Мерцание - Мастер_Угвей
Я не стал перебивать бывшего лидера революции, и просто отложил в памяти заметку, что между ним и верхушкой Пилтовера есть какие-то связи, скорее всего, ведущие свою историю со времён прошлой революции. Может, это именно те люди, что в прошлом договорились с ним насчёт мира?
— Конечно, я сразу же начал рыть и связался с несколькими знакомыми, перебравшимися в Верхний город, но всё ещё помнившими, где их настоящая родина. Помогли те, чьи дети поступили в академию, где недавно выступал директор академии, упомянувший в своей речи твои методы по очистке ран и помощи умирающим. Говорят, они его настолько впечатлили, что этот комок шерсти аж минут десять перед детьми аристократов хвалил смышлёность Заунитов, и что именно вместе они смогут добиться наибольшего. А потому просто скажи — ты хоть что-то знаешь про Хеймердингера?
Глава 11. Выбор
Хеймердингер — это настоящая легенда Зауна и Пилтовера, что и основал город многие века назад. Представитель какого-то странного вида то ли бессмертных, то ли просто долгоживущих низких разумных, покрытых шерстью, достиг невероятно за многие века своей жизни.
Именно он, фактически, построил всё вокруг меня и стал открывателей большинства технологий, сделавшими два города мировыми центрами торговли и прогресса без капли магии.
Электричество, станки на заводах, виниловый проигрыватель, порох, интегральное уравнение, воздушные шары и дирижабли — всё это и ещё очень многое ещё было изобретено именно им. Короче говоря, он действительно гениальный изобретатель, который, без шуток, достоин уважения.
Вот только создав Пилтовер со всеми своими достоинствами, он также создал и Заун. Вернее, его действия привели к тому, что Нижний город стал таким, каким он есть сейчас.
Правда, насколько верны слова Синджеда, что изредка выдавал комментарии в сторону этого особенного человека, с которым его явно связывало очень многое, он был скорее чудаковатым и кружащим в собственных воздушных замках, чем кем-то специально ненавидящем бедняков и презиравших их.
Старый алхимик ругал его за слабость характера и неготовность рисковать изменить статус-кво путём резких изменений вместе со слишком большой идеалистичностью.
Тихий престарелый учёный, уже почти прекративший лезть в большую политику и проводивший всё своё время исключительно в академии с лабораторией, был причиной насмешек, но точно не каким-то великим и безжалостным злодеем.
Почти уверен, что он не сделал шаги в сторону улучшения Зауна либо потому что даже не знает о нынешнем положении города, либо просто потому что давно сдался и признался в своей неспособности, отчего теперь закрывает глаза.
Следовательно, довольно сомнительно, что он ищет меня, чтобы повесить в качестве преступника, снабжавшего революционеров порохом и динамитом.
Вероятнее всего, его заинтересовали мои идеи в области медицины и химии, которые обязательно должны были просочиться в Пилтовер, а соответственно и к главному учёному всего города.
Хорошая теория. Мне она определённо нравилась, ибо повышала моё эго и чувство собственной значимости, вот только не было уверенности в её достоверности.
Ведь что если и мой наставник не до конца разобрался в характере безумного старинного существа? Что если всем его именем лишь прикрываются другие силы?..
— Подозреваю, у тебя нет идей, зачем он тебя ищет? — явно заметив вопросы в моих глазах, произнёс Вандер. — Мои птички мне также нашептали, что его последний ученик покинул город лет десять назад, и вполне возможно, что он ищет нового помощника. А теперь вспоминаем твою славу и последние открытия…
— Понятно, — задумчиво ответил я. — Любопытно, конечно, всё идёт. Не знаешь ничего про судьбу этих самых помощников нашего мехового комка? Сомневаюсь, что я первый из Зауна его заинтересовал, а потому может твои птички ещё чего начирикали?
Вандер усмехнулся, сделав глубокую затяжку из своей трубки.
— Знаю-знаю. Хорошо они живут, вот что. Ни разу не покинули свои высокие квартиры и чистые дома, чтобы вернуться на родину и принести частичку улучшения с собой. Вот только так уж манят золотые горы на вершине? — с усмешкой произнёс он. — Не думаешь совсем про родной и своё место здесь? Ты ведь уже помог очень многим людям, Виктор. Однако чего ты добьёшься на вершине? Будешь лечить торгашей из совета до конца жизни, выступать на их встречах с красивыми речами, да писать бесконечные отчёты с попытками оставаться в рамках их закона. Да, жизнь будет сытая, а клетка вокруг окажется из чистого золота, но клеткой от того она быть не перестанет.
Слегка откинув голову и скрестив руки, я взглянул на старый деревянный потолок, освещаемый фонарями и свечами, и начал думать. Вандер дал мне время на размышления, причём, судя по его спокойному лицу, он бы не стал больше говорить против любого моего решения.
Он поднял одну очень интересную тему. Желал ли я остаться в Зауне, или брошу его ради лучшего места, если мне его предложат? Очень хороший вопрос, на который не так-то просто найти ответ.
С одной стороны вполне очевидно, что уровень жизни в Пилтовере значительно выше всего, что может предложить Заун. Даже богатейшие химбароны вроде Силко живут в тех ещё дырах, при этом дыша тем же самым грязным воздухом и пробуя ту же отравленную воду.
И пусть их чистят и пускают через лучшие фильтры, атмосфера Нижнего города марала всё, до чего прикасалась. А потому как бы не укрывайся от окружающего мира, но ни одни деньги не защитят от случайного прорыва трубы с химикатами или падения многоквартирных домой, чьей фундамент наконец-то сдался под напором времени.
Но с другой стороны — а что делать наверху? Предоставить свои знания и стать самым лучшим из «Заунитов», подбирая объедки со стола настоящих владык?
Хотя у меня и не было достоверной информации, но что-то подсказывало, что торговые и промышленные семьи, веками эксплуатировавшие народ, не станут как с равным обращаться пусть даже к самому блестящему и гениальному выходцу Нижнего города.
Предрассудки и слабости людского разума не позволят подобному случиться ни при каких обстоятельствах. Вероятно, человечество вообще в любой вселенной опускается до этих грехов, независимо от существования других рас или даже самой настоящей магии.
А ведь не стоит забывать и про момент моей дальнейшей научной деятельности — покинув Заун, я тем самым оставлю и Синджеда с Рио и его цветами. Связав себя настоящими законами и формальностями, я вернусь к тому состоянию, от которого задыхался в прошлой жизни.
Связанный, обязанный
