Сын Багратиона (СИ) - Седой Василий

— Да разве это дела, так, развлечение. А нужно это для понимания, как и чем живут разные слои населения, ну и для зарабатывания денежек, конечно.

— Невместно княжескому сыну заниматься купеческими делами, — выпалил князь. Пока он набирал в грудь воздуха, чтобы продолжить говорить, я воспользовался возникшей паузой и хотел было попробовать объясниться, но неожиданно даже для себя произнес:

— Так-то настоящему княжескому сыну невместно, а я бастард, мне можно.

На Багратиона было больно смотреть, он на время онемел и только открывал-закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды, чем я не замедлил воспользоваться и продолжил говорить.

— На самом деле я не занимаюсь торговлей, а только контролирую торговца и немного подсказываю, как может быть лучше. Но он и сам все хорошо знает, просто некоторые вещи со стороны видятся по-другому, вот я и указываю ему на всякие несуразности.

Пока я говорил, князь пришел в себя и слегка неуверенно стал отвечать.

— Неважно, незаконнорожденный ребёнок или появившиеся в браке, ты сын князя и должен соответствовать. Надо денег, скажи, я дам, а всякой торговлей заниматься прекращай.

Что скрывать, разозлил меня Багратион, и мне хотелось высказать ему много чего наверняка для него нового, но я не стал. Вместо этого решил по-другому опустить его на землю, ну или хотя бы попробовать это сделать. Поэтому я сделал радостное лицо, широко улыбнулся и сказал:

— Так это же в корне меняет дело, не придётся ждать, пока подрасту. Начну уже сейчас развиваться всерьёз. Думаю, для начала мне хватит полмиллиона рублей серебром. Когда сможете выделить?

Сам не понимаю, как не заржал, глядя на ошарашенного отца, то ещё было зрелище. В конце концов он громко прочистил горло и спросил:

— Эмм, а зачем тебе такие деньги?

— Ну как зачем, все для дела. Куплю землю, построю на ней заводы и фабрики, наделаю снаряжения и оружия, подготовлю полк или даже дивизию и буду помогать вам воевать.

Ну да, начал ребячиться, а что было делать.

Князь с облегчением выдохнул и с улыбкой уточнил:

— А что, без заводов и фабрик нельзя подготовиться?

— Можно, но не так хорошо, как мне бы хотелось. Например, штуцер ведь стреляет дальше, чем гладкоствольное ружье, вот и надо своих людей вооружать штуцерами, а не гладкостволом, а это дорого. Или, скажем, пушки, они ведь тоже есть получше и похуже, а мне надо лучшие. Да за что ни возьмись, так будет. Если лучшее, значит дорогое, и это не купишь, самому надо делать.

Багратион откровенно потешался надо мной, но нить разговора отслеживал чётко. Поэтому сначала уточнил, что гладкоствольные ружья заряжаются намного быстрее, а потом, не дожидаясь возражений, уточнил:

— Я правильно понял, что ты затеял эти дела с купцом для того, чтобы к моменту, когда ты вырастешь, у тебя уже были деньги для осуществления всех твоих задумок?

— Да, так и есть. Я правда не понимаю, почему мне нельзя дать денег купцу, чтобы он их пустил в оборот и зарабатывал для меня необходимые мне средства? Опять же, как мне в будущем вести свои дела, если я ничего не знаю о торговле и не могу проконтролировать работающих на меня людей или хотя бы понять, не обманывают ли они меня?

Багратион озадачился и задумался, а потом неуверенно произнес:

— Ты ещё не в том возрасте, чтобы думать об этом. Со временем преподаватели научат, что и как надо делать.

— Нет, возраст здесь ни при чём, и учителя не научат, потому что сами не знают о всяких уловках в торговом деле. Я уже сейчас знаю больше их, а со временем я самостоятельно заработаю не только какие-никакие средства, но и знания, и обмануть меня будет очень непросто. А если я буду сидеть и тупо выпрашивать у родителей денег, то ничему не научусь и вырасту бесполезным существом, только и способным, что просить у родных денег. А оно вам надо, чтобы сын стал ленивым бездельником, ни на что не способным?

