Шамабад должен гореть! (СИ) - Март Артём
— Прошу любить и жаловать, — продолжал Таран, — Михаил Григорьевич Пуганьков. С сегодняшнего дня он будет служить на Шамабаде в должности замполита. Товарищ лейтенант, вы хотели обратиться к личному составу?
— Так точно, товарищ старший лейтенант, — кивнул Пуганьков и выступил на шаг вперед. — Здравствуйте, товарищи бойцы!
Строй ответил ему воинским приветствием.
— Я лично не знал товарища Строева, — продолжал он, — но весьма наслышан о нем, как об очень смелом человеке. О человеке, который добросовестно нес свою службу на этой заставе. Отдавался целиком и полностью нелегкому воинскому делу…
— Готовился, видать, — шепнул мне Стас, — речь писал.
— Видать, — пожал плечами я.
Пуганьков, вместе с супругой прибыли на заставу сегодня в полдень. Я не видел, как они приехали, потому как нес в этот момент службу в дозоре.
Но когда вернулся, тотчас же услышал разные «разговорчики», что побежали между пограничниками. И касались они в большей степени не самого Пуганькова, а его жены.
Молодую девушка восемнадцати лет, по имени Светлана, я увидел на заставе, почти сразу, как сдал оружие после наряда.
Если супруга Тарана редко выходила из квартиры и занималась в основном домашним хозяйством и дочерью, бездетная Света сразу показала себя совершенно другим человеком.
Высокая и стройная блондинка, она весело болтала с бойцами, когда те показывали ей хозяйство и окрестности заставы.
Светлана явно была городской и щеголяла в приталенном красненьком пальтишке с пояском и высоких сапогах на каблуке. Она беспрестанно хихикала и шутила с пограничниками. А иногда позволяла себе с солдатами то, что можно было бы расценить, как заигрывания.
Пусть, кому-то другому такое поведение могло показаться невинным, но у меня оно почти сразу вызвало определенную неприязнь. Я сразу понял — вертихвостка эта Света.
— Потому заверяю вас, товарищи, — заканчивал свою речь Пуганьков, — я приложу все усилия, чтобы стать достойным преемником замполита Строева.
После боевого расчета Черепанов подошел ко мне, Уткину с Алейниковым и еще нескольким бойцам. Сказал:
— Парни, начальник просит баню затопить, — он прочистил горло, немного помялся на месте и добавил: — Для офицерских жен. Светлана Николаевна сама его попросила. Пойдут с Ирой купаться сегодня вечером.
Наряд мне предстоял с утра, а потому мы с ребятами пошли к бане, колоть дрова и разводить топку.
Смеркалось. Сумерки загустели, и работать мы начали уже под лампочкой, светившей над входом в баню.
— Я слыхал, — говорил Малюга, ставя поленце на пень и берясь за топор, — они с Пуганьковым поженились сразу после училища. Перед тем как замполит получил назначение к нам, в КСАПО.
— Ох, не заставская это девчонка, — ответил Стас, — совсем не заставская. Городская. Вот увидите, и месяца не пройдет, как она завоет. Сбежит отсюда.
— А красивая… — протянул Синицын, — вот мне интересно. Чего она в этом Пуганькове нашла? Видать, что офицер.
— Ну хватит вам, — пробурчал Уткин, поднявшись со стопкой дров в руках, — тоже мне. Нашли тему — офицерских жен обсуждать.
— А че нам еще обсуждать-то? — Развел руками Стас, — новые люди на заставе — главная тема для разговоров!
— Непорядочно это, — нахмурился Уткин. — Так не делается.
— А чего мы такого говорим? — Пожал плечами Синицын, — разве ж как-то ее ругаем, или еще что?
— Ничего, — низковато протянул Уткин. — Просто… Просто от таких разговоров мне как-то неприятно.
— Ну, давай пообсуждаем… не знаю… — пожал плечами Стас, — Бородавку, что у Малюги выскочила. Малюга! Ну-ка, расскажи, как тебе с ней живется?
— Да иди ты… в баню, Стас, — разозлился Малюга и почему-то схватился за мягкое место.
Пограничники рассмеялись.
— Вы давайте меньше болтайте, — сказал я, замахиваясь топором. — Уже стемнело, а мы еще не ужинали.
— Гиви сегодня котлеты с макаронами подает, — сглотнул мечтательно Вася.
