Марк Гэтисс - Клуб «Везувий»

— Дом 9 по Даунинг-стрит, — сказала она, входя в гостиную. — У вас не бывает проблем с соседями?

— Раз в четыре года, не чаще.

Она улыбнулась и села у окна; я между тем судорожно кинулся искать напитки.

— Необычное место жительства для художника…

— Херес? — предложил я.

— В это время дня я предпочитаю вермут.

Я кивнул, будучи весьма приятно удивлен.

— Да, географически я нахожусь в самом сердце Империи, мисс Пок. Во всем же остальном я — такой же изгой, как и величайшие люди моей профессии. — Я обвел рукой комнату. — Вы должны простить мне нынешнюю ситуацию. Мой слуга… слуги… временно отсутствуют.

— Я научилась никогда не судить джентльмена по чистоте салфеток.

— В таком случае я чувствую, мы сможем найти общий язык.

Я выскользнул на кухню и начал искать, куда приходящая служанка поставила чистые бокалы.

— А скажите мне, — крикнул я, — что привлекло вас в моем объявлении? Вы уже брали уроки рисования?

— Отнюдь, — откликнулась она. — Просто меня всегда влекло к изобразительному искусству, мистер Бокс, а в данный момент у меня есть время и средства, чтобы осуществить свои мечты.

— Капитально! — сказал я, возвращаясь с двумя более-менее приличными сосудами граненого стекла, бутылкой вермута и весьма прискорбным на вид пирогом с тмином.

— Кстати, о капиталах, — сказала она, протянув руку за сумочкой. — В объявлении сказано «гинея за урок».

Я поднял руку:

— Давайте пока что не станем утруждать себя этими скучными подробностями. Лучше расскажите еще что-нибудь о себе.

— Что интересного может рассказать о себе такая заурядная девушка, как я? — рассмеялась она. Я с ходу смог придумать несколько вариантов и решил пригласить Криса Чудоу на обед — отблагодарить его за великолепную идею.

Как оказалось, у нас с мисс Беллой Пок много общего. Мы оба ненавидели безобразного Эль Греко и благоговели перед святым Веласкесом, оба с подозрением относились к Тициану и излишне высоко почитали Караваджо. Пока мы пили вермут, я думал о том, как прекрасна и очаровательна моя будущая ученица. Солнечный свет, льющийся из окна, освещал ее миловидное личико и огнем плясал на ее ресницах, когда она прикрывала глаза.

Я провел ее в студию. Она сразу же пошла в центр комнаты и начала изучать цинкового улана времен Наполеона — я купил эту статуэтку в лавке старьевщика на Эджвер-роуд. Вещица была дешевая, просто мужчина в чикчирах на спине лошади, но чем-то мою ученицу эта скульптура привлекла. Может быть, тем, как он вздымал свою пику. Я прислонился плечом к стене, задумчиво подперев рукой подбородок.

— Когда я смогу начать? — с надеждой спросила она.

Я пожал плечами:

— Да хоть сейчас. Как насчет этого всадника?

Сказав это, я подвинул к ней стул и прикрепил к деревянной доске лист хорошей бумаги. Мисс Пок сняла шляпку и села. Я вручил ей доску и угольные карандаши, а потом встал позади, молча слушая ее дыхание и сладостное легчайшее чмоканье, с которым приоткрывались ее губы.

Я счастливо улыбнулся себе, получая странное удовлетворение от ее тихой методичной манеры рисовать.

— И многие откликнулись на ваше объявление, мистер Бокс?

Уголь летал и царапал девственную бумагу.

— Вы первая.

Голова лошади была изображена быстро и уверенно. А девушка рисовала очень недурно.

— Тогда, возможно, мы сможем сделать эти встречи… приватными.

Ничего себе! Я почувствовал, как у меня дрогнуло сердце и еще кое-что, ниже пояса. Я подумал об отце Авриль Мопсер и немного успокоился. Немного.

— Возможно.

Мисс Белла запечатлела тяжелую полноту бедра цинкового всадника одним уверенным движением карандаша. Я не менее уверенно подошел и взял ее за ту руку, которой она рисовала. Направил ее по бумаге, придвинувшись ближе и почти прижимаясь к спине мисс Пок. Она не возражала, когда я начал штриховать ноги и таз всадника, как мне казалось, с откровенной чувственностью.

— У вас неплохо получается, — проворковал я. — Исключительное понимание военной анатомии.

Я продолжал рисовать, не отрывая глаз от скульптуры.

— Задница — она и есть задница, мистер Бокс, — сказала она. — Не важно чья — солдата или горничной.

Я сдержал улыбку.

— Пожалуй, вы правы. Скажите, вы родились в деревне или в городе?

Я плотнее прижался к ней. У меня в штанах словно выросла ручка от метлы. Слегка наклонив великолепную голову, мисс Пок немного отодвинулась и освободила руку.

— Я фермерская дочка, мистер Бокс, — пробормотала она.

Я умоляюще воздел руки и отошел. И узнаешь лису, если ее увидишь, подумал я.

Она повернулась на стуле и вдруг удивленно ахнула. Проследив за ее взглядом, я понял, что она смотрит на стеклянный глаз, который я положил рядом с уланом.

— Ужас какой! — вскричала она и залилась мелодичным смехом.

— Да? — спросил я. — Мне следует это убрать?

— Нет-нет. Я не так впечатлительна, как вам может показаться. Но он, похоже, следит за тобой повсюду, — то же говорят о Моне Лизе! — Она с улыбкой повернулась ко мне и отдала доску. — Ну вот. Каков вердикт? — спросила она.

— Виновна! — заявил я.

Она собрала свои вещи.

— Но у меня есть надежда?

Я сложил руки на груди и улыбнулся.

— Приговариваю вас к посещению моих уроков в следующий понедельник. И пусть господь смилостивится над вашей…

Я резко замолчал. Мое внимание привлекла газета, которую мисс Белла принесла в студию. Я выхватил газету у нее из рук.

— Мистер Бокс? — встревоженно сказала она. — С вами все в порядке?

В колонке рядом с моим объявлением была помещена маленькая заметка:

Тело, найденное в гавани Неаполя в прошлый понедельник, опознано. Оно принадлежит Джослину Аттерсону Дурэ из Дипломатической службы Его Величества. Мистер Дурэ, тридцати одного года, прожил четыре из них в этом итальянском городе. Полиция Неаполя заявила, что несчастный стал жертвой жестокого нападения, ему раскроили череп — дубиной или другим тяжелым предметом…

— Мистер Бокс? Мистер Бокс? — Прекрасная мисс Пок положила руку мне на плечо.

— Мне очень жаль, дорогая моя, — тихо ответил я. — Но сегодняшний урок закончен.

V. Любопытное похоронное предприятие

— Никаких зацепок? — Джошуа Рейнолдс, восседающий на обычном месте — верхом на унитазе, — поднял маленькие руки ладонями вверх. — Итальянская полиция сочла это заурядным ограблением. Нам нужно выждать и посмотреть, что им удастся выяснить. Тело обложили льдом и доставят сюда уже завтра.