Благословенный. Книга 6 (СИ) - Коллингвуд Виктор
Граф распахнул перед Мари дверь и любезно пропустил её в прекрасно обставленную, громадную залу с панелями из морёного дуба на стенах. Расположившись в вольтеровском кресле, граф предложил Мари место на стульях у стены и, только усевшись, тут же нетерпеливо начал разговор:
— Вы владеете экспозицией анатомически верных фигур и скульптурной мастерской на рю де Палас?
— Да, это так.
— Вы сделали скульптурные портреты Вольтера, Жан-Жака Руссо, Бенджамина Франклина и членов королевской семьи?
Мари, вздохнув, опустила голову. Когда-то её отношения с членами королевской семьи были настолько хороши, что её даже пригласили переселиться на время в Версаль, где она больше года преподавала искусство принцессе Елизавете Французской, сестре недавно почившего короля Людовика XVI. Именно из-за этой близости к монаршим особам она и оказалась на грани гибели во время Революции…
— Всё это так, месье, — наконец тихо произнесла она.
— И вас едва не казнили! Интересно, о чём вы думали, когда потом делали посмертный бюст Робеспьера, чуть не отправившего вас на свидание с «барашком»? *
— Я думала, что выжила. А он — нет! — твёрдо ответила Мари, поднимая голову.
Допрашивавший её господин тут же расплылся в улыбке.
— Прекрасный ответ, Богом клянусь! Похоже, вы очень целеустремлённая особа, не так ли?
— В этом мире очень трудно выжить, если не знаешь, куда ты идёшь и чего желаешь! — с достоинства ответила Мари. Уже с началом разговора она немного осмелела — сразу стало понятно, что ни убивать, ни насиловать, ни обижать каким-то иным образом её тут не будут; ну а когда речь зашла про её профессиональные навыки, тут она совсем воспряла духом. Уж что-что, а скульптуру она делать умела, и готова была бы поспорить за первенство с кем угодно. Да хоть бы с самим Фидием!
— Прекрасно, прекрасно! — продолжал веселиться рябой господин.- Вы, как я посмотрю — дама во вкусе нашего императора! Он без ума от умных женщин. Представляете, послал меня в Париж за какой-то мадам де Сталь. Я уж грешным делом подумал — наверняка красотка, каких поискать. Оказалась — крокодил крокодилом; но зато умна как чёрт и трещит как сойка, не закрывая рот… Вот теперь я и думаю, посылать её в Петербург или обождать; ведь мой государь любит умных, а не болтливых…
— Так вы желаете заказать скульптуру этой мадам де Сталь, чтобы отослать ее вашему императору? — догадалась Мари. Разговоры о столь высокопоставленной особе как русский император ее совершено не смутили: ведь она была лично знакома с королём Франции! — Извольте, я с удовольствием возьмусь за такой почётный заказ!
— Нет, совсем нет! — делая серьёзное лицо, отвечал месье Аркади. — Зачем ему скульптура? Её внешность ему неинтересна. Нет, дело совсем в другом!
Усевшись поудобнее на своем кресле, он закинул ногу на ногу, переставил на другую сторону трость и продолжал:
— Как вы, возможно, уже наслышаны, в Париже в ближайшее время открывается новый магазин, принадлежащий обществу «Русский дом»…
— Да, и не далее как сегодня утром я имела честь замарать свои юбки о непролазную грязь, сопровождающую это строительство! — полушутя, полусерьезно отвечала Мари. Поняв что ничего страшного ей не грозит, она уже совсем освоилась здесь и чувствовала себя теперь совершенно свободно.
— О, мадам! Я так сожалею — просто нет слов! — с циничным смехом отвечал граф Морков, широкой улыбкой на безобразном лице демонстрируя, что он полностью оценил ее сарказм. — Так вот, продолжу с места, на котором вы меня так грубо и непочтительно прервали… Итак, мы строим магазин. Это будет грандиозное сооружение, превосходящее всё, что было до этого и всё, что вы могли бы себе вообразить…
— Ну, неправда. Вообразить я себе могу что угодно, хоть Вавилонскую башню! — опять вклинилась в его речь Мари. После испытанного страха ей вдруг стало легко и захотелось болтать о всякой весёлой ерунде.
