Газлайтер. Том 27 - Григорий Володин
— Что произошло⁈ — мысленно бросаю я, напрягая все щупы в поисках тигрицы.
Лиан торопливо объясняет:
— Я сам не понял! Она взяла и соскочила с меня на лету! Где-то в сугробе упала… Надеюсь, не убилась. Я потерял её направление, ищу!
Короткий укол злости проносится в груди. Быстро и жёстко отвечаю:
— Не ищи её. Пока просто будь поблизости. Я сам найду! Раз она соскочила, значит, была причина.
Оторвавшись от битвы, я быстро передаю командование Ледзору — пускай пока без меня порубят монахов. Заодно еще зову на подмогу и Золотого. Желточешуйчатый очень пригодится. А сам, не теряя ни секунды, срываюсь с места и несусь туда, где щупами нащупал Красивую. Хорошо, что она оказалась совсем рядом.
Через пару минут, спустившись по склону, я наконец замечаю её. Красивая стоит, припав на лапы, шерсть на загривке взъерошена. Вся напряжённая, как натянутая струна. Она коротко мурчит мне, а затем кивает в сторону одного из сугробов. Я тут же бросаю взгляд туда.
В белой целине снега начинает расползаться тень. Под рыхлой поверхностью приоткрывается металлический люк. И из еще одного туннеля вылезают трое: настоятель, а за ним — два монаха. Ворочаются, как черви из-под земли.
Ах вот вы где, гады! Попались! То-то я гадал, почему среди той толпы монахов нет настоятеля!
— Умница, Красивая, — улыбаюсь, глядя на тигрицу. Она в ответ снова мурчит.
Всё становится на свои места. Пока Лиан нёс Красивую через равнину, Красивая почувствовала шевеление под землёй. Чутья у тигров не отнять — она правильно определила, что под ними кто-то шёл. Это были трое монахов. Ещё не успели вылезти наружу, а она уже сообразила. Поэтому и сорвалась с Лиана, выбрала момент.
Молодчина.
Я окидываю взглядом раскрывающийся люк и сразу понимаю, в чём фокус. Настоятель — хитрая сволочь. Он бросил большинство своих приближённых через первый выход — как живой щит и отвлекающий маневр. А сам направился через другой люк. Безжалостный план: прикрыться своими и удрать. И ему было плевать, что их тут же порвут. Главное — спасти собственную шкуру.
— Теперь я снова позову Лиана, — киваю Красивой. — Он тебя унесёт.
Тигрица слегка шевелит ушами, будто соглашается. Но в следующий миг ситуация резко меняется.
Один из монахов, только выбравшийся на снег, с хрипом корёжится — и превращается в мохнатого демона-быка. Тяжёлый, неуклюжий, с рогами и грубой шерстью, явно опасный. Следом второй монах начинает искажаться — и вот уже перед нами полосатая туша с перекошенной тигриной мордой. Демон-тигр, хищный и злобный.
Красивая замирает, уставившись на тигродемона.
Её эмоции рванули наружу: злость, бешенство. Да, её задело, и еще как! Её облик, её гордость превратили в карикатуру. Издевательство!
Красивая резко бросается по снегу в сторону противников.
Я мысленно ругаюсь:
— Блин, Красивая, ну куда ты… Твою ж! Не веди себя как ребенок!
И тигрица, опомнившись резко тормозит, оставляя борозды в снегу. Мохнатые уши прижимаются к голове, янтарные глаза виновато отводятся в сторону. И тихо в мысленной речи:
— Ой, прости…
Я только качаю головой. Потом. Сейчас некогда. Ведь мы привлекли вниманием монахов.
Настоятель тем временем, завидев нас, визжит во всю глотку:
— Филинов⁈ Убейте его! Он не должен вызвать подмогу!
Я оскаливаюсь:
— Убить меня? А как же ваша Великая Идея? Без Аватара же ничего не получится.
Настоятель хрипит в ответ, его тело начинает обрастать чешуёй, рога прорываются сквозь кожу, пальцы вытягиваются в когти:
— Ты слишком неуправляем! Мы найдём другого Аватара!
Демоническая сила разливается по мне ледяной волной. Я отращиваю рога и когти и швыряю ему в лицо:
— А так разве можно? Ведь согласно Провидению, подхожу только я.
— Великая Идея — не твое собачье дело!
— Ты бросил своих людей на растерзание, чтобы спасти свою вонючую шкуру — и ещё смеешь говорить о Великой Идее? — хмыкаю.
Настоятель клацает клыками, будто хочет что-то выкрикнуть в ответ. Но уже поздно. Его лицо окончательно теряет человеческие черты. Передо мной стоит не человек, а чертов Демон.
Я резко швыряю мысленный приказ:
— Лиан, где тебя носит! Уноси Красивую!
Пока турбо-пупс где-то несётся золотой молнией, я не стою на месте. Нет времени ждать. Прыгаю прямо в гущу. Монахи бросают черные кривые шары. Они шипят, пузырятся, полыхают в воздухе ядовитым дымом, оставляя липкий след на морозном воздухе. Кислота. Я рефлекторно бросаю вперёд клинки Тьмы. Лезвия свистят в воздухе, рассекая шары ещё на подлёте. Те взрываются зелёными брызгами, кислотная жижа падает хлопьями на снег и шипит.
Ко мне вплотную прыгает быкоподобный демон. Туша в грязной клочковатой шерсти, чёрные копыта взбивают наст, рога несутся прямо в грудь.
Но фиг тебе. Я щёлкаю пальцами — и призываю Каменный град.
Бум!
Тяжёлые булыжники, размером с человеческую голову, с грохотом обрушиваются на демона. Для верности я ещё пускаю каменный диск. Мимо меня весело скачет отпиленная рогатая башка, катясь по снегу, как грязный футбольный мяч.
Заодно задеваю и некротика — настоятеля, который пытался подкрасться с фланга в надежде на везение. Лови, отец настоятель, бесплатный некротический импульс прямиком в печень.
В стороне к Красивой несётся полосатый ублюдок — тигроподобный демон. Они сцепляются в схватке.
— Конунг, я уже здесь! — звучит в мысленном канале голос Лиана. — Забираю твою тигрицу!
— Давай! — кидаю я в ответ.
И тут же — вспышка. Лиан промчался золотым вихрем, и на поляне полосатых зверей стало на одного меньше.
Я уже собрал сноп пси-клинков — тонких, прозрачных, как лёд, готовых вонзиться в эту тварь, когда рефлексы резко стопорят движение.
Стоп.
У тигра нет рогов. Где, мать его, рога⁈
Передо мной стоит не Демон. Передо мной Красивая. Её полосатая шкура вздымается от быстрого дыхания, глаза распахнуты так широко, что в них отражаются звёзды. Она хлопает веками, растерянно озираясь, и явно не понимает, что происходит. Где тигродемон? Почему она осталась одна?
Я рыча кидаю в мысленную связь:
— Твою мать, Лиан! Ты слепой⁈ Ты схватил не Красивую, а одержимого монаха!
Ответ турбо-пупса приходит растерянный, обиженный, как у провинившегося котёнка:
— Чего? Ой… А куда его теперь⁈
Наверное, сам этот несчастный монах пребывал в таком же офигении. Не каждый день тебя на руки хватает десятилетний ребенок и уносит со скоростью молнии.
Мгновенно собираю мысли в кучу и, просканировав округу, бросаю новый приказ:
—
