Помощник ездового (СИ) - Башибузук Александр
Второй участок прошел труднее, пришлось долго ползти по узенькому карнизу, чтобы обойти отвесную скалу.
Сверху отлично было видно место первой сшибки, но эскадрон там все еще не появлялся — видимо пока добивал басмачей в глубине ущелья.
Небольшое плато пересекли бегом, чтобы успеть на место встречи с Эргаш-беком первыми, а потом началось самое трудное. Солнце взошло в зенит, камни вокруг моментально нагрелись, ободранные об камни руки и ноки немилосердно саднили, а жара буквально высасывала последние силы.
— Ну и как дальше? — Костя озадаченно смотрел на отвесную гладкую стену. — И хрен обойдешь. Хотя… подожди… дай свой аркан… вон, сухая арча торчит, попробую набросить…
С третьей попытки получилось, Костя подергал, повис всем телом, а потом ловко, словно обезьяна взобрался наверх и обрадовано заорал:
— Да тут дальше легко, давай лезь, вон и двурогая скала видна и дерево. Давай…
Лекса взялся за веревку и полез вверх. Голова не успокаивалась, в глазах все плыло, а сознание сильно путалось — чередой мелькали странные и непонятные образы…
Какой-то старинный рыцарь на мощном, закованном в железо коне насмешливо орет на выстроившихся в ряд оборванцев со щитами, в грязных белых балахонах с алым крестом на плече, больше похожих на разбойников, чем на солдат:
— Мы же не собираемся жить вечно? Но и спешить в ад не будем! Все равно места́ для нас там готовы и никто их не займет. Верно?
— Верно!!!
Видение было таким живым, что Лекса даже почувствовал смрад немытых тел, лошадиного пота и падали.
И тут же следующий кадр…
— Далека дорога твоя
Далека, дика и пустынна
Эта даль и глушь не для слабых душ…
По прерии мурлыча под нос песенку ехал на вороном жеребце ковбой с неприятным, словно мертвым лицом. Стетсоновская шляпа, брезентовый пыльник, в кобуре при седле торчит приклад карабина, на фоне высокие заснеженные горы, колыхающая под ветром трава укрывает ноги коня, на передней луке сидит огромный рыжий котяра…
«Мама… — почти теряя сознание прошептал Алешка. — Да что же это такое…»
Следующее видение началось без промедления.
По изрытому воронками полю бежали разномастно одетые люди в шляпах и с винтовками в руках.
— В атаку, мать вашу! — коренастый парень во френче цвета хаки, с маузером в руках спокойно шел в рядах бойцов, подгоняя отставших. — Вперед сукины дети, нахлобучим сраных бриттов…
Картина боя резко сменилась угрюмым, зловещим лесом. Между покрытыми бородами мха деревьями масляно отблескивала бурая жижа. По пояс в воде брел советский солдат в каске и плащ-палатке, с пистолетом-пулеметом Дегтярева на груди. На чумазом, исхудавшем лице отображалась фанатичная решимость — дойти любой ценой. За солдатом шел маленький азиат со снайперской винтовкой Мосина за плечом.
— Дойдем Петруха, обязательно дойдем… — прокатился эхом голос.
— Дойдем Ванюска, посему не дойдем… — отчаянно шепелявя ответил азиат. — Ты фалтовый, твоя фалт и мне холосо…
Следующим кадром неожиданно появились густые джунгли и незнакомый парень в тропическом камуфляже с немецкой штурмовой винтовкой. У его ног сидел на задних лапах странный двухцветный зверек, очень похожий на барсука.
Лекса не успел его толком разглядеть, как джунгли внезапно неожиданно сменились полем.
Полем, почти сплошь покрытом трупами. Лошади, люди, брошенные мечи, копья и щиты, темное свинцовое небо…
На трупах уже прыгали вороны, несло сладковатым смрадом падали.
Чуть поодаль на холме стоял коренастый воин, в бахтерце, золоченом шоломе и алом плаще. Он держал за повод коня и не отрывая взгляда смотрел на поле.
Неожиданно он посмотрел на Алексея и сухо, неприветливо бросил:
— Держись, рано еще.
«Сошел с ума, — почти спокойно констатировал Алексей. — Кто это такие, какое я имею к ним отношение?..»
Из видений вырвал тревожный крик Кости.
— Лекса, Лекса!!! Сейчас, сейчас! Держись братка, я мигом вытащу, только держись…
Лешка открыл глаза и обнаружил, что он висит над пропастью, намертво вцепившись в веревку.
По спине пробежали ледяные мурашки, Лекса на мгновение опять закрыл глаза, а потом резкими рывками рук начал поднимать вверх. Еще через несколько секунд и он перевалился через край скалы.
— Ну напугал, ирод!!! — завопил Костик, подпрыгивая на месте. — Что случилось то? Поднимался, а потом повис. Я кричал, а ты словно умер… — от избытка чувств он затряс товарища. — Что случилось?
— Все уже хорошо! — Лешка стиснул зубы и отбросил его руку. — Говорю, все хорошо…
Он встал и с силой провел ладонями по лицу. Видения без следа исчезли, голова снова стала легкая.
— Смотри у меня… — с сомнением буркнул Костик. — Может назад?
Лекса нехорошо покосился на него и сухо бросил.
— Вперед.
Через час они взобрались на небольшое плато, над которым возвышалась огромная скала, разделенная сверху надвое, словно ее рубанули гигантской саблей. У подножья скалы журчал быстрый ручеек и стояла очень старая раскидистая арча. Судя по кострищу и следам, место давно использовалось как стоянка. Со стороны ущелья, вдоль хребта, через стоянку шла едва заметная утоптанная тропка.
— Оттуда! Придут оттуда! — уверенно заявил Костя. — Успели.
Лешка сначала сунул руку в кострище, потом поискал свежие следы, не нашел и кивнул.
— Успели.
От сердца отлегло, оставалось только дождаться Эргаш-бека с сыном и взять их. В исходе дела Лешка не сомневался.
Алексей омыл в ручье ободранные руки и ступни, а потом начал искать место для засады. Он прекрасно понимал, что неожиданность решает все. Главное толково выбрать место для засады.
— В плен будем брать? — деловито поинтересовался Костя.
Лешка отрицательно мотнул головой.
— И правильно, — легко согласился товарищ. — Куда с ними дальше? Хлопотно.
Место для засады нашлось быстро. Лешка устроился повыше стоянки, в кустах дикого шиповника, а Костик за грудой камней чуть впереди и ниже.
С обоих мест отлично простаматривалась тропа. Перед тем как залечь, уговорились без лишних затей подпустить поближе и расстрелять бека и его сына из револьверов. Ни сам Лешка, ни его товарищ никаких сожалений не испытывали, война уже давно вытравила из них любые сантименты. Хороший враг — мертвый враг.
Потянулось ожидание, Костя затаился на своем месте как мышь, а у Лешки все не уходило из головы недавний бред.
«Кто такие? Откуда взялись в моей голове? — думал он. — Первый… Это век пятнадцатый вроде. Доспехи и антураж намекают. Может шестнадцатый, но не раньше или позже. И самое странное, говорил он по-французски, причем на старинном наречии. А я прекрасно понимал все, хотя в гимназии особо французский языке не освоил. Второй, тот что в атаку вел. Судя по оружию… конец-начало девятнадцатого-двадцатого века. Где у нас воевали с британцами тогда? Южная Африка? Точно. Да и кричал он на каком-то странном языке. И опять, черт побери, я его понимал. Кто там еще был? Джунгли, парень со странным барсуком? Вообще непонятно. Дальше витязь в доспехе. С ним все ясно, примерно четырнадцатый-пятнадцатый век, может чуть раньше, Русь без сомнения. И сказал он мне по-русски. И самое странное, словно понимал, что я подглядываю. Что за хрень? Вообще ничего не понятно. Кто дальше? Солдат в болоте с товарищем. Это сразу понятно, Великая Отечественная. Стоп… всадника с котом пропустил. Дикий Запад? Похоже на то. Сбруя, седло, манера одеваться, карабин с рычажным затвором в седельной кобуре — все намекает. Но напевал он по-русски. Стоп! И песенка такая знакомая…»
Леха мысленно напел куплет, а потом, совершенно неожиданно для себя, продолжил песенку, беззвучно шевеля губами.
— Быстро едешь — раньше помрешь
Тише едешь — вряд ли доедешь
Так живи, не трусь, будь что будет пусть
А что будет — дальше поймешь
Так живи, не трусь, будь что будет пусть
А что будет — дальше поймешь…
