Шайтан Иван 2 (СИ) - Тен Эдуард
Хорунжий оказался хорошим парнем, без аристократических закидонов и выгибания пальцев. Видно как он старается несмотря на все трудности и тяготы своей службы, обязательный и исполнительный, волевой, с характером. Переложил на него контроль за канцелярией. Планировал после прохождения курса молодого бойца перераспределить личный состав, смешав старые и новые десятки, усилив обучение новичков по горизонтали. С первого по пятый, командир хорунжий, с шестого по девятый, командир старший урядник Сухов Трофим. Отдельно десяток стрелков во главе с приказным Романом Болотовым. По постановлению «обчества», со мной постоянно должны находиться Савва, Костя, Эркен, так сказать моя гвардия, не считая Аслана и Сани. Ещё я планировал использовать их как личную разведку, занимаясь с ними отдельно, прививая им знания и навыки из этой области. Я убедился в их личной преданности и хороших навыках, которые они приобрели и продолжали упорно учиться. Помимо административной работы приходилось решать хозяйственные, тем более хозяйство наше увеличилось в два раза, соответственно и расходы возросли. Пока справлялись благодаря, Егору Лукичу, но средства таяли стремительно. Обратил внимание, что в рационе местных отсутствует картофель, озадачил, Егора Лукича, попросив одного из купцов Ашота раздобыть мне мешок оного продукта. Объяснил ему пользу и выгоду разведения картофеля и все свои познания по его выращиванию. Возражений не последовало, раз командир сказал сажать, значит будем сажать. Так была сильна вера в мою непогрешимость и это меня напрягало.
В один из вечеров, когда командный состав сотни работал над распределением и формированием новых десятков, а я занимался важным делом, пил чай. Аслан настоял. Он очень следит за моим питанием. В комнату постучали и вошёл Костя.
— Дозволь командир?
— Проходи, — я с ожиданием смотрел на него, судя по всему у Кости неприятности.
— Прошу дозволения на десять дней отпуска,- он нахмурился и опустил взгляд.
— Что случилось Костя?
— Батя помер, сейчас из станицы посыльной прибыл.
— Прими наши соболезнования, распоряжусь выделить тебе деньги, вспоможение от нас, когда поедешь?
— Завтра утром.
— Ладно иди, если что потребно ещё, скажи. Чем сможем, тем поможем.
— Благодарствую командир, — он поклонился и ушёл.
— Тут, это, командир, такое дело, — заговорил Савва, Костя был его другом.
— У Кости, три года назад, мать померла, по болезни, теперь вот отец, представился. Остались сестра двенадцати лет и братишка восьми лет, а родни в станице нет, видать переживает за сестру с братом.
— Так, — задумался я.
— Савва, позови Костю, — тот быстро выскочил за дверь и через десять минут зашёл с Костей.
— Костя, я так понимаю, что за сестру с братом тревожишься? — он молча кивнул.
— А, что некому присмотреть за ними?
— Некому, нет у нас сродственников в станице.
— Вот, что, после похорон подашь прошение полковому командиру о том, что хочешь переехать на жительство в Пластуновку ну и всё остальное. Спросишь у есаула что да как, скажешь, что я просил помочь. Продашь там всё и переезжай со своими к нам. Поможем с домом и ты всегда сможешь приглядеть за своими, да и Рома с Аминой помогут тебе, рядом будут, оно так спокойней. Присмотрит Амина, Рома?
— Конечно командир, мы своих не бросаем.
— Спаси тя бог, командир, — расчувствовался Костя.
— Ладно, потом благодарить будешь, иди, собирайся.
— Я тебе говорил, что командир знает, что делать, а ты, да чё он могет, в этом разе. — Передразнил Савва Костю, обнимая его за плечи и выводя из комнаты. Приходится и такими вещами заниматься, а что делать, я командир и несу ответственность за своих людей, как говорится мы в ответе за тех кого приручили. После всех заявился Егор Лукич.
— Командир, хочу просить разрешения из казны денег взять, на расходы, те что были на руках закончились.
— Если срочно, так мои возьми.
— Э, нет командир, и так почитай полгода на твои жили, ты вот что, надо украшения к делу приспособить, чего без толку лежат, потом одёжу зимнюю справить ещё восемнадцать комплектов нет, материалу хватает, только за пошив Зайчихе платить надо ну и всякого другого. Тут Марфа одёжу старую и трофейную просит, ребятишкам пошить.
