Джордж Мартин - Хлеба и рыбы

Мы должны прежде всего исследовать этот ваш чертов музей, а уж потом только разбирать его на части, иначе нам потом его не собрать. Нам придется привлечь лучших специалистов снизу, может быть, даже с других планет. Подумайте, сколько это времени, энергии, калорий. Да одна только плата за стоянку – ведь в этой штуке тридцать километров, Таф. Ