Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

— Есть ли у вас на борту кто-нибудь, кто уполномочен вести переговоры от имени вашего правительства? — спросил все тот же незнакомец.

— Да — я! — ответил я.

— Приглашаем вас к нам на борт вместе с вашим спутником, который говорит на нашем языке. Мы сядем на Тилии, где вы встретитесь с нашими правителями. Двое из наших парней перейдут на ваш корабль и будут там оставаться в качестве заложников. Вы вернетесь по истечении срока, равного двенадцати оборотам планеты Ретор, которая сейчас перед вами.

— Хорошо, — сказал Кельбик. — Но если мы не вернемся по истечении этого срока, наши друзья обрушат на вас всю мощь наших двух планет.

Человек пожал плечами.

— Мы вас не боимся и желаем мира... если, конечно же, это возможно. Чтобы и у вас не возникло никаких опасений, будет лучше, если вас доставит к нам на борт один из ваших спасательных шлюпов. Надеюсь, таковые у вас имеются?

— Конечно. У вас есть шлюз?

— Разумеется. Он будет открыт.

Я быстро собрал в своей каюте необходимые мне личные вещи — Кельбик поступил так же — и, поскольку незнакомец ничего не говорил об оружии, присовокупил к ним легкий фульгуратор. Уже в шлюпе мы облачились в спасиандры и, когда наш аппарат причалил к борту чужого корабля, шагнули в зияющее отверстие шлюза, правда, выждав, пока две фигуры в спасиандрах, аналогичных нашим, займут места в покинутом нами шлюпе, помахав нам на прощание рукой. Дверь шлюза бесшумно закрылась за нами. Мы стали пленниками чужого звездолета.

Наше заточение оказалось коротким. В шлюз со свистом проник воздух, и открылась внутренняя дверь. За ней обнаружился узкий проход, в котором нас ждал человек в маске. Он помог нам снять спасиандры.

— Извините, что не показываю вам своего лица, но мы не знаем — вдруг вы являетесь переносчиками бактерий, против которых у нас нет иммунитета. Наденьте и вы такие же, пока наш судовой врач не скажет, что нам ничто не грозит. Пойдемте.

Я едва не спросил, почему они не ввели себе инъекцию панвакцины, но вспомнил, что она была изобретена в 4210 году, уже после отлёта с Земли предков этих людей.

Мы вошли в сверкающую лабораторию, но когда пожелали пройти дальше, наткнулись на совершенно невидимую перегородку и оказались запертыми между ней и дверью. Я ощупал ее: то оказалась некая чрезвычайно прозрачная, без отблесков, материя, а не силовой экран, как я того опасался. К нам подошел мужчина среднего роста, уже довольно-таки пожилой, но все еще весьма крепкий.

— Я вынужден попросить вас самим сделать у себя забор крови, а затем передать мне образец через небольшое шлюзное окошечко, которое вы видите вот здесь. Если бы вы относились к другому виду, эти меры предосторожности, возможно, были бы излишними, но, вероятно, мы с вами очень похожи, вследствие чего ваши болезни, быть может, передаются и нам... Благодарю. Полагаю, наши люди проходят на вашем корабле примерно такую же проверку.

— Естественно, — ответил Кельбик, шепнув мне, уже на нашем языке: «Разумеется, при панвакцине в этом нет надобности, но на Тебеля, нашего биолога, положиться можно. Этим несчастным сильно повезет, если их там не препарируют!»

По прошествии четверти часа врач вернулся и нажал на какую-то кнопку. С легким шумом невидимая перегородка ушла в пол.

— Все в порядке. Вы оба совершенно здоровы, и те немногочисленные обычные бактерии, которые присутствуют в ваших организмах, не рискуют вызвать ту или иную эпидемию. Что до местных микробов, то они вас атаковать не станут, как не атакуют и нас самих. В худшем случае у вас начнут выпадать волосы. Впрочем, у нас есть от этого вакцина, и если вы позволите...

Я пожал плечами.

— Спасибо, но это лишнее. У нас самих имеется панвакцина, которая защищает организм от любых болезней.

— В таком случае. Пойдемте, капитан вас ожидает.

Мы прошли в длинное помещение, увешенное циферблатами и экранами; судя по всему, то была рулевая рубка. Человек, поднявшийся нам навстречу, оказался тем самым, с которым мы переговаривались по телекоммуникационной связи.

Он был одет как настоящий дикарь: серебряный шлем, ярко-красный камзол, того же цвета облегающие брюки, заправленные в высокие ботинки из черной кожи, длинный черный плащ, широкий, расшитый золотом пояс, из-за которого торчали два дальних «братца» наших фульгураторов. Короче говоря, то был законченный «космический пират» из ваших современных научно-фантастических романов! Но лицо его было искренним и вполне дружелюбным. Он приветствовал нас, подняв открытую правую руку на высоту плеча:

— Кириос Милонас, капитан звездолета «Эрия».

— Хорк Акеран, адмирал пятой эскадры разведчиков, — хитроумно произнес Кельбик, скрывая мое настоящее звание. — И я, Кельбик Борейон, математик.

— Присаживайтесь. Полагаю, на прародительской планете все еще пьют — по большим праздникам? Мы ведь можем отнести нашу встречу к этой категории, не так ли?

Он отдал короткий приказ. Какой-то человек принес бокалы и бутылку.

— Надеюсь, адмирал, — почтительно проговорил Кириос, — наше мирасу вам понравится. Мы делаем его на основе одного растения с планеты Тилия, на которой в основном и проживаем.

Стеклянная бутылка — никто еще не придумал ничего лучшего для хранения ценных жидкостей — отличалась непередаваемой элегантностью формы. Пока Кириос разливал спиртное по хрустальным бокалам, я размышлял над небольшими противоречиями в фактах: одежда нашего хозяина и та строгая дисциплина, которая, судя по всему, царила на его звездолете, указывая на несколько варварский милитаризм, довольно плохо соотносились с изысканностью бокалов и бутылки. Уж не были ли то трофеи, доставшиеся Милонасу от какой-нибудь другой, разграбленной им цивилизации? Это казалось маловероятным.

Я сделал небольшой глоток. То оказалось не вино, в земном смысле этого слова, но скорее что-то вроде одного из тех сладких ликеров, которые китайцы получают из абрикосов, только с большей выдержанностью и более насыщенным букетом. Напиток был чудо как хорош.

— Как скоро мы прибудем в место назначения?

— Раньше... — Он на мгновение задумался в поисках способа донести до нас более или менее понятное представление о времени. — Раньше, чем вы выспитесь и поедите. Но наши вожди примут вас чуть позднее.

Завязалась долгая беседа. Кириоса интересовало все, что касалось Земли.

— Мы знали, что Солнце взорвалось, или по крайней мере это предполагали, так как мы не были абсолютно уверены в том, что самая ближайшая к нам звезда солнечного типа действительно является Солнцем — настоящим Солнцем. Но даже не знаю, как и выразить мое восхищение вашим подвигом! Превратить две планеты в звездолеты! И всего лишь при помощи космомагнетизма!