Ревизор: возвращение в СССР 4 - Серж Винтеркей
— А то! Уже припахали, вон, трудится на благо социалистической Родины. — кивнул Рыжий куда-то в сторону, пожав мне руку.
Поблагодарив его, пошёл в ту сторону, куда он указал. Вася, и правда, разбирал какие-то железяки в закутке, а, может, не разбирал, а просто в ведра перекладывал. Отходы, что ли, какие-то…
— Привет. — удивился он, увидев меня. — Ты чего здесь?
— Я же всем здесь сказал, что ты мой приятель. Вот, пришёл проведать, как ты тут. Надо же легенду выдерживать!
Вася улыбнулся и кивком головы позвал меня к ближайшему выходу из цеха.
Мы вышли на улицу и не привлекая ничьего внимания встали в сторонке от других работяг, вышедших покурить.
Вася достал папиросы, закурил и задумчиво посмотрел на меня.
— Что-то уже приметил? — спросил я, не зная, как трактовать этот взгляд.
— Не то, что бы… Но у них тут огромное подвальное помещение.
— И?
— Подозреваю, что под каждым цехом есть такие же, потому, что видел длинный туннель в сторону первого цеха.
— И что тебя настораживает?
— Там внутри полно дверей. Там чёрта лысого можно спрятать!..
— Хорошо. И что нам это даёт?
— Ничего не даёт. Они все заперты на навесные замки. И штурвалы на дверях.
— Какие ещё штурвалы? — удивился я.
— Круглые. Колёса такие, знаешь? Их крутят, двери задраиваются.
— А! Так это же бомбоубежище! — догадался я.
— Так я тебе и толкую, что бомбоубежище. — несколько раздраженно сказал Вася, — мне вот очень интересно, для чего его используют в мирное время. Думаю, как внутрь проникнуть.
— Слушай, а как ты там оказался? — с подозрением глядя на него, спросил я.
— Пошёл осмотреться, с новым местом работы познакомиться…
— Ты, давай, кончай этим заниматься! Специально нигде не лазь! Только если пошлют туда за чем-нибудь.
— Это ж сколько я буду ждать? Пока пошлют. — возразил мне Вася.
Вот же, дурак!..
* * *
В лихих девяностых работал я на меховой фабрике экономистом. Большое предприятие с полным, как говорится, циклом: от выделки сырья до пошива готовых изделий.
В стране набирала обороты приватизация и организованная преступность. Наше производство было очень лакомым кусочком. Как-то слишком часто стали меняться на фабрике директора. Один взял самоотвод на «выборах» (тогда директоров перестали назначать сверху, а стали выбирать трудовые коллективы). Другого убили сразу после таких «выборов», что заставило меня зауважать интеллект того мужика, что взял самоотвод. Третий, вроде, сам умер, хотя шептались, что помогли: просто так, на ровном месте, у человека обе почки сразу не отказывают…
В конце концов прибыльный бизнес поделили и новый хозяин (никто из нас не знал, кто это на самом деле) начал наводить порядок.
Первым делом взялись за автоматизацию учёта. Наняли математиков-программистов, прикомандировали меня к ним как самого «продвинутого» в нашем отделе.
Руководство поставило нам задачу организовать партионный учёт мехового сырья, типа, в стране стремительная инфляция, и нужно знать себестоимость каждого конкретного манто или воротника, чтобы знать, почём его продать.
В мою задачу входила постановка задачи математикам. То есть я объяснял им суть процесса и мы вместе думали, как его запрограммировать.
Для работы нам предоставили пару десятков потрясающих импортных персональных компьютеров, разработанных для военных морских судов для эксплуатации в условиях сильной качки. Где и как их достали, осталось за кадром. Но это было характерно для девяностых, тогда в армии и флоте прапорщики лихо все распродавали со складов.
Мы с энтузиазмом взялись за работу. Проводили обследование цехов на предмет определения маршрута сырья по производству и его учётных характеристик. Прикидывали с начальниками цехов кто и где у них будет вносить в базы информацию по движению сырья.
Сначала внедряли учёт на сырейно-красильном производстве, где сырье выделывали и красили. Потом в наборке, где шкурки сортировались по сортам и группировались в наборы по цвету. Потом на скорняжно-пошивочном производстве.
На ходу мы дописывали программу, заполняли справочники мехового сырья по видам меха, цвету, сорту, части шкур.
Провели своими силами обучение персонала.
Сначала лекции сотрудникам, впервые в жизни увидевшим персональный компьютер, попытался читать один из наших программистов, но его сразу освистали за слишком подробное описание технических и программных процессов в компьютере.
— Ури, Ури! — кричали с хохотом наши бабы. — Где у него кнопка?!
Пришлось мне адаптировать курс под реалии нашего контингента. Я прочёл его лично не менее пяти раз, пока мы внедряли систему учёта по цехам и отделам.
А потом началось самое интересное.
Никак не удавалось состыковать переходящие остатки между подразделениями.
В сырейно-красильное поступали шкурки высшего и первого сорта. Пройдя через выделку и покраску выходили уже второго сорта. В наборке спинки и хвосты становились третьесортными или превращались в животики и лапки.
Каждое производство находилось в отдельном здании. Интернетом мы ещё тогда не пользовались и носили информацию по цехам и подразделениям на трёхдюймовых дискетах.
Доходило до того, что над нами смеялись: теряете меха по дороге, из дискет высыпаются.
Программисты в эту историю не вникали, они написали код, а его внедрением должен был заниматься я.
Сначала я думал, что все эти масштабные пересортицы результат слабой компьютерной грамотности мастеров, которым вменили работу на компьютере.
Я долго втихую пытался отследить, происходит ли то же самое с партиями давальческого сырья. Заказчики привозили нам свои невыделанные шкурки. Иногда заказывали готовые изделия из них. А иногда ограничивались только выделкой и покраской.
Так вот, усушки-утруски давальческого сырья не происходило. Что наводило на мысль о чьей-то продуманной и очень аккуратной диверсионной деятельности. Смущало только то, что она просматривалась на каждом участке без исключений.
Однажды я разговорился с сантехником из паросилового хозяйства.
— Не вздумай туда лезть. — посоветовал он мне. — Эта мафия похлеще сицилийской. Почувствуют, что ты у них на хвосте, запросто убьют. Ты не представляешь, как тут воруют. Я однажды в коллекторе наткнулся на целый мешок шкур, кто-то подготовил на вынос. Я бежал оттуда со всех ног. Не дай Бог меня кто-то рядом с этим мешком увидел бы.
— Испугался, что тебе припишут? — предположил я.
— Испугался, что тот, кто там мешок оставил, узнает, что я его видел.
Он многозначительно замолчал.
Проанализировав первые результаты автоматизации учёта и прикинув приблизительный масштаб хищений на фабрике, я быстренько уволился и пошёл бухгалтером к нашим же арендаторам. А что? Тепло, сухо и мухи не кусают.
* * *
И сейчас, после слов Васи о том, что он не хочет дожидаться удобного случая, чтобы обследовать бомбоубежище, мне сразу вспомнился тот сантехник из девяностых, который боялся
