Ганфайтер - Игорь Александрович Шенгальц
Ох, ты, любопытно! Разумеется, я тут же согласился сохранить метку, а после увеличил карту. Она была достаточно схематична, и показывала как бы вид сверху, но и это отлично. С подобным помощником сложно потеряться. Встроенный в голове компьютер — что может быть удобнее!
Поэкспериментировав, я уменьшил масштаб, и передо мной открылся темный мир, лишь малая часть которого была подсвечена голубоватым цветом. Я увидел начальную точку — черную скалу, от которой на восток простиралась бесконечная пустыня. Увидел и лес, до которого сумел дойти в первый день, и малую часть которого мог теперь наблюдать сверху.
Отдельным маркером был показан заброшенный дом на опушке. При случае, я наведался бы туда еще раз. Сейчас, когда угроза ликвидирована, самое время проверить подвал… вдруг там найдется что-то интересное.
Жаль, что территории, на которых я еще не успел побывать, были покрыты мраком. Хоть бы какую подсказку дали, пару названий, намеки, куда стоит соваться, а от посещения каких мест лучше воздержаться. Ничего, обойдусь. Спасибо и за то, что есть.
Наигравшись с картой, я отключил все надписи и, наконец, задремал.
А проснувшись поутру, Лилуйи в пещере я уже не застал. Девица исчезла по-английски, не попрощавшись. Разве что в этот раз оставила мне баклажку с водой и еще одну галету на завтрак. Славься извечное женское желание накормить мужика!
Ничего из вещей, лежащих в пещере, я, разумеется, не взял. Не хватало еще на гостеприимство отвечать черной неблагодарностью. Поэтому, перекусив на скорую руку, я выбрался на свежий воздух. Солнце, несмотря на раннее утро, уже светило вовсю. День вновь обещал быть жарким.
Активировав желтую нить, я пошел в нужную сторону, негромко насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, которую сочинял на ходу. Птички весело мне подпевали, мимо пробежал зайчишка, вдалеке между деревьями мелькнул олененок. Идиллия! Если бы не вчерашние приключения, лес показался бы тихим и спокойным.
Как оказалось, вчера мы в целом сильно продвинулись в сторону Караджа. И через некоторое время я выбрался из леса, срезал путь через зеленый луг, над которым летали разноцветные стрекозы, бабочки и толстые шмели, и выбрался на вчерашний тракт, ведущий, как показывала моя желтая нить, как раз туда, куда требуется.
Тракт — одно название, и близко не стоял с римскими мощеными дорогами, обычная проселочная дорожка, но для этих диких мест — уже достижение. По крайней мере, видно было, что это именно дорога, а не звериная тропа. Не слишком широкая, двум повозкам уже сложно будет разъехаться, но вполне удобная, вот только за ней перестали следить. Кое-где даже пробивались молодые деревца. Иссяк поток путешественников и торговцев? Любопытно.
И еще немного непонятно, куда именно она вела. Нет, одно направление шло в сторону Караджа, а вот второе? Огибая лес, дорога должна была упереться в пустыню. Но зачем кому-то понадобилось устраивать тракт в том направлении? Кроме песка, там ничего нет. Или раньше пустыни не было, а когда она пришла, то поглотила тучные пастбища, луга и всю растительность, а, возможно, и соседние поселения.
Рубашка и штаны за ночь высохли, но подозрительные бурые пятна на них остались. Нужно будет простирнуть по случаю, а лучше всего — раздобыть новой одежды у местных. Вот только, боюсь, двух монет мне на это не хватит.
Подумав, я снял звезду шерифа и сунул ее в карман. Обменяю где-нибудь на кусок хлеба, все же вещь красивая. Впрочем, провоцировать народ раньше времени не стоит. Неизвестно еще, как в Карадже относятся к представителям закона.
По всему получалось, что я попал в мир, близкий к уровню «дикого запада». Револьвер старого образца, звезда шерифа, индианка — все об этом говорило. Вот только прыгуны были лишними. Если бы не они, я мог бы представить, что просто каким-то образом попал в прошлое, но они рушили эту версию на корню. Нет, это иной мир, похожий на наш, но живущий по своим законам.
Через несколько часов пути, углядев слева многочисленный табун лошадей, за которым присматривали несколько всадников в широкополых шляпах и с ружьями, притороченными к седлам, я понял, что не ошибся.
Ко мне всадники проявили лишь мимолетный интерес, но оно и к лучшему. Один из них, молодой парень лет семнадцати, отделился от остальных и подъехал на расстояние в несколько десятков шагов, внимательно глянул на меня, поздоровался коротким кивком и развернул своего жеребца в обратную сторону. Я запоздало приподнял свою шляпу в знак приветствия.
Так, значит, против чужаков здесь особо ничего не имеют. Или же я соответствовал тому образу, который молодой всадник ожидал увидеть. Одет, хоть и не в новые вещи, но и не в рванье, шляпа — символ мужчины, тоже при мне, опять же длинный револьвер, который я вновь зарядил, патронташ. Кстати, заряжался он так же, как и известная мне «русская модель», переламываясь пополам, удобно, практично и быстро. Вот только чуть тяжеловат, но это ерунда. Мне не хватало лишь лошади для полного образа. Ничего, будет возможность, обзаведусь животинкой. Ездить верхом мне прежде приходилось, я чувствовал, что легко совладаю с ней при случае.
Впереди уже виднелись первые домишки окраины города — самые неказистые и бедные, деревянные, чуть ли не фанерные. Казалось, любой порыв ветра может сдуть такой дом с места, но люди — существа, умеющие приспособиться к любым условиям.
Мужчина средних лет тяпкой обрабатывал свой крохотный участок, женщина развешивала стиранное белье во дворике на веревках, пара ребятишек с криками гонялись друг за другом, сверкая голыми пятками.
Не вступая в разговоры, я прошел мимо и потопал дальше по дороге в сторону уже более многочисленных построек, громоздившихся впереди.
Из кузни справа валил густой дым и слышались монотонные удары по железу, от кожевников слева шел густой неприятный запах — там явно дубили и выделывали коровьи шкуры, прочие ремесленные мастерские тоже были вынесены за основной городской периметр, образовывая целый квартал пригорода.
Проходя мимо мастерской гробовщика, я увидел с десяток готовых изделий, стоявших на улице. Крышки простых и дорогих на вид гробов были приветливо приоткрыты, словно приглашая заглянуть внутрь. Высокий и сутулый гробовщик в черном глухом сюртуке и цилиндре на голове посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, будто снимая мерку. Я улыбнулся ему той особой улыбкой, от которой некоторые чувствительные особы падали в обморок, но гробовщик
