Дионисов. За власть и богатство! IV - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Такое чувство, что у графа все мужи служат в графской гвардии, — прокомментировал Вака Два Пера, глядя, как нас пропускают через последний кордон.
— А все женщины — в графском гареме, — проворчал Стёпка.
— Но-но, юноша, — покрутил ус Кристобаль. — Вам ещё рано становиться ханжой. Равно как и рассуждать о гаремах.
Нас проводили в покои — по факту, четыре отличных номера, из которых мне достался люкс. Стёпке и Ваке дали два небольших номера, но они встали у моей двери на страже и стояли до тех пор, пока граф через камердинера не пригласил нас.
Камердинер, надо сказать, по внешности и тембру голоса весьма напоминал юношу, который сопровождал нас в поездке. В тот момент я не придал этому значения…
Пока всё выглядело как вполне цивилизованное приглашение в гости — но кто знает, что у графа на уме?
— Со мной пойдёт Кристобаль, — сообщил я. — И мы пойдём с оружием.
— Очень печально, что вы не доверяете его сиятельству… — ответил камердинер звонким голосом. — Он не имеет никаких злых намерений по вашему поводу.
— Почём тебе знать, евнух? — усмехнулся Кристобаль, вызвав гневный взгляд нашего сопровождающего.
А я аж вздрогнул от неожиданного осознания. Да. Все слуги во дворце, за исключением охраны — да, возможно, и те тоже — были евнухами.
Какого же размера и численности сокровище противоположного полу содержит безумный граф?
Он встретил нас с распростёртыми объятиями на веранде, с которой открывался вид на плотину электростанции, кварталы и долину Рио-Ройо. Кристобалю он очевидным образом удивился.
— Вы всё-таки действительно живы, Кристоф! Я полагал, что слухи врут, и вы погибли ещё лет десять назад. Я помню нашу последнюю встречу…
— Да уж. Я бы тоже хотел её забыть.
Но на рукопожатие всё-таки ответил. Мы присели за чайный столик, слуги оставили нас. На мой вопросительный взгляд Кристоф отвёл глаза, но Модест Матвеевич, засмеявшись, пояснил:
— Мой отец Кристобалю Бенитовичу дал ссуду на полмиллиона, — сказал граф и оскалился. — На очередные исследования. Которую Кристобаль Бенитович, разумеется, так и не вернул! И которую я в тот вечер рекомендовал ему не давать.
Кристобаль напрягся. Я даже заметил, как его рука дёрнулась к кобуре револьвера на поясе.
Я счёл нужным разрядить обстановку.
— Полагаю, что вы бы не стали мелочиться и звать нас сюда за выплатой такого долга. Даже с учётом инфляции — это не более миллиона по текущему курсу.
— О, конечно, — махнул рукой граф. — Кристобаль Бенитович оставлял в залог свой катер на вон той стоянке судов. Катер спустя три года был успешно изъят в счёт погашения ссуды и прослужил моему отцу до самой его смерти.
А затем продолжил, поменявшись в лице.
— Мой отец умер на этом катере. В верховьях Рио-Ройо, у перекатов. Возглавлял экспедицию в Данайское Море. Нападение маори-басмачей. Это был его выбор, его страсть к освоению новых земель… Он всегда покровительствовал путешественникам, и сам был не прочь отправиться к дикарям. Наше графство — это самый фронтир, Александр Платонович. Мы на границе мира Империи и мира данайцев. Вон там, позади — начинается то, где нет не только власти Императора и князя… там нет даже Моей власти!
Предпоследнее слово он особенно хорошо выделил.
— Подскажи, Модест, — сказал Кристобаль, глядя на четырёхэтажный флигель дворца. — Вон там, припоминаю, у твоего папаши был гарем. Только там было всего два этажа, а ещё два уже ты пристроил, так? Сколько невинных дев ты держишь в заточении? Полтысячи, говорят?
Граф снова рассмеялся.
— В заточении⁈ Такое заточение нужно ещё заслужить. Золотой клетки достойны лишь немногие. Я и мой дворец не в состоянии принять всех желающих разделить со мной ложе. Уверяю, среди девушек, заключающих бессрочный контракт моей компаньонки, никого насильно не принуждали оказаться в этих стенах. У каждой есть собственная квартира, обслуга, бесплатные врачи, а рождающиеся дети гарантированно получат счëт в банке. К тому же, большая часть родом не из графства, и даже не из княжества. Я ответственно подхожу к демографии своего домена.
— И всё же, сколько? — поинтересовался я.
— Сто тридцать семь… сто тридцать восемь, да, — кивнул граф. — Ещë несколько квартир пустует, но, думаю, остановиться стоит на ста пятидесяти. Больше будет уже экономически нецелесообразно.
— Кошмар какой! — воскликнул Кристобаль, еле сдерживая смех. — Вы знаете, я даже вам немного сочувствую. Это ж сколько мороки! А если у них всех синхронно вдруг…
Граф резко перебил его:
— Так, полагаю, светскую беседу на сим можно завершить и перейти к деловой части? И для начала я спрошу вас, Александр, вы всецело доверяете Кристобалю?
— Да, — без колебаний кивнул я.
— Хорошо. Вам всë равно понадобятся компаньоны в поездке.
— В поездке? — удивился я. — Если вы мне предлагаете путешествие вглубь континента, то это входит в мои планы, только вот точно не в ближайшие. Я не намерен надолго отлучаться из княжества.
Ещë в мои планы входит поиск принцессы. Только вот совсем не хотел я касаться этой темы.
— О нет, — покачал головой граф. — Не совсем. Я говорю о поездке в Нововаршавск. Вам известно о таком неформальной совещательной организации, как ЮАКК?
— Южно-Аттический Конклав Князей, — расшифровал Кристобаль.
Я точно видел такое словосочетание в газетах, но честно ответил:
— Не особо, просветите?
— Неформальная организация, созываемая раз в два года для обсуждения общих инфраструктурных вопросов. Портовая инфраструктура, товарообмен, пошлины, многострадальная автомобильная магистраль… Всё это созывается на севере континента под председательством Великого Князя Тихорусского, Океанического, Дарьенско-Панамского и иных, и иных.
— … Которого, как я понимаю, вместе с семьëй успешно вырезали во время дворцового переворота Болотниковых, — продолжил я.
Тихорусск был по-прежнему материковой столицей российских колоний в этой части света, хоть и обладал меньшим весом и населением. О том, что все тихоокеанские колонии, включая Южную Аттику, обезглавлены, уже в дворянской среде на тот момент не знал только ленивый. Об этом трубили по радио стран-изгоев вроде Британии, Калифорнии и Португалии, общались в новогоднюю ночь, затем кое-что рассказывала княжна Марьяна со слов отца, обладающего минимальными осведомителями в метрополии.
А если сложить это со сказанным Болотниковым…
Граф кивнул.
— Именно. Ну, «вырезаны» — сказано слишком жёстко, я бы это назвал «были лишены доверия». Тихорусск сейчас под прямым управлением военного губернатора и его
