Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
– Давайте сейчас. Галина Климентьевна … – Суковицина послушно вышла и плотно притворила за собой дверь.
– Слушаю вас, Глеб Филимонович.
– Почитал я протоколы допросов Шипука … И кто это так хорошо постарался – что ни допрос, то везде ссылки: как это явствует из допроса гражданина такого-то, смотри дело номер такой-то лист номер такой-то. Получается, что Белясь оказался завязан на Шипука … или Шипук на Беляся намертво. Предположим, Беляся заберут вместе с протоколами – а концы в воду не прячутся, не получается, ссылки в других протоколах остаются. Правда, для того, чтобы это установить – их еще внимательно почитать надо. У Беляся такие же протоколы, со ссылками?
– Возможно. Я просто не помню.
– Вот ведь какая чертовщина – увезли Беляся, увезли протоколы. И нет ни дела, ни человека, ищи свищи …
– Вы не обратили внимание, что протоколы отпечатаны на принтере компьютера?
– Хотите сказать, что это все в памяти сидит? Так память – не документ.
– Во-первых, это сегодня – не документ. Во-вторых, кто сказал, что оригинал протокола – один … В-третьих, компьютер в несколько секунд позволяет установить все взаимосвязи – протоколов, людей и событий.
– Поскольку вряд ли Белясь … А Шипука нет в горотделе, его так просто выдать не прикажешь … А пообедать у тебя тут можно?
– Естественно. Пойдемте, я вас провожу. Говорить с Шипуком будете?
– Придется. Но после обеда. Насколько я знаю, ты тут еще пару человек задержал? Опять подарочки готовишь?
– И не говорите, Глеб Филимонович! Вот генерал приедет – будем разбираться.
– Это хорошо – что вместе с генералом. А что делать с теми, кто жену твою захватил?
– Однозначно – вооруженное нападение, убийства. На территории военной части, находящейся в режиме военного времени …
– Не жалко? Люди ведь …
– Человекообразные – это еще не люди …
РАЗГОВОР с ВОЗНЮКОВОЙ
Ребятишки с упоением возились в снегу, и вместе с ними и с таким же удовольствием играли Даша и еще несколько мам. А невдалеке, как будто не у дел и скучая прохаживался дежуривший в этот день Кулигин.
Свиридов подивился и порадовался, что удалось так хорошо объяснить детям, что дежурный – в стороне, в играх и забавах не участвует, он на работе.
К Свиридову подбежал Сережа.
– Здравствуй, дядя Толя! У тебя есть время? Давай отойдем в сторонку.
Свиридов взял Сережу за руку и они пошли по дорожке, разговаривая мысленно.
#Дядя Толя, нужна твоя помощь.
#Я готов. Говори, что случилось.
#У моей мамы трудности с Сашей … со старшим лейтенантом Хитровым. Когда они целуются и обнимаются, а потом он раздевает ее и начинает целовать все тело, с ней происходит истерика.
#Ну, знаешь … Ты меня … озадачил … Откуда ты все это знаешь?
#Могиканин говорил, что скоро мы разучимся … Но пока нам ничего не стоит установить эмоциональный контакт со своей мамой в любой момент … Точнее, у нас пока постоянный контакт, который мы гасим …
#Мамы это знают? Они чувствуют это?
#Нет и нет.
#И все мальчики … делают это?
#Да, наверное. Только мы никогда не говорим об этом.
#Ну, и что ты хочешь? Вернее, что я могу сделать?
#Я знаю, что ты тоже можешь устанавливать мысленный и эмоциональный контакт с любым, а не только с <людьми>. Попробуй поработать с мамой … Я могу тебе рассказать, в чем там дело, но … Будет лучше, если ты узнаешь сам и от нее.
#А она мне позволит?
#Да, я с нею говорил. Она тебе доверяет. Я позову ее?
#Зови. Ты побудешь с нами?
#Если тебе это не помешает.
– Мама! Мама! Иди сюда!
К ним, запыхавшись, подбежала засыпанная снегом Вознюкова.
– Ты прямо как снежная баба! Дай, отряхну тебя! – Свиридов начал смахивать с нее снег, стараясь не особенно касаться выступающих частей тела – Сережа заметил это и весело рассмеялся.
#Дядя Толя, с чего ты начал … стесняться? Потому, что я могу узнать – нравится ей это или нет?
#Ну и <изверг> же ты, Сереженька!
#Все. Меня нет.
– Сережа, не убегай далеко! Пойдем, пройдемся?
Вознюкова подумала и не стала брать Свиридова под руку.
– Сережа говорил с тобой? Нет, только не смотри на меня, а то я просто умру … умру от стыда … Но я не знаю, что делать … а Сережа сказал, что ты можешь … нам помочь.
– Я постараюсь. Не смущайся, говори так, как будто меня здесь нет и ты разговариваешь сама с собой.
– Попробую, хотя вряд ли … Сережа сказал, что рассказывать тебе все мне не придется, что ты можешь узнать все сам … Я этого не понимаю, но раз Сережа так сказал, то это так и есть …
– Это правда. Но я могу сделать это только с твоего разрешения. И ты должна понимать, что я могу … узнать что-то, что для посторонних не предназначено, твои скрытые мысли, чувства …
– А ты тут единственный, от кого я не смогла бы скрыть ничегошеньки, – она остановилась и сама посмотрела ему в глаза, – Какие бы мысли у меня там не были, но помоги мне! Помоги нам с Сашей!
В голосе и глазах ее были слезы.
– Успокойся и не плачь. Я ведь пока не знаю, в чем дело, но постараюсь тебе помочь. Если ты согласна на то, чтобы я попробовал установить контакт с твоим … информационным полем, то так просто и скажи – я согласна …
– Я на все согласна! – не дала ему договорить Галина.
– … и что бы я ни узнал, я никому об этом не расскажу без твоего ведома и никогда не использую против тебя. Хорошо?
– Хорошо. Что я должна делать?
– Да ничего. Пройдемся еще немного, да и пойдем назад.
Свиридов мягко вошел в сознание Вознюковой, и поспешно ушел от нервного разброса мыслей, используя ключевое слово «истерика» и …
«Нет. Хитров не проявлял излишней инициативы – она его целовала ничуть не менее горячо. И обнимала, ничуть не думая о том, можно ли так, да как обнимает ее он, да в порядке ли ее одежда. И руки ее не уступали его рукам, гладили его плечи, спину, грудь. И она подставляла его рукам себя, и снимая его куртку, помогала ему снять кофточку, юбку. Его поцелуи были сладостны, ей хотелось еще и еще, она вся извивалась под его губами
