Дайте собакам мяса (СИ) - Черемис Игорь
Впрочем, пока что группа была занята не доносами друг на друга, а вполне полезной работой — ребята сочиняли обвинительное заключение, которое уже давно пора было предъявить тому же Якиру, обитавшему в Лефортовской тюрьме уже две недели. Я собирался примкнуть к этой деятельности чуть позже, а потому оказался совершенно свободен. И сделал я то, что делать, в принципе, был не должен — выписал самому себе направление, поехал в Лефортово и попросил пригласить в допросную одного из арестантов.
Допросная комната в изоляторе временного содержания — это бетонная коробка без окон и с одной дверью, в которой стоят привинченные к полу стол и два стула. Есть крепления для ещё одного рабочего места, на котором при необходимости может расположиться какой-нибудь стенографист, но мне сейчас было не до подобных изысков. Я даже оформлять этот допрос — точнее, разговор — собирался только своим рапортом, написанным постфактум. Формально я был в своем праве, поскольку я уже был руководителем группы, которая вела дело Якира, но ещё не разогналась на полную катушку.
Какие-то предварительные наброски я глянул. Якиру вменялось хранение и распространение антисоветской литературы — с упором на книгу Авторханова «Технология власти», — организация выпуска антисоветских материалов клеветнического характера и участие в деятельности организации, которая порочит советский строй. Конечно, список обвинений был длинным, подробным, и наводил на грустные мысли о змее, которую пригрело на груди государство, но, насколько я понял, всё сводилось именно к этим пунктам, которые разбили на пункты помельче на тот случай, если доказать удастся не всё.
Всё это выглядело очередной игрой, затеянной центральным управлением с неизвестной мне целью. Свои сомнения я частично изложил Денисову, частично — сохранил в себе, поскольку до некоторых откровений советское общество образца 1972 года не доросло. Но поскольку я уже согласился возглавить группу, то деваться мне было некуда. И нынешний мой визит к Якиру имел простую и ясную цель — я хотел понять, что изменилось в моём давнем знакомце за прошедшие месяцы. Скорее всего, он остался прежним антисталинистом, который нашел в диссидентах братьев и сестер по духу. Но чудеса случаются даже в нашем насквозь материальном мире.
* * *
Якир выглядел неважно. Впрочем, неважно он выглядел и полгода назад, когда я беседовал с ним лицом к лицу — всё-таки почти два десятка лет на зоне здоровья не добавляют, да и он сам не слишком следил за состоянием своего организма. Ещё и пил много, что врачи обычно запрещают в первую очередь. И было непонятно, как на нем сказались проведенные в Лефортово две недели. Возможно, что никак — разве что протрезвел да обозлился.
— А, чекист! — почти радостно воскликнул он, едва завидев меня, перепугав мелкорослого сержанта, который сопровождал подозреваемого.
— Здравствуйте, Петр Ионович, — вежливо поздоровался я.
Подписал необходимые бумаги и отправил сержанта ждать конца нашего разговора в коридоре. Такое тоже не принято, но сейчас был не тот случай, чтобы слепо следовать инструкциям.
— Присаживайтесь, — я указал на тот стул, что стоял спинкой к двери, а сам сел на противоположный. — Можно попросить принести чаю, не хотите?
Якир зыркнул на меня, но упрямо помотал головой.
— Нет, чекист, меня таким не купишь…
Он резко сел на предложенный стул, сложил руки на груди и уставился на меня.
— А чем вас можно купить? — полюбопытствовал я.
Молчание.
— Ну да, вряд ли это было бы так просто, правда, Петр Ионович? — улыбнулся я, но он лишь снова зыркнул на меня из-под своих развесистых бровей. — Может, у вас какие-то жалобы есть? Хорошо вас содержат? Не нарушают ли ваши права?
— Меня задержали незаконно! — почти крикнул он. — Вот моя жалоба!
— Ну почему же незаконно? — деланно удивился я. — Я видел ваше дело, там всё оформлено по Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. Ни малейших нарушений. Только не говорите, что вы не считаете, что находитесь в юрисдикции правоохранительных органов РСФСР.
— В смысле? — он недоуменно посмотрел на меня.
— Да в прямом же, Петр Ионович, — сказал я. — Встречал я деятелей, которые были уверены, что законы нашей страны к ним не применимы. Надеюсь, вы не из таких.
— Не из таких, — буркнул он.
— Вот и хорошо, — снова улыбнулся я. — Тогда сойдемся на том, что задержали вас законно, на время следствия вы — в строгом соответствии с законом — содержитесь в следственном изоляторе. И что я, как начальник следственной группы, которая ведет ваше дело, совершенно законно могу с вами побеседовать. Согласны?
Молчал он долго — две или даже три минуты, на часы я не смотрел, боясь потерять зрительный контакт с человеком, который сидел напротив меня. Но моё ожидание было вознаграждено.
— Согласен, — выдавил он. — Только я ничего тебе говорить не буду.
— Почему? — я подпустил в голос немного недоумения.
— Да знаю я, что ты будешь спрашивать, — отмахнулся он. — В прошлый раз ты сумел меня удивить, но не сейчас. Ведь всё по закону, — его тон сменился на издевательский. — А это означает, что ты будешь требовать назвать фамилии и адреса. Но я тебе ничего не скажу.
— А вам, буржуинам, я ничего не скажу, — негромко проговорил я, но он услышал.
— Каким это буржуинам?
— Самым обычным, — усмехнулся я. — Неужели не читали «Сказку о военной тайне»? Гайдар написал, должны знать, кто это.
— Читал, — ответил Якир. — В детстве. Забыл всё. И что с того?
— Да ничего, — я откинулся на спинку стула. — Всё равно к делу это не относится. Просто забавно, как вы, ненавидя советскую власть, изображаете героев картины «Допрос коммунистов». Она, кстати, была написана почти одновременно со «Сказкой…» Гайдара. [2]
— И что с того? — немного туповато спросил Якир.
— Да что вы заладили одно и то же? — я резко наклонился в сторону Якира, и он отпрянул. — Как попугай, честное слово. В кого вы играете? Или вас на зоне только и научили тому, что ментам поганым ничего говорить нельзя? Вы же вроде и другие университеты заканчивали? Вот и перестаньте изображать из себя невинную жертву царского режима. Нет тут никаких царей, пятьдесят пять лет уже нет. И учитесь отвечать за свои поступки. А то получается как-то странно. Вы уж определитесь, чего вы хотите — быть подсудным советским законам или же перейти в юрисдикцию другого государства.
— И что, меня вот так просто выпустят? — невесело спросил Якир.
— Я бы вас не просто выпустил, а выгнал, — вкрадчиво сказал я. — Понятное дело, что ваши хозяева продолжат вас использовать, будете клеветать на Советский Союз через какой-нибудь «Голос Америки»…
