Цветущий ад #2 - Сергей Владимирович Руденко
Благо сооружение было внушительным, но не слишком большим, и преодоление трех этажей до главного подземного много времени не заняло.
— Вот, это здесь! — показал отец Андрей, и свернул налево от входа.
Это вывело нас в огромное помещение, идущее, судя по всему, под всей вершиной скалы. Неказистые лампы-жировики не особо разгоняли темноту, из-за чего пространство казалось и вовсе бесконечным. Подкреплял это ощущение и наш же собственный топот…
Последние несколько минут я был слишком увлечен всем происходящим, и не сразу уловил изменения, произошедшие со мной лично. Но осознав, что «нечто идет не так» — уже в следующее мгновение я понял — ситуация напоминает случай, когда я «включил» подстрочный переводчик с английского. В «углу глаза» у меня опять некоторое время помаргивал какой-то виртуальный маркер. Мысленно потянувшись к нему, я уверенно коснулся светлой точки, и она развернулась в несколько виртуальных сообщений:
— Универсальный интерфейс запрашивает Временного Хранителя поселения №780618300724, есть ли необходимость включить индивидуальную подсветку и распознавание активности? ДаНет
Сообщение по своему строению очень напоминало то, что я уже видел, только теперь в нем была еще одна строка, в качестве альтернативы. В конце его подсвечивал еще один выбор. Он так и обозначался:
— Варианты? ДаНет
Продолжая идти, как ни в чем не бывало, я немного посомневался, и все же мысленно ткнул на согласие со вторым предложением:
— Варианты? Да
Универсальный интерфейс мгновенно отреагировал на команду, и на этот раз уже предложением из трех строк:
— Запускать автоматически доступное не виртуальное освещение в ближайшем радиусе от тела носителя? ДаНет
— Перевести все доступное не виртуальное освещение публичного этажа поселения №780618300411 в обычный режим? ДаНет
— Вернуться к предыдущему выбору? ДаНет
Очевидно, я немного потерялся от такого многообразия, и невольно остановился. Возможно даже, слишком резко, отчего Ромка, что-то бурно обсуждавший с Джоном, влепился в меня и удивленно спросил, мол, чего это я?
— Как думаешь, лучше, если бы здесь загорелся свет только вокруг меня, или на всем этаже?
— Наверное, лучше, чтобы на всем этаже, а чего ты спросил?
Ехидно ухмыльнувшись, хотя вряд ли Ромка смог это рассмотреть, я молча ткнул на согласие во второй строке:
— Перевести все доступное не виртуальное освещение публичного этажа поселения №780618300411 в обычный режим? Да
В ту же секунду пространство вокруг заполнил свет, но за мгновение до этого я зажмурился и снова открыл глаза уже словно бы в новом мире.
Вот только мы бродили, словно новорожденные котята, пытаясь, не врезаться друг в друга, и вот теперь, словно бы разом перенеслись в торговый центр где-нибудь в Москве. Только народу вокруг не прибавилось.
— Да твою же мать!
— What the hell?
— Господь и святые Его…
* * *
* Ксеноархеология(от греч. [ξένος] незнакомый) — раздел археологии, связанный с артефактами прошлого инопланетных цивилизаций (но необязательно вымерших). В настоящее время — лишь гипотетическая наука, фигурирующая в основном в научно-фантастических работах, хотя некоторые теории инопланетной археологии существуют, и было сделано несколько попыток поиска внеземных структур в точках Лагранжа нашей солнечной системы.
Глава 8
Попутчики
День 66, после полудня
— Сын мой, да ты ведь богохульствуешь!
— Обидные вещи говорите, отче! И что особенно нехорошо, еще и несправедливо… — отмахнулся я, хотя и без особой горячности.
Спорили мы уже на борту канонерки, на носу, стараясь не мешать остальным.
Слегка обалдевший от всего произошедшего отец Андрей явно пытался собраться с мыслями, время от времени неуверенно отмахиваясь от моих откровений. Сидя на фальшборте, он только успевал отдуваться от услышанного.
В это время я рассеянно бродил по основанию бушприта.
Впрочем, стараясь не высовываться на более тонкую часть балки, что выступала вперед, за пределы корабля. Что она сломается прямо подо мной, я не боялся, просто пока еще моя психика не успела адаптироваться под новую реальность, поэтому бродить почти на четырехметровой высоте было как-то подсознательно неприятно, некомфортно.
В отличие от того же англичанина, что сновал по вантам не хуже мартышки какой-нибудь.
У него-то профессиональная деформация уже однозначно успела произойти поэтому — как и промышленные альпинисты, скалолазы или стропальщики какие-нибудь — он, по-моему, вообще не обращал внимания на теоретический риск падения.
Пока мы общались, остальной экипаж готовился к взлету.
— Сын мой, повторяю, не могут люди лишать других души! Это богохульство… — голос вологодского протодьякона дрогнул.
— Отче, а я же говорил вам, что рассказываю только то, в чем практически не сомневаюсь! Да и что вас может смущать? Если считать «от сотворения мира», то люди лишают друг друга жизни уже почти 7,5 тысяч лет*. Что принципиально новое во временном захвате тела без души?
— Душами людскими распоряжается лишь Господь! — отрезал собеседник.
— Как все это назвать, вы решайте сами, но я своими глазами видел тех, кого здешние называют «Пустышками» и вообще не сомневаюсь, что в их телах души нет. А уж как объяснить, что ее нет лишь определенной время, тут вам и карты в руки. Мне, честно говоря, пока пофиг! Але оп…
Закончив свой спич изображением прыжка на манер какого-нибудь гимнаста при исполнении олимпийской программы, я театрально вскинул руки в приветственном жесте, и вдруг осознал, какой же дурак.
«…Вываливая все это на нашего нового знакомца, я же одновременно изображаю всю эту клоунаду. Слышит он серьезный рассказ, а видит — совсем иное. Блин, да я же будто специально сам с собой спорю…»
— Отче, вы извините, мне сейчас немного подумать надо. Все то, что мы сегодня узнали, требует времени для осознания и помещения его на соответствующую полку. Из-за этого я и не могу сидеть спокойно, — я взмахнул рукой в сторону Ромки, решив, что продолжать разговор прямо сейчас бессмысленно. — А если что-то сказанное мною вызывает у вас недоверие, расспросите еще и нашего боцмана! Он в этом мире куда дольше меня, и видел уж никак не меньше…
Мне сейчас и в самом деле нужно было немного подумать в одиночестве.
— Сын мой, а как же я? — по лицу священника мелькнуло и пропало растерянное выражение.
— А что с вами?
— Вы же улетаете… — напомнил он.
— А вы разве нет? — искренне поразился я.
— Мы же об