Невооруженным глазом было видно, что Багратион уже сам не рад разговору, который он сам затеял, ю но и заднюю включать он, видимо, не привык. Наверное, поэтому он после небольшой паузы сказал как отрезал.

— Деньги свои можешь вкладывать куда угодно, торговать не смей.

Я хотел сказать, что я сам как бы не торгую, но передумал. По сути, он спустил тему на тормозах, так зачем нагнетать. Я просто кивнул и на этом все.

Из-за почему-то возникшей довольно долгой паузы я уже думал, что все, разговор окончен. Даже порадоваться успел, что хоть князь меня не будет расспрашивать по поводу предков, но ошибся. Или, может, этими своими мыслями сам себя сглазил. Не знаю точно. Так или иначе, князь неожиданно спросил:

— А как ты общаешься с предками?

Блин, чуть не ляпнул, что никак, с трудом удержался и подумал про себя: «хорошо хоть не начал спрашивать, правда ли, что могу с ними общаться вообще и на каком языке».

— Не общаюсь я с ними. В голове как бы сами собой появляются знания, и я точно знаю, от кого они. Это как наваждение, не знаю, как объяснить. Только поначалу мне как бы объяснили, что мне хотят помочь, чтобы род не прервался.

— А на каком языке? — тут же спросил князь.

Вот блин, опять накаркал.

— Не могу ответить на этот вопрос. Вот сейчас у меня в мыслях внезапно возникло понимание, так же как было с дедом Вахтангом, как надо ответить на этот вопрос.

— И как? — не удержался Князь видя, что я замялся.

— А на каком языке разговаривает Господь на Божьем суде?

Все, аут. Князь явно выпал в осадок и не знал, что сказать.

Он немного подумал и спросил:

— А что сказали предки для дяди Вахтанга?

Я сделал вид, что смутился, и ответил:

— Послали они его. Но я тогда не знал, что я ему передал, это мне позже объяснили значение.

— А для меня ничего не передавали? — с какой-то запредельной надеждой спросил Багратион

Я внимательно на него посмотрел и про себя подумал: ' нет, посылать ещё и князя будет перебором. Ну его нафиг играть в такие игры, ещё ляпну что-нибудь не то, разгребай потом'.

Поэтому я покачал головой и коротко ответил:

— Нет, ничего.

Странно, но князь расстроился и в то же время обрадовался. Не знаю, чего он ждал, но, похоже, я правильно сделал, что не стал ничего выдумывать.

Собственно, на этой ноте наш разговор закончился. Неожиданно снова начал моросить дождик, поэтому мы дружно собрались и отправились домой.

В итоге моя жизнь здесь с приездом отца практически не изменилась, разве что маму стала уделять мне меньше внимания мамы, а так все то же самое.

Интерлюдия

— Ты был прав, дядя Вахтанг, сын у меня действительно развит не по годам. Разговаривая с ним, я постоянно чувствовал себя неуютно. Особенно когда про торговлю заговорили. Он просто поставил меня в тупик встречным вопросом.

— Ну это он любит — неудобные вопросы задавать. Мне другое интересно: про память предков вы говорили?

— Я поспрашивал, но там непонятно все. Умом понимаю, что неоткуда у пятилетнего ребёнка взяться этим всем его знаниям, да и поведение у него совсем не детское. Но вот принять не могу. Знаешь, что он мне ответил, когда я спросил, на каком языке он общается с предками? А ответил просто, сказал, что он с ними не общается, просто находит у себя в голове партию советов и знаний и при этом точно знает, от кого они к нему пришли. И ещё так спросил: а на каком языке говорит Господь, когда решает, кто достоин рая, а кто нет? Я не нашёлся, что ответить, но теперь я понимаю, что без предков у сына и правда не обошлось.

— Мне он по-другому говорил. Может, просто не хочет всего рассказывать?

Князь на это пожал плечами и ответил:

— Может, и не хочет, нам этого не узнать. Но для меня неважно, так ли это. Главное, что в сыне видны черты, присущие нашему роду: он умен и рассудителен, а остальное все неважно.

— Насчёт рассудительности я бы поспорил, всё-таки ребёнок он беспокойный, а так да, умный малыш.