Владислав Выставной - Запредельность

– Не стоит… – бормотал Лекс, продолжая пятиться.

– Вы… Вы должны знать наш замысел… Нам потребовалось столько усилий… Но мы, кажется, нашли решение…

– Адмирал не будет против таких откровений? – пробормотал Лекс, понимая, что говорит глупость.

Капеллан нервно хихикнул:

– Адмирал – всего лишь фаланга на вашем пальце, миссия. Вы пришли оценить нашу веру – и мы сделаем все, что в человеческих силах…

– Я пришел, чтобы предотвратить Конец Сущего, – возразил Лекс. – И если вы готовы помочь в этом…

– Я готов! – морок метнулся к его ногам, и Лекс в ужасе отпрянул. Капеллан не стал проявлять назойливости: поднялся на ноги, так и оставшись в нелепой скрюченной позе, продолжил:

– Здесь все готовы выполнить любой ваш приказ. Ваша воля – выше правил, выше закона. И если кто-то усомнится… На этот случай есть я. В конце-концов, флот – всего лишь условность, проклятая необходимость нарушить заветы Пришедших… Но скоро – очень скоро – мы избавимся от всего, что тянет миры к гибели…

– О чем вы говорите, капеллан? Мироматы скоро появятся у Последнего Рубежа! Прежде всего, нужно защитить саму Землю!

– О, да, конечно! Мы даже знаем, что за сюрприз они нам готовят. И было бы невежливо не ответить тем же…

Капеллан прислонился к холодной железной переборке, погладил ее – словно хотел охладить внутренний жар.

В какой-то миг Лекс будто прозрел.

А ведь он – безумец, этот капеллан! Нет, он не капеллан – он серый кардинал могущественного флота, не сумевший избежать соблазна приблизить себя к самому Спасителю!

Он ведь очень хочет понравиться – как кот, который трется о ногу хозяина в ожидании, что его погладят за ушком. Мурлычет, надеясь что его усилия оценят по достоинству. Отчего-то это вполне понятное желание в исполнении морока вызывало отвращение и страх. Словно потереться о ногу вздумала огромная кобра.

Не отрываясь от переборки, говоря прямо в ее металлическую поверхность, капеллан продолжил:

– Наши люди давно проникли в Ассоциацию. Впрочем, как и люди Мастеров – в Протекторат. Это война, и шпионажу уделяется немало внимания. Но мы слишком разные – наших агентов быстро вычисляют. Мы платим врагу той же монетой. Так что было очень непросто узнать этот секрет…

Заворожено Лекс следил за мороком, которым, похоже, все сильнее овладевало безумие. Он словно перестал видеть любимого Спасителя – его вниманием завладела покрытая окислами переборка. Он гладил ее, прижимался щекой, и слова свои, казалось, тоже адресовал шершавому металлу:

– Мудрые Мастера, хитрые Мастера, гуманные! Давно уже могли бы превратить нас в космическую пыль. Но нет, они идут на жертвы, тратят ресурсы, теряют людей – и все ради того, чтобы сохранить проклятое положение вещей!

Капеллан уткнулся в переборку лбом, замолчал, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Это походило на странную медитацию.

Продолжил после недолгой паузы:

– Они просто тянули время. Искали способ бескровного завершения конфликта.

– И нашли?

– Они считаю, что да. Глупцы – думают, что все, что нам нужно – лишь их поганая кровь! Да кровь нужна лишь свихнувшимся на искусстве боя мироматам, да воякам, мечтающим о генеральских чинах… Впрочем, вы знаете за что мы бьемся, мессия…

– Знаю. Не пойму лишь – что именно задумали мироматы?

– О, это впечатляющая вещь, хоть и кощунственно так говорит о достижениях врага. Особая, ни на что не похожая вещь. Геометрическая бомба.

– Геометрическая?

– Именно. Никаких жертв, никаких страданий – так считают сами Мастера, и это льстит их мироощущению. Завершить все одним нажатием кнопки. Раз – и Солнечная система вместе с пугающей их Обителью Пресекателей исчезнет. Словно ее стерли со звездного неба. Нет врага – нет и проблемы…

– А что же будет с людьми?

– Я не уверен, что сами Мастера в состоянии объяснить суть собственного открытия. Ведь это просто выходит за рамки человеческого воспириятия. Предполагается, однако, что для землян жизнь будет продолжаться – будто ничего и не было. Только в их замкнутой Вселенной больше не будет Мастеров. А значит, не будет и войны.

Лекс попытался представить себе описанное капелланом.

Что-то знакомое проступило сквозь образ этого страшного оружия. Закружилась голова. Сердце ускорило бег, тело прошиб пот.

Вот она, истина! Совсем близко!

– И что мы можем противопоставить этой угрозе? – деревянным голосом спросил он. – У нас несть что-то равнозначное этой… штуке?

Капеллан оттолкнулся от стены, повернулся к Лексу – такой же скрюченный, словно придавленный невидимой силой.

– Нет, – капюшон качнулся из стороны в сторону. – Мы отдаем себе отчет в том, что нам никогда уже не догнать Мастеров в искусстве войны. Геометрическая бомба – это вершина достижений врага. Они ушли далеко в управлении пространством… и почти подошли к Концу Сущего.

– На что же вы рассчитываете? – недоуменно поинтересовался Лекс.

– На главный порок нашего врага, – усмехнулся капеллан. – Гордыню.

– В первый раз слышу про такое оружие, – пробормотал Лекс.

Капеллан рассмеялся, словно хотел польстить чувству юмора Спасителя. Пояснил:

– Мы не можем ничего противопоставить мощи мирматов. Но… Можем попытаться изменить вектор действия этого оружия. Нам удалось кое-что узнать о нем. Забавная, очень остроумная штука: ей все равно, какой объем пространства схлопывать…

– Схлопывать?

– Превращать в ничто, в точку. Я сам не могу представить, как такое возможно, не могу объяснить. Но это и не важно. Мы готовим специальную миссию. Все, что требуется – изменить знак, направление удара. И судьба, уготованная Земле, постигнет отступников…

Вот он, момент истины. Лекс невольно бросил взгляд на таймер.

01.02.37

Последние сутки, отмеренные всезнающей мыслетроникой.

Если и есть шанс повлиять на критические события, то ловить его надо здесь и сейчас. В голове уже возникло множество вопросов, и нужно было использовать оставшееся время по максимуму. Капеллан, вроде бы, на его стороне, и осталось лишь прояснить детали…

Обстоятельного разговора не вышло. Из глубины тоннеля, словно из логова чудовища, донесся протяжный, тревожный вой.

– Тревога! – спокойно, даже торжественно объявил капеллан.

5

– Это безумие! – кричал Долин. – Лезть в бой на древнем корыте! А чем стрелять, скажите на милость, спасательными капсулами? Дай бог, чтобы мы смогли еще хотя бы раз приземлиться!

– Вы так хотите обратно? – хрипловато поинтересовался Конрад.

– Нет, но…

Обитатели железной «пещеры», разбуженные воем сирен, пребывали в растерянности. Сквозь палубу отдавалась вибрация двигателей, тела ощущали невидимое движение: флагман совершал маневр.