, за одним из угловых столов, отчего меня не так легко было найти и заметить реакцию. Было нежелательно показывать моё отношение к столь влиятельному разумному, так как всегда оставался вариант того, что он лишь претворялся дураком.
Но интуиция подсказывала — второго дна нет. Главный гений Пилтовера, вероятно даже не разбиравшийся в истинной сути Зауна, просто не замечал проблем обычных людей, живя в своём выдуманном мирке. Был в его глазах огонёк искреннего добра и позитива, слишком чистый для интригана с многовековым опытом. Слишком он казался… чистым.
— О! А вы, должно быть, являетесь тем самым фармацевт, о котором расходится молва по всему городу! Ну и невероятные же вещи придумал ваш разум, если слова доброхотов правдивы! Заун в очередной раз показал свои феноменальные возможности производить величайшие из умов, что только видели стены этого чудного города! Ваши идеи в области химии с биологией настолько опережают всё, о чём я только думал, что мне даже немного стыдно становиться за собственное растяпство и невнимательность! Природа хранит столько тайн, согласитесь? Всю свою жизнь посвятил их исследованию, а ведь всё равно находятся орешки, слишком крепкие даже для меня!..
Второй раздражавшей меня вещью, была его болтливость. Стоило Хеймердингеру найти меня и добраться до моего столика, как тот сразу