— На лады. И правда пошевеливаться надо, — задумался Алейников, — А-то танкисты сейчас все котлеты сожрут.
Очередной мой удар по поленцу закончился не очень удачно. Подгнившее топорище раскололось в проушине, и голова слетела со своего места.
— Я на склад схожу, новый возьму, — сказал я.
— Давай! Мы пока запалим! — Ответил Малюга, присев у раскрытой топки.
На складе я нашел другой топор. Пошел обратно. Когда хотел было уже завернуть к бане, увидел, как из расположения вышла Светлана.
— Извините! — Звонким, высоковатым голосом, позвала она меня.
Я остановился, обернулся.
— Извините, солдат! Можно вас, пожалуйста, на секундочку⁈
Глава 8
Я вздохнул, приблизился к девушке, застывшей на сходнях. Она уже переоделась в халатик, а сверху накинула шубку с меховым воротником. Шубка подходила больше для прогулки по Красной Площади, чем по двору Шамабада.
— Я вас слушаю, — сказал я.
— Здравствуйте, — Светлана изобразила милое смущение, — вы не могли бы мне помочь?
— С чем?
— Миша ушел к начальнику заставы, а я вот, без него в комнате обживаюсь. Затеяла небольшую перестановку.
Не ответив, я вопросительно приподнял бровь.
— Там есть большой шкаф, — продолжала она, — мне самой его никак не сдвинуть. А я бы хотела его немножко переместить.
— Извините, дела у меня. Мы затапливаем вам баню. Я не думаю, что Анатолий Сергеевич задержит вашего супруга слишком надолго. Дождитесь его.
— Да, конечно, я понимаю! — Поторопилась ответить она, — но я бы хотела, чтобы когда он вернулся в наше новое гнездышко, там уже царил настоящий порядок! Поймите, дорога далась нам тяжело. Мы уже так давно не ночевали на приличной кровати! А я слышала, какой сложной бывает пограничная служба. Пусть мой дорогой Миша хоть в первый день нормально поспит!
Я пожал плечами.
— Хорошо. Пойдемте. Только быстро.
— Спасибо! Спасибо вам!
Мы вошли вдоль здания заставы, к отдельному входу в комнату замполита. Когда-то тут жил холостяк Строев, но его немногочисленные вещи уже перевезли в отряд.
— Пожалуйста! Вот сюда!
Я вошел в комнату. То, что тут творилось, было очень далеко оттого, что можно было бы назвать порядком. Посреди довольно просторной комнаты лежали распахнутые чемоданы. Тут и там валялись разбросанные вещи. По большей части женские.
— У меня тут еще не прибрано, — смутилась Светлана.
Я ей не ответил.
— Вот, вот этот шкаф, — сказала она, указав мне на большой красный шкаф из массива, — на могли бы вы его сдвинуть ближе в угол. Так в комнате станет просторней!
Я пожал плечами, подналег и со скрипом передвинул шкаф.
— Большое вам спасибо! — защебетала девушка. — Скажите, как вас зовут? Я уже со многими познакомилась на заставе, но вас еще не видела!
— Меня зовут Александр, — суховато ответил я.
— А меня Светлана!
Девушка весело протянула мне тоненькую ручку. Вежливости ради, я деликатно поздоровался, пожав ее за пальчики.
Светалана тем временем быстро, и как она думала, незаметно оценила меня взглядом чуть не с головы до ног. Растянула в улыбке пухленькие губки.
— Спасибо вам за помощь, Саша. Признаться, я думала, вы не справитесь с этим грамотным шкафом в одиночку! Вы такой сильный.
Я снова не ответил, взял шапку, которую снял, чтобы удобнее было двигать шкаф. Теперь надел заново.
Светлана уставилась на меня каким-то хищноватым взглядом. Однако почти сразу переменила выражение лица, и приторно мило улыбнулась. Добавила:
— Вашей невесте с вами очень повезло!
— Я думаю, Светлана Николаевна, мне повезло с ней больше, чем ей со мной, — ухмыльнулся я.
Светлана, казалось, трижды переменилась в лице. Ее мина стала кисловатой.
По всей видимости, жена Пуганькова была из тех молодых девиц, что любили купаться во всеобщем внимании, особенно в мужском. А еще не терпели, когда фокус этого самого внимания, хоть на секунду сдвигался на кого бы то ни было еще.