— Не обещаю вам именно башню, мадам, но то, что в нем будет истинно Вавилонское столпотворение — уж это непременно! — с серьёзным видом пообещал граф. — Однако, если вы позволите себе перебить меня ещё раз, я, пожалуй, найду более почтительного и молчаливого подрядчика!
— Нема, как могила, сударь! — тут же клятвенно заверила его Мари, сделав руками жест, как будто зашивает себе рот.
— Ну, наконец-то. Итак, в Париже, Лондоне и Вене будут открыты гигантские многоэтажные магазины с огромными стеклянными витринами. И в этих витринах нам надобно установить манекены…
— Что вы сказали? «Манекены?» Что это? — тотчас забыв про обещание, возбуждённо спросила женщина. Она уже догадалась, что «манекен» — это какая-то скульптурная фигура, но никогда не слышала ранее этого термина… а она небезосновательно полагала, что знает про своё любимое дело решительно всё!
— Сударыня, не удивляйтесь, если это слово вам незнакомо. Я и сам не слышал про подобное, пока император не растолковал мне, что под «манекеном» надобно понимать деревянного болвана сподвижными членами, которого можно нарядить в любую одежду и выставить на обозрение публики в витрине магазина! — терпеливо объяснил граф.
— Вот как? А разве так где-нибудь делают? — поразилась Мари. Она слышала, что иногда богатые заказчики одежды, не желая тратить много времени на примерки у портного, заказывают скульптору точную свою фигуру и отдают её мастеру, дабы он терзал иголками не живого клиента, а куклу из дерева или папье-маше; но чтобы их выставляли в витринах — такого точно никогда не было!
— Теперь — да, делают! — картинно развёл руками месье Аркади. — Раз император сказал — значит так всё и будет! И вот тут-то и возникает вопрос — кто, как не вы, сможет сделать эти скульптуры точными, красивыми, прочными, удобными для переодевания? Я навёл справки — и всё указывает на вас, мадам!
— Вас не обманули! — потупилась — Мари. Я действительно имею опыт в изготовлении анатомически верных человеческих моделей. Конечно, придётся постараться соблюсти все ваши требования, что будет непросто; но, уверяю, месье — это вполне мне по силам!
— Ну, вот и славно! — отвечал Морков, грузно поднимаясь из вольтеровского кресла. — Завтра жду от вас подробных соображений на сей предмет, а с меня — задаток и контракт! Теперь же вы можете ступать домой; моя карета подвезёт вас!
Мари возвратилась в свою мастерскую, буквально трепеща от восторга. Даже беременность ее и связанные с нею трудности как будто забылись! Как же это прекрасно — держать свою судьбу в собственных руках! Не без превосходства поглядывала она в окно кареты на обычных парижанок, снующих по узким улицам города в своей обычной мирской суете…
«Вы, несчастные создания, вечно будете обречены оставаться на содержании своих мужей, потакать их прихотям и не сметь изменить судьбу. А я — я могу зарабатывать деньги своим искусством, и этого у меня никто не отнимет! Благодаря ему я избежала гильотины, выжила в голодные годы Термидора, а теперь вот участвую в новом увлекательном деле, где один из пайщиков — сам русский император Александр!»
* * *Разговор этот не остался без продолжения. Мари действительно смогла придумать состав из пресс-папье, пропитанного воском, дающего достоверное изображение лица и кожи и в то же время не такого хрупкого, как простой воск. Руки и ноги «манекенов» она выполнила с применением шарниров, позволявших без труда облачать их в костюмы, платья и фраки. Волосы для манекенов пришлось покупать у парикмахеров; впрочем, вскоре Мари придумала делать их лысыми, каждый раз одевая подходящие парики. И дама, впоследствии получившая известность как «мадам Тюссо», с жаром погрузилась в это новое, неслыханное ранее дело. Под её руководством мастерская мадам в самый короткий выполнила десятки болванов, обладавших вполне привлекательными лицами; иные посетители парижского магазина «Русский дом» всерьез даже уверяли, что в витрине стоят живые люди!
А вот месье Тюссо, любителя выпить и спустить заработанные супругою франки в карты, ждали очень печальные изменения семейного положения. Выполнив контракт, супруга его внезапно уехала в Лондон, а оттуда — в Россию, где, получив русское подданство, тотчас же с ним развелась.