— Егор Лукич, ты зам. по тылу, сам думай и решай, чего меня-то грузишь. Я же дал тебе полномочия, вот и пользуйся, а насчёт украшений ты прав. Надо от них избавляться, ладно сделаю, но только в городе.
Так каждый день в делах и заботах. Станичный старшина выделил нам земли, которые находились за нашей базой, дальше, бери сколь надо. На следующий день, когда солнце клонилось к закату, заявился нежданный гость, Азамат.
— Ас салам аллейкум, командир, — произнёс он радостно, спрыгнул с лошади.
— Там у брода отец ждёт тебя.
— Аслан, коня давай, поедем, — он молча побежал на конюшню.
— Савва, Руслан, ты остаёшься. — Остановил я встрепенувшегося Саню. Оседлал Серого и выехали из ворот. Через час подъезжая к броду, заметили троих, сидящих у костра, наступили сумерки. Когда я спрыгнул с коня и подошёл к ожидающим меня, в шагах десяти, позади них неожиданно поднялись трое, двое чуть в стороне
— Здравия командир, — все вздрогнули обернувшись на голос. Это были мои бойцы с дальнего кордона.
— Вот стервецы, ну ухорезы, — похвалил мысленно я, на душе потеплело, моя школа.
— Как у вас? Давно их пасёте? — спросил тихо я, как будто ничего не произошло.
— Как только подошли к броду так и присматриваем, Азаматку узнали, ну, а потом Али, — тихо ответил старший группы.
— Добро, продолжайте службу.
— Слушаюсь. — И группа через десять шагов исчезла из вида.
Все продолжали стоять, молча, наблюдая за нами. Азамат забыл закрыть рот. Ходжа — Али несмотря на всю выдержку, удивлён не меньше Азамата, хотя пытался скрыть свою растерянность.
— Я слушаю тебя, ходжа Али, — дружелюбно сказал я присаживаясь на бурку поселенную Асланом.
— Давно они здесь? — спросил он.
— Как только вы подъехали к броду.
Ходжа-Али, наконец смог справиться с растерянностью.
— Три дня назад в урочище Чинзар был сход почти всех глав родов и старшин абадзехов, были там и представители натухайцев, темиргоевцев и шапсугов. Назир на встрече призывал всех встать под руку Абдулах — амина и бороться с неверными, скоро сюда должны подойти 800 всадников, аварцы и чеченцы. Мне сообщили, что большинство князей и старейшин не хотят участвовать в набеге, но молодёжь хочет выступить вопреки запрету. Они верят Абдулах Амину.
— А ты, ходжа Али, веришь ему,— спросил я.
— Нет, и многие не доверяют ему. Он хочет объединить горцев, создать государство и править в нём, а я не хочу быть слугой простолюдина. Он хочет власти, а молодёжь хочет пограбить и нажиться, — со злой усмешкой произнёс Али.
— И всё как всегда прикрываясь именем аллаха, субханаху ва та, аля.
Ходжа Али рассмеялся
— Пётр, ты больше правоверный чем многие из нас.
— Я, кажется, говорил, бог един, только пророки у нас разные, да и истинно верующих не так много, что у вас, что у нас. Скажи когда они будут идти через перевал?
Ходжа Али переговорил со своими спутниками.
— Хату говорит, их ждут через две недели, осень тёплая и сухая, поэтому они решили идти в набег.
— Ходжа Али, ты можешь дать хорошего проводника?
— Хату пойдёт с тобой и покажет дорогу, он лучший проводник и Азамат. Хату плохо знает русский. Азамат говорил, что ты лучший воин каких он только видел и хочет поступить на службу в твою сотню. Сегодня я убедился, что он прав. Ты возьмёшь его в следующий год?
— Конечно возьму, он достойный сын своего отца,— подбросил я комплемент обоим сразу, им очень понравилось, особенно Азамату, который развернул грудь и даже стал немного выше. Договорились, что послезавтра Азамат и Хату будут ждать меня здесь. По дороге домой я планировал рейд. Моя надежда, что набег будет в конце следующей весны или начала лета не оправдался, придётся действовать сейчас. Подъехал Аслан.
