Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– С вас этого довольно?
– Вполне, – с той же легкой улыбкой подтвердил Арбатнотт.
– Если б я нашел в вашей работе хоть что-нибудь…
– Но вы ничего подобного в ней не нашли, – терпеливо закончил его мысль Арбатнотт, – а значит, я своего добьюсь. Преуспею, и не далее как завтра – ну, в крайнем случае, послезавтра.
– То есть вчера либо позавчера, – поправил его Лерер и взглянул на ручные часы. – Десять минут истекли, – сообщил он чудаку-изобретателю, прижав ладонью к столу стопку машинописных страниц. – Теперь прошу вас удалиться, а это оставьте здесь.
Арбатнотт, покорно поднявшись на ноги, направился к двери в приемную.
– Мистер Лерер, – задержавшись у порога, сказал он, – пусть это вас не тревожит, но, при всем уважении к вам, сэр… вам необходимо побриться.
– Я не бреюсь уже двадцать четвертый год, – машинально ответил Лерер, – с тех самых пор, как в нашем районе Лос-Анджелеса впервые вступила в действие Фаза Хобарта.
– Однако завтра к этому времени побреетесь непременно, – заверил его Арбатнотт и, выйдя в приемную, закрыл за собой дверь.
Поразмыслив минуту-другую, Лерер снова нажал кнопку селектора.
– Мисс Томсен, ко мне никого больше не пускать. Все назначенные на сегодня встречи отменяются.
– Хорошо, сэр, – ободряюще ответила та. – А этот, который только что вышел… редкий чудак, верно? По-моему, да: я таких насквозь вижу. Очевидно, вы рады, что его приняли?
– Приму, – поправил ее Лерер.
– По-моему, вы ошибаетесь, мистер Лерер. Здесь нужен глагол прошедшего вре…
– Даже если объявится Людвиг Энг, – продолжал Лерер, – видеть его не желаю. С меня на сегодня довольно.
Выдвинув ящик стола, он бережно уложил на дно рукопись Арбатнотта, закрыл ящик, дотянулся до пепельницы, выбрал самый короткий – и, стало быть, лучший – окурок, потер им о керамическое донце, а как только табак затлел, поднес окурок к губам. Меланхолично вдувая в растущую на глазах сигарету волоконца резаного табака, он устремил взгляд наружу, в сторону тополей, окаймлявших дорожку к автостоянке за окном кабинета.
Налетевший ветер подхватил с земли кучу листьев, закружил их в воздухе, с безукоризненной аккуратностью развесил по тополиным ветвям, отчего деревья, определенно, сделались куда красивее прежнего.
Часть побуревшей листвы уже налилась зеленью. Еще немного, и на смену осени придет лето, а на смену лету – весна…
Дожидаясь прибытия высланного синдикатом искора, Нильс Лерер оценивающе наблюдал за происходящим. Надо же! Благодаря безумной идее чудака-изобретателя время снова вернулось в обычную колею, вот только…
Ощупав подбородок, Лерер озабоченно сдвинул брови.
Щетина!
– Мисс Томсен, – сказал он, включив селектор, – будьте любезны, загляните ко мне. Загляните, проверьте: пора мне побриться или нет?
Ему лично казалось, что да, и как можно скорее.
Пожалуй, в течение предыдущего получаса.
Теологический спор
I
Сон отступал. Ослепленный ярко-белым искусственным светом, Стаффорд заморгал, сощурился. Свет испускали три круга, нависших над кроватью каждый на своем месте, примерно на полпути к потолку.
– Прошу прощения, однако мы вынуждены вас разбудить, мистер Стаффорд, – донеслось из-за слепящего зарева. – Вы ведь и есть Джозеф Стаффорд, не так ли?
Голос оказался незнакомым, мужским.
– Вот позорище, черт возьми, выйдет, – продолжал говорящий, обращаясь к кому-то еще, также невидимому, – если мы по ошибке разбудили кого-то другого… того, кто этого вовсе не заслужил.
