Мерцание - Мастер_Угвей
Прямо сейчас мой противогаз был приспущен, чтобы позволить мне выпивать неплохую настойку, судя по качеству сделанную явно при помощи созданного по моим чертежам самогонного аппарата, и с ироничной улыбкой молчал, слушая его трёп и порой поглядывая на миротворцев.
Они стенкой стояли в нескольких метрах от столика и подобно коршунам следили, чтобы никто даже не думал подходить к одному из глав совета города. Вот только судя по их реакции и скучным минам, никто и не планировал.
Хм, если так подумать, а их не маловата для охраны фигуры такого масштаба? Ну, то есть, всегда ведь есть шанс, что какая-то из банд окажется достаточно тупой и дерзкой, чтобы схватить и ликвидировать одного из главных умов Пилтовера. Тот факт, что за подобные меры Верхний город утопит Нижний в крови идиотов смущать явно не будет — они всё равно не проживут достаточно долго, чтобы встретить лицом долгоиграющие последствия.
Так что, быть может, рядом куда больше сил держателей власти, чем кажется? Скрыть основные силы, чтобы враг не смог поразить всех разом — тактика старая как мир, помогавшая забирать жизни с древнейших времён.
— …Ну так что, мистер Виктор? Извините, не знаю вашей фамилии, мои друзья как-то не смогли её узнать. Вы желаете присоединиться ко мне и поступить в величайшую академию всего города? Могу гарантировать печенья с чаей и лимонными дольками минимум три раза в день! Правда, советую всё-таки так много не кушать, чтобы не испортить зубы, — наставительно покачав пальцев, произнес учёный, после чего наконец-то замолчал, с надеждой взглянув на меня. Спустя почти десять минут нескончаемой болтовни, настала и моя пора вставить слово.
— Нет у меня фамилии, — спокойно произнёс я, с улыбкой ставя пустой стакан на стол. — И нет, не хочу. Условия вашей жизни и работы вполне привлекательны, не спорю, однако свобода для меня важней. Да и кто я такой, чтобы бросить родной край? В Пилтовере вполне достаточно великих умов, а вот Зауну, где они все рождаются, почему-то их всегда не хватает.
Хеймердингер явно удивился моему ответу, судя по расширившимся глазам. Миротворцы продолжали молча стоять, повернувшись к нам спиной, скрывая реакцию, и лишь рефлекторная дрожь в правой руке самого молодого из их рядов выдавала их удивление.
— Простите мои чересчур резкие слова — но вы точно уверены? Можете говорить откровенно — если вам угрожают и заставляют остаться, то мои люди всё исправят. Каждый разум достоин места, где живёт! И, будем откровенны, что здесь, — Хеймердингер начал крутить головой и затворнически шептать, прикрыв рот рукой. — Не самое подходящее место для сверкающего ума вашего уровня. Вы, безусловно, добились невероятно многого здесь, однако только представьте, что откроете, получив доступ к лучшему оборудованию, крупнейшим источникам знаний и свяжитесь с лучшими представителями обеих частей нашего прекраснейшего города! Вместе мы сможем помочь всему миру!
— Нет, я в своём уме и решение, также, исключительно моё собственное, — твёрдо ответил я. — Моя судьба в том, чтобы стать исследователем, что поможет обычным людям Зауна, а не добьётся самого крупного гранта или получит самую почётную статуэтку от рук торгашей и аристократов. Это, безусловно, значительно более лёгкая жизнь, но она просто не по мне. Вместо этого я был бы признателен, если бы вы рассмотрели кандидатуры более молодых и перспективных кандидатов, чья жизнь только впереди их. Я знаю несколько гениальных детей, и был бы рад, если бы ваша академия приняла их и обеспечила светлое будущее. Два по цене одного — вполне неплохое предложение, не находите?
— Это… безусловно, достойный ответ. Я обязательно ознакомлюсь с двумя перспективными кандидатами. Но всё-таки — что вы имели в виду? — с искренним удивлением спросил профессор, который выглядел уже куда менее энергичным и уверенным в себе. — Мы ведь все и так работаем на благо нашего города. Заун с Пилтовером являются двумя частями единого паззла, и любой наш шаг в сторону лучшего мира скажется положительно и на другой стороне. А потому разве не логичнее всего работать там, где уже собрались достойнейшие из достойных? Мы ведь ради подобного и построили академию…
Я с удивлением поднял бровь, взглянув на ставшего очень серьёзным учёного, однако прежде чем успел сказать хоть слово, шум выбитой двери отвлёк нас всех от разговора. Что и требовалось ожидать…
В бар Вандера вошла группа, появления которой здесь ожидали в последнюю очередь. Одетые в модифицированную и перекрашенную броню Миротворцев, явно снятую с трупов, вооруженные до зубов — это были представители крупнейшей и опаснейшей банды города, подчинявшейся хорошо известному мне человеку. Какие-то чересчур бледные, с лицами, лишёнными эмоций и немного заплывшими глазами, но это точно были люди Силко.
Одна проблема — мой знакомый никогда и ни за что не пошёл бы на подобную глупость, как атака на один из символов Пилтовера. Он слишком умён, чтобы совершать столь элементарную ошибку. А значит что-то уж очень не так. И хорошим знаком подобного был поражённый Вандер, не верящи уставившийся на пришедших, и лишь спустя где-то полминуты пришедший в себя.
— Кхм-кх, извиняюсь за то, если я опростоволосился, однако… Вы знакомы с этим уважаемыми людьми? — с вопросом в глазах спросил Хеймердингер, смотря как группа направляется в нашу сторону. Миротворцы с Вандером первыми достигнут их, однако все в помещении уже начали приготавливаться к чему-то плохому. Веяло от новичков чем-то… неправильным.
Вероятно, будь я в противогазе, то так бы и не понял, однако сейчас быстро уловил очень любопытный запах — фармальдегид. Лишь один раз я был в морге, однако этот запах бальзамированных трупов запомнил навсегда.
— Есть примерное представление, — нахмурившись, произнёс я, всё-таки надевая маску и готовясь к неприятностям. — Вот только не могу представить, зачем члены одной известной мне банды решили прийти сюда сегодня. И как именно они вообще пришли сюда в таком виде.
Даже дураку должно быть очевидно, что захват или убийство Хеймердингера не выгодно ни Зауну, ни Пилтовера, так приведёт только к проблемам и новой резне. Оставался только один вариант — в дело вмешалась третья сторона со своими планами. И вскоре стало ясно, что у этого нового игрока было то ещё противное лицо.
Когда дюжина вооружённых наёмников вошла внутрь, за ними появилась гигантская прямоходящая жаба около двух метров в высоту и полутора в ширину. Её тёмно-зелёная склизкая кожа, два длинных уса-отростка и ряд острых зубов с огромным языком создавали отталкивающее зрелище, от которого практически воротило. Несколько доходяг, всё ещё находившихся за своими столиками,
