Принц мародеров - Артемис Мантикор
— Он жив? А Нео? Статуи? Пленник?
— Понятия не имею.
— Нам подождать, пока вы договорите? — с укором спросил крокодил.
— Это было бы очень мило с вашей стороны, — не смог не съязвить ворон.
— Почему ты его защищаешь, зверянин? — послышался у меня за спиной еще один голос. На последний вагон приземлился Чей-Бру тар Ашка.
— Всяк по-своему с ума сходит, — скривилась старуха Клеко. — Чего его слушать?
— Нет, пусть скажет. Если мой друг задал такой вопрос, то я тоже хотел бы услышать на него ответ, — неожиданно вступился глубоким интеллигентным голосом Геннадий.
— Мда, мир не без добрых зверян — заметила Собиратель Зла. — Так бы чик — и ты уже у Мортис.
— А почему вы прислуживаете кровожадному безумцу, задумавшему возродить сами знаете кого? — спросил я в ответ.
— Утопающий и за соломинку хватается, — покачала головой старуха.
— Объяснитесь, мистер Лииндарк — попросил Геннадий.
— Этот ублюдок… — начал было Сайрис, но был тут же грубо прерван Чей-Бру.
— Ещё одно слово, и ты покойник, — процедил темнолап. — Говори, зверянин.
— Да я, в общем-то, скажу то же самое. Я своими ушами слышал, как лисий посланник предлагал ворону объединиться для возрождения неназываемого зла, будь навеки проклято её имя. Я слышал, как он говорил о своём желании править миром, и я видел его жертв. Видел тот ужас, что он творит с живыми разумными. Его душу давно поглотила проклятая стихия, а сердце кануло в бездну.
— Довольно, ты несешь какую-то дичь, пытаясь свалить вину на других. Есть хоть одно доказательство?
— А с чего вы решили, что это Сайрис предатель? Только на основании слов лиса? Его душу слышала моя прабабушка, старейшина моего народа! Вы хотели знать, почему я следую за вороном? Потому что наша миссия — устранение прочих посланников ради спасения мира!
— И ты думаешь, мы поверим тебе на основании слезливой истории о какой-то бабке из сказочной зверянской деревни?
— У вас есть еще что-то, помимо слов, мистер Лииндарк?
— Есть. У меня есть свидетель, если вы его не убили во время боя. Хотя может, в том и был умысел? — произнес я, глядя в расширившиеся глаза крокодила. — Но в любом случае выдавать его тем, кто в союзе с его мучителем, я не могу.
— Ах ты! — Чей-Бру в гневе сделал шаг в мою сторону, но на этот раз его остановил уже кроколюд.
— Постой, — вытянул руку маг, преграждая путь другу. — Если проблема лишь в этом, то я могу дать клятву именем Погибели, что никак прямо или косвенно ни я, ни члены моей группы не причинят вред свидетелю, а также не передадут информацию о нем третьим лицам.
— Годится, — кивнул я после недолгих раздумий.
Затем я был вынужден повторно услышать ту же самую фразу, после которой раздалось насмешливое:
— Ну и где ваш хвалёный свидетель?
— Под ногами у госпожи Клеко, — ответил я с достойным Сайриса ехидством.
Собиратель Зла посмотрела на крышу вагона у себя под ногами. Геннадий бросил на неё мимолетный взгляд и кивнул, после чего ведьма топнула ногой и кусок медной крыши сам отъехал в сторону, будто крышка в металлических цилиндрах с пищей у Рин.
— Это одна из жертв того, кого в городе зовут маньяком из серых земель.Кстати, не задумывались, почему ваш святоша лис обитает там же, где и «маньяк», которым вы считаете ворона?
Крокодил пролевитировал к дыре в поезде, бегло осмотрел каменных дев, не проявлявших агрессии без приказа, и безошибочно определив сверток со спящими осатками того, что прежде было таким же попаданцем, как Сайрис или сам Алькор.
По исказившемуся от гнева лицу Геннадия можно было понять, вид истерзанного извращенными пытками несчастного произвел правильное впечатление. Будь он действительно пособником изверга, отреагировал бы абсолютно иначе.
— Что с ним? — спросил маг.
— Мы дали ему сильное обезболивающие и он погрузился в сон. Зелье регенерации он пить отказывался…
— Что за глупости? — отрезал элементалист. — В нём едва теплится жизнь!
— Мы были немного заняты защитой своих жизней от вас, — пожал я плечами.
Однако крокодил меня уже не слушал. Вынув из-под слова силы золотистый сияющий фиал, он насильно влил его в несчастного сквозь сжатые зубы.
— Зелье возрождения, — пояснил он, увидев мой выжидающий взгляд. — В его случае утраченное не вернет, но жить он будет. Возможно, мы слишком привыкли безвылазно быть хранителями Зоосада.
* * *
Тайное сердце мира клеток постепенно приходило в себя. Светлячки все чаще находили в себе силы подбираться ближе к медленно едущему составу. Их по-прежнему пугал страшный пустотник, но оставаясь неподвижным долгое время, они все чаще беспечно перелетали поближе к нам.
Сайрису не доверяли. Я заметил это и в домене книжников — но там я счел это проявлением опаски, а теперь понимал, что его статус пустотника делает его по умолчанию чудовищем в глазах других. Поэтому переговорщиком выступил я, что было для меня странно и ново. Если честно, с радостью уступил бы это место ворону.
Слова очнувшейся жертвы повергли Троицу в шок. Несчастный подтверждал мои слова и догадки. Пусть не о будущем предательстве лиса, но святошей Алькор в их глазах точно быть перестал.
Где-то в самом начале допроса я позорно уснул. Для меня этот день начался так давно, что едва последнее выпитое зелье бодрости отсчитало последние секунды, я просто отключился, словно вороний механизм, утративший силу молний. Шатавшийся поезд убаюкивал, словно колыбель.
Когда же я проснулся спустя может быть, четверть или пол цикла, состав уже мирно спал на у какой-то крохотной псевдо-вороньей станции. Сердце кольнуло страхом от понимания, что я мог пропустить за это время много всего ужасного, но Сайрис обнаружился здесь же, неподалёку. Расположившись на носу состава, у прожженной крыши первого вагона, он задумчиво смотрел во мглу мира клеток перед собой.
— Нам следует поговорить, мистер Лииндарк, — послышался голос крокодила. Элементалист передвигался полетом, потому я не слышал его шагов и вздрогнул от неожиданности.
— Да, — кивнул я, не совсем понимая, что от меня сейчас требуется.
— По-настоящему поговорить, как это заведено у вашего народа, — с этими словами из-под слова силы появилось никогда и нигде прежде не