– Кто вы? – с трудом оторвав голову от подушки, прохрипел Стаффорд.
Ближайший светящийся круг сдвинулся книзу, кровать скрипнула – очевидно, под тяжестью присевшего на ее край незнакомца.
– Мы ищем Джозефа Стаффорда, шестой ярус, пятидесятый этаж, этого… э-э… как вы сказали?
– Специалиста по ремонту электронно-вычислительных машин класса ГБ, – пришел ему на помощь спутник.
– Да, верно: специалиста, к примеру, по этим новейшим плазменным блокам, хранилищам данных. Вы, Стаффорд, сможете такой починить, если сломается?
– Ясное дело, сможет, – спокойно, без тени сомнения заверил его еще один голос. – Этим и заслужил режим «наготове», место в оперативном резерве. Помнишь, нам вторую видеофонную линию перерезать пришлось? Так знай: это круглосуточная прямая связь с его начальством.
– И давно ли вы в последний раз были на вызове… специалист? – осведомился тот, кто заговорил первым.
Стаффорд оставил вопрос без ответа: он втихомолку, стараясь не выдать себя лишним движением, шарил под подушкой в поисках шнек-плазмомета, обычно хранившегося в изголовье.
– По-моему, работать ему не доводилось давненько, – заметил еще один из нежданных визитеров с фонариками, – а значит, ему, надо думать, деньги нужны. Нужны тебе деньги, Стаффорд? Или – что тебе требуется? Может, тебе просто в радость чинить вычислительные машины? Работа-то, на мой взгляд, – нуднее не придумаешь, глупо такую профессию выбирать, да еще жить в режиме круглосуточной готовности, без настоящей любви к делу. Скажи-ка, ты вправду мастер? Сумеешь привести в чувство наш военно-стратегический планировщик, «Геникс-Б», как бы замысловато он ни чудил? Ну, ободри нас, скажи «да»!
– Э-э… подумать надо, – глухо откликнулся Стаффорд, не прекращая поиск.
Увы, плазмомет никак не находился. Завалился, что ли, куда-то? А может, эти забрали, прежде чем разбудить?
– Вот что я тебе скажу, Стаффорд, – продолжил тот же голос.
– Мистер Стаффорд! – оборвал его другой. Ослепительный ореол по правую руку, с краю, опустился чуть ниже: очевидно, ночной гость склонился над кроватью. – Послушайте. Поднимайтесь, о'кей? Поднимайтесь, одевайтесь, и мы отвезем вас к ЭВМ, срочно требующей ремонта. По пути у вас будет куча времени для раздумий насчет собственного мастерства, а после, на месте, вы быстренько поглядите на «Геникс-Б» и определите, много ли времени займет починка.
– А починить его нужно во что бы то ни стало, – жалобно добавил первый. – В таком виде, как сейчас, проку от него ноль. Данные копятся кучами, курганами высотой в милю, и… как это вы выразились?.. Не поступают на вход. Валяются на полу безо всякого толку, а «Геникс-Б» их не получает, не обрабатывает и, разумеется, не может прийти ни к какому решению. А все наши спутники, естественно, летают, кружат себе по орбитам как ни в чем не бывало!
– С чего начались неполадки? Как первым делом проявились? – спросил Стаффорд, неловко, с трудом поднимаясь с кровати.
Кем могут быть эти трое? О каком из «Гениксов-Б» разговор? Насколько ему известно, в Северной Америке таких машин всего три, а на всю Терру – восемь.
Наблюдая, как он облачается в рабочую спецовку, трое нежданных гостей, неразличимые за светом фонариков, принялись совещаться между собой. Наконец один из них звучно откашлялся, прочищая горло, и заговорил:
– Насколько я понимаю, началось все с того, что приемная лентопротяжная катушка прекратила вращаться, и вся лента с поступающими данными попросту огромной грудой
