Джордж Мартин - Хлеба и рыбы

– Я знаю, – уныло сказал Советник. – И все-таки надо было что– нибудь… вы могли бы взять его тайно.

– А потом что мне к ним делать? – поинтересовалась Толли Мьюн. – Убить и выбросить через тамбур? Я этого не сделаю, Джозен, даже и не думай, и никто для меня этого не сделает. Если ты только попробуешь, я разоблачу тебя в новостях.

Джозен Раэл промокнул платком пот.

– Не только у тебя есть принципы, – сказал он, защищаясь. – Ничего такого я не предлагал. И все же, мы должны получить этот корабль, а сейчас, когда Таф туда вернулся, наша задача намного усложнилась. У Ковчега все еще имеется сильная система защиты. Я попросил провести анализ, и результаты его таковы, что Ковчег, возможно, способен противостоять атаке всей нашей флотилии планетарной обороны.

– Ах, черт, он стоит всего в пяти километрах от девятой трубы, Джозен. Даже слабенькая атака может уничтожить порт и обрушить лифт на твою паршивую башку! Лучше помалкивай и дай мне самой все сделать. Я заставлю его продать, и сделаю это по закону.

– Очень хорошо, – ответил Советник. – Я дам тебе еще время. Но предупреждаю, что Высший Совет внимательно следит за этим делом и не хочет долго ждать. Даю тебе три дня. Если за это время Таф не согласится, я буду действовать силой.

– Не беспокойся, – заверила Толли Мьюн. – У меня есть план.

Залом связи Ковчега была длинная узкая комната, на ее стенах темнели ряды не работающих телеэкранов. Хэвиланд Таф удобно устроился в кресле со своими кошками. Паника, озорная черно-белая кошка, свернулась калачиком у него в ногах и заснула. Пушистый Хаос, еще почти котенок, расхаживал туда-сюда по широким плечам Тафа, терся о его шею и громко мурлыкал. Таф, сложив руки на животе, терпеливо ждал, пока различные компьютеры принимали его запрос, рассматривали, передавали, проверяли и индексировали. Наконец геометрическая павана на экране расчистилась, и он увидел типично острые черты лица пожилой с'атлэмской женщины.

– Хранитель банка данных Совета, – представилась она.

– Я Хэвиланд Таф со звездолета Ковчег.

Женщина улыбнулась:

– Я вас узнала. Видела вас в новостях. Чем могу быть полезна? – она моргнула. – Ой, у вас что-то на шее.

– Котенок, мадам, – сказал Таф, – и очень ласковый.

Он поднял руку и почесал Хаоса под подбородком.

– Мне нужна ваша помощь в одном небольшом деле. Поскольку я неисправимый раб собственного любопытства и всегда жажду пополнить свой скудный запас знаний, я последнее время занимаюсь изучением вашего мира – его истории, обычаев, фольклора, социальных моделей и так далее. Разумеется, я воспользовался всеми стандартными текстами и общественными информационными службами, но есть одна конкретная информация, которую я до сих пор не смог получить. Это сущая безделица, найти ее, разумеется, до смешного легко, если бы только я знал, где искать, но тем не менее, ее нет ни в одном источнике, к которым я обращался. В поисках этой безделицы я связался с с'атлэмским Образовательным центром обработки данных и с самой большой библиотекой вашей планеты, и они отослали меня к вам. Вот почему я к вам обратился.

Лицо Хранителя стало серьезным.

– Понятно. Банки данных Совета, как правило, закрыты для публики, но, может быть, для вас я смогу сделать исключение. Что вас интересует?

Таф поднял палец:

– Сущая безделица, как я уже сказал, но я буду у вас в долгу, если вы будете столь любезны ответить на мой вопрос и удовлетворить мое любопытство. А именно, какова численность населения С'атлэма на сегодняшний день?

Лицо женщины сделалось холодным и непроницаемым.

– Это секретная информация, – бесстрастно сказала она. Экран погас.

Хэвиланд Таф минуту подождал, а потом снова подключился к информационной службе, с которой он работал до того.

– Меня интересует общий обзор с'атлэмской религии, – сказал он поисковой программе. – И особенно описание вероучений и этических систем Церкви Эволюционирующей Жизни.

Спустя несколько часов, когда позвонила Толли Мьюн, Таф был глубоко погружен в чтение текста.

Он рассеянно поигрывал с Паникой, которая после сна была бодра и голодна. Таф ввел информацию, которую просматривал, в память, и вызвал изображение Толли Мьюн на другом экране.

– Начальник порта, – приветствовал он.

– Я слышала, что вы пытались вынюхать секреты планеты, Таф, – сказала она, улыбаясь.

– Уверяю вас, что это не входило в мои намерения, – ответил Таф. – Но в любом случае, из меня вышел плохой шпион, так как эта попытка была неудачной.

– Давайте вместе пообедаем, – предложила Толли Мьюн, – и, может быть, я сумею ответить на ваш маленький вопрос.

– Несомненно, так, – сказал Хэвиланд Таф. – В таком случае, Начальник порта, позвольте мне пригласить вас пообедать на борту Ковчега. Моя кухня, хотя и не изысканная, все же более вкусная и куда более разнообразная, чем то, что подают в вашем порту.

– Боюсь, я не смогу, – сказала Толли Мьюн. – Слишком много дел, Таф, я не могу покидать эту чертову станцию. Что же касается вашего желудка, он может не волноваться. С Кладовых только что прибыл большой грузовой корабль. Кладовые – это наши сельскохозяйственные астероиды, чертовски плодородные. Первым руку в калории запускает Начальник порта. Свежие салаты из неотравы, ветчина в коричневом сахарном соусе, пряные стручки, грибной хлеб, желейные фрукты с настоящими взбитыми сливками и пиво, – она улыбнулась, – импортное пиво.

– Грибной хлеб? – переспросил Хэвиланд Таф. – Я не ем мяса животных, но в остальном ваше меню выглядит весьма привлекательно. Я с радостью принимаю ваше любезное приглашение. Если вы приготовите причал, я прилечу на челноке «Мантикора».

– Причал номер четыре, – сказала она. – Совсем рядом с «Паучьем Гнездом». Это Паника или Хаос?

– Паника, – ответил Таф. – Хаос отбыл по своим таинственным делам, как и подобает кошкам.

– По правде говоря, я никогда не видела живого животного, – весело заметила Толли Мьюн.

– Я возьму с собой Панику, чтобы восполнить этот пробел в вашем образовании.

– До встречи.

Обед происходил при гравитации в одну четверть.

Хрустальный зал находился в нижней части «Паучьего Гнезда», его венчал купол из прозрачной хрустальной пластикостали. За почти невидимыми сводами их окружала ясная чернота космоса, россыпи холодных сверкающих звезд, сложное сплетение «паутины». Внизу видна была каменистая поверхность станции, множество пересекающихся транспортных труб, большие серебряные пузыри лабораторий, крепящиеся в узловых точках, изящные минареты и сияющие стрелы – башни отелей звездного класса, вздымающиеся в холодный мрак космоса. Прямо над головой висел огромный шар самого С'атлэма – бледно-голубой и коричневый, с завихрениями облаков. К нему поднимался орбитальный лифт, все выше и выше, пока огромная шахта не становилась тоненькой ниточкой, а потом и вовсе исчезала. Вид был ошеломляющий.