Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим

В углу цеха негромко переговаривались инженеры, на верстаке уже громоздились детали новой системы, а под потолком разносилось эхо ударов молотка. Цех возвращался к жизни.

У нас есть две недели. Всего две недели, чтобы создать совершенное оружие.

Весь день и всю ночь в просторном испытательном цехе царила атмосфера напряженной работы.

Под высокими сводами разносился лязг металла, шипение сжатого воздуха и приглушенные голоса инженеров. На массивном стенде возвышалась башня танка с установленной в ней морской системой, вокруг которой суетились техники.

Варвара, в простом синем халате, склонилась над чертежами, разложенными на большом верстаке. Рядом Циркулев педантично записывал показания приборов в блокнот.

— Смотрите, — Варвара провела карандашом по схеме, — если изменить геометрию противооткатных устройств по расчетам Леонида Ивановича, мы сможем значительно уменьшить раскачивание башни при выстреле.

— Позвольте заметить, — Циркулев поправил пенсне на черном шнурке, — что подобное решение пытались применить на крейсере «Аврора» в 1916 году, но тогда не хватило точности изготовления деталей.

— У нас теперь есть Руднев, — улыбнулась Варвара. — Его новые методы шлифовки позволяют добиться нужной точности.

В этот момент со стороны стенда раздался возбужденный голос Вороножского:

— Николаус! Николаус подсказал гениальное решение! — он подбежал к верстаку, размахивая пробиркой с какой-то зеленоватой жидкостью. — Новый состав для гидравлики! С добавлением…

— Борис Ильич, — мягко перебила его Варвара, — давайте сначала проверим вязкость. Помните, как в прошлый раз застыли цилиндры?

Звонарев, приглаживая непослушные волосы, подошел с листом расчетов:

— А где Леонид Иванович? Тут в его схеме механического привода башни что-то непонятное…

— Он занят важными делами, — уклончиво ответила Варвара, хотя в глазах мелькнуло беспокойство.

— Удивительный человек, — покачал головой Звонарев. — Откуда он только берет эти идеи? Вот эта схема баллистического вычислителя, это же такой простой и эффективный механизм!

— И система продувки ствола, — добавил Руднев, подходя к верстаку. На его лиловом сюртуке блестели свежие масляные пятна. — Никогда не видел такого остроумного решения.

Варвара задумчиво постучала карандашом по чертежу. Она давно заметила, что технические решения Краснова кажутся слишком совершенными для их времени. Как будто он точно знает, что и как должно работать.

— Товарищи! — раздался от стенда голос Циркулева. — Барометрическое давление упало на два миллиметра! Нужно срочно перенастроить гидравлику!

Вороножский тут же метнулся к стенду, на ходу советуясь с «Николаусом». Руднев, бормоча что-то про допуски, направился к токарному станку.

Варвара еще раз просмотрела схему привода башни. Простое и элегантное решение, позволяющее плавно поворачивать тяжелую конструкцию с помощью одного маховика. Как Краснов это придумал?

— Варвара Никитична! — окликнул ее Звонарев. — Тут расчеты по прицелу готовы.

Она встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Нужно работать, время поджимает, а сделать предстоит еще очень много.

Солнце уже поднялось высоко, когда раздался встревоженный голос Звонарева:

— Варвара Никитична! Смотрите, что творится с гидравликой.

Варвара подошла к стенду. При повороте башни та двигалась рывками, а из-под кожуха доносилось нехарактерное гудение.

— Температура в системе семьдесят восемь градусов! — встревоженно воскликнул Циркулев, сверяясь с блокнотом. — При норме не более пятидесяти.

Вороножский тут же метнулся к системе с пробирками. Набрал образец рабочей жидкости, поднес к свету:

— Так и есть! Николаус был прав — вязкость меняется. При нагреве жидкость становится слишком текучей, не держит давление.

Варвара нахмурилась, разглядывая чертежи гидравлической системы:

— Нужно что-то придумать с охлаждением. На кораблях такой проблемы не возникало, там система омывалась забортной водой.

