Владислав Выставной - Запредельность

– Это самое наглое заявление, какое мне приходилось слышать за всю карьеру. Мы, конечно, отправим на Землю соответствующий запрос. Но, боюсь, такие вольности вам дорого обойдутся… Адъютант!

Адъютант понимающе кивнул и скрылся за дверью.

– Боюсь, что на запрос не ответят, – сказал Конрад. – Вы представляете себе, что сейчас там творится?

– Где? – деревянным голосом спросил адмирал.

– На Земле.

Адмирал переменился в лице: оно сперва побледнело, а после налилось пунцовой краской. Он с трудом сдерживал в себе бешенство.

– По какому праву… вы смеете обсуждать то, что творится… на священной планете?! – прорычал он.

– По праву эмиссара Ордена, – спокойно сказал Конрад. Он прикрыл глаза – видимо успел утомиться от разговора. – Я знаю, что Устав Небесного флота и Регламент Походных Молитв запрещает упоминание о Земле всуе. Но сейчас не та ситуация, чтобы ссылаться на формальности…

– Адмирал, – вмешался успевший вернуться адъютант. Теперь он протягивал тяжелую металлическую трубку внутреннего телефона. Толстый кабель от рукояти тянулся к плоскому железному ящику на стене. – Вас…

Все еще пыхтя от ярости, адмирал вырвал из рук адъютанта трубку, бросил в нее:

– Да! Что? Повторите, я не понял…

Через некоторое время изменился в лице, вновь стал мертвенно-бледен.

И медленно поднял глаза на задержанных.

Встал.

Следом подскочили скай-офицеры. Командующий погибшей третьей ударной продолжал сидеть неподвижно, разглядывая носки собственных ботинок.

В этот момент дверь глухо отворилась, в помещение вошел новый скай-офицер. В руке он сжимал маленький плотный листок. Виновато, словно оправдываясь, доложил:

– Официальное сообщение Ордена, – проговорил он, и взгляд его затуманился. – Спаситель… разрушил Храм Предвестников… приблизил к себе Верховного Магистра И вознесся с ним в небо… на глазах всей Обители…

Адмирал переводил невидящий взор с Лекса на Ашоку, с Джи на Конрада, пытался что-то сказать – и не мог. В его глазах остались лишь мука, растерянность и немой вопрос.

– Подробностей не желаете? – не без злорадства поинтересовался Лекс.

4

Трудно сказать, поверил ли командующий Последнего Рубежа во всю эту странную историю. Лекс не был уверен, что сам принял бы всерьез рассказ обо всем, что стряслось с ними на заповедной поверхности Бета-Земли. Хотя, пожалуй, у адмирала достаточно оснований не оспаривать полученные с планеты сведения. Древние, впитавшиеся в кровь условности и табу заставляют, порой, принимать на веру самые невероятные вещи.

Интересно другое: что сейчас творится в Обители? Судя по странному сообщению, там не обошлось без перемен. Может, вовсю идет реформация церкви? Или же толпа чинит расправу над неугодными магистрами, сжигая постройки Святой Обители и выплясывая на руинах Храма?

Какая, в сущности, разница? Бета-Земля осталась за спиной, и впереди лишь черная неизвестность.

Радует одно: командующий оставил их в покое, говоря простым языком – попросту удрал подальше от сгустка неразрешимых вопросов и противоречий, которые рождало общение с этой безумной компанией.

Формально «гости» были свободны – в рамках свободы, возможной на боевом корабле. Более того – им разрешили вернуться на борт «Ермака». Через неопределенное время – когда спецы окончат осмотр (Конрад немедленно предположил, что там устанавливают аппаратуру скрытого слежения).

Вместе с тем, воинскую жилку адмирала не смогли бы перебить никакие праздные разговоры о Спасителе, Храме и прочих высоких материях. Убежав от непосредственного решения проблемы, командующий оставил вместо себя надежного и довольно зловещего заместителя.

К ним приставили капеллана – воина-послушника, наделенного полномочиями надзора за соблюдением принятых Орденом устоев. Капелланы, наряду с рядовыми мороками, служили костяком флота. Однажды покинув земную Обитель, они не забывали своего высокого предназначения, сплачивая Протекторат, внушая простым смертным почтение, страх и ненависть.

Лексу показалось даже, что он видел эту фигуру во время допроса. Высокий, с черным провалом капюшона на месте лица, капеллан следовал за «гостями», как тень по бесконечным лабиринтам суперброненосца «Килиманджаро». Флагман ударных сил Последнего Рубежа был настолько огромен, что плутать в его служебных помещениях можно было бесконечно, не рискуя забрести в охраняемые зоны, где располагались командные центры и системы вооружений. Даже техники-обходчики встречались нечасто. Кажущаяся расточительность пространства, очевидно, объяснялась размерами боевых ускорителей, которых на флагмане было три.

Эту скудную информацию время от времени выдавал Конрад, но было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. Могучий морок заметно сдал, и впервые Лекс чувствовал себя так одиноко. Только забота о Джи – еще более напуганной и слабой – дарила ощущение хоть какой-то значимости и не давала пасть духом в этих мертвых железных дебрях.

Впрочем, не было никакого смысла в блуждании по железным туннелям. Гостям предоставили обширное помещение, образованное пересечением множества металлических плоскостей. Скорее всего, оно являлось следствием конструктивного просчета или же полного пренебрежения к экономии пространства, так как не несло никаких видимых функций, не имело герметичных входов и выходов – будто древняя железная пещера, силами природы зародившаяся в недрах гигантского корабля.

Охранники бросили на пол несколько скрученных матрацев, груду одеял, доставили десяток комплектов флотских пайков в металлических контейнерах. Сопровождающий скай-капитан поспешил извиниться и сообщить, что «гостям» недолго придется терпеть эти походные условия: досмотр задержанного корабля завершается, и вскоре им будет дозволено вернуться на его борт…

Лекс остро чувствовал, что офицер что-то недоговаривает. Но еще больше грызло острое чувство утекающего времени…

Прижавшись к нему Джи говорила тихонько:

– Вот видишь, мы сделали все так, как ты и хотел… Мы прилетели на эту страшную Землю… Мне было так плохо, Лекс, так плохо… Ведь ты увидел все, что хотел? Узнал свои тайны? Значит, можно отправляться домой?

– Да-да, конечно… – терпеливо говорил Лекс. Иногда смысл слов не имеет значения – важна лишь интонация.

Прикрыв от усталости глаза, Джи продолжала говорить, и речь ее становилась все тише, медленнее, будто затихая в дали:

– Теперь можно домой… На Капле расскажем все, что узнали высшим Мастерам – они разберутся… И война, наконец, закончится… И все будет хорошо… Все будет хорошо…