— Позвольте заметить, — Циркулев поправил пенсне, — что в 1915 году на миноносце «Новик» использовали принудительную циркуляцию масла через…

— Точно! — Варвара схватила карандаш. — Мы можем сделать дополнительный контур охлаждения. Вот здесь, — она быстро набросала схему, — ставим радиатор. А здесь маленький насос для циркуляции.

— Николаус одобряет! — воскликнул Вороножский, поднимая пробирку. — Но нужно правильно рассчитать объем охлаждения.

Звонарев уже строчил формулы в блокноте:

— Надо учесть и рассчитать теплоемкость жидкости и площадь теплообмена.

— А я могу сделать ребра радиатора с переменным сечением, — подключился Руднев, разворачивая чертежную бумагу. — Это увеличит теплоотдачу на тридцать процентов.

К вечеру новая система была готова. Компактный радиатор, похожий на маленький автомобильный, расположился в нише башни. Тонкие трубки, изготовленные с точностью до десятой доли миллиметра, образовывали сложный узор.

— Начинаем проверку, — скомандовала Варвара.

Башня плавно повернулась. Стрелка термометра медленно поползла вверх, но остановилась на отметке сорок пять градусов.

— Температура стабилизировалась! — с удовлетворением отметил Циркулев, делая запись в блокноте. — Система работает идеально.

Варвара провела рукой по теплому кожуху:

— Леонид Иванович будет доволен. Теперь можно переходить к следующей проблеме.

— Кстати, где он? — спросил Звонарев, протирая запотевшие очки.

— Занят важными делами, — коротко ответила Варвара, склоняясь над следующим чертежом.

Но когда команда приступила к испытаниям системы стабилизации, возникла новая проблема…

Глава 6

Совершенная пушка

За окном полил дождь. Но команда Краснова забыла о погоде. Также, как и об обеде.

На стенде, имитирующем движение танка, установили башню с орудием. Мощные электромоторы раскачивали платформу, создавая колебания, характерные для движения по пересеченной местности.

— Смотрите! — Звонарев указал на ствол орудия. — Отклонение почти восемь градусов. Система не справляется.

Циркулев, щурясь через пенсне, сверялся с документами:

— На «Авроре» максимальное отклонение при качке составляло не более двух градусов. Но там частота колебаний была существенно ниже.

— Все дело в разнице условий, — Варвара задумчиво постукивала карандашом по чертежу. — Корабль качается медленно, плавно. А танк… Вот, смотрите, — она включила самописец. — Высокочастотные колебания от неровностей почвы накладываются на основные от движения корпуса.

Руднев, сняв очки в медной оправе, близоруко всматривался в график:

— Интересно… Тут явно видны две составляющие. Низкочастотные колебания — это крен и тангаж корпуса. А вот эта «гребенка» получается от ударов на неровностях.

— Позвольте заметить, — оживился Циркулев, — что в 1916 году на «Авроре» использовали систему демпферов с масляным наполнением. Они отлично гасили…

— Масляные демпферы слишком инертны для высоких частот, — перебила Варвара. — Тут нужно что-то другое.

Вороножский, до этого молча изучавший свою пробирку, вдруг встрепенулся:

— Николаус предлагает использовать резину! Разной жесткости, чтобы гасить разные частоты!

— А ведь в этом что-то есть, — Руднев развернул чистый лист. — Смотрите: делаем пакет амортизаторов. Внешний слой — мягкая резина для высоких частот. Внутренний — жесткая, для основных колебаний.

— И добавить масляное заполнение между слоями, — подхватил Звонарев. — Для лучшего демпфирования.

Варвара быстро считала в блокноте:

— Если правильно подобрать жесткость… Да, должно получиться!

Следующие несколько часов цех наполнился запахом вулканизированной резины. Руднев колдовал над пресс-формами, добиваясь идеальной геометрии. Вороножский проверял состав резиновой смеси, что-то шепча пробирке с катализатором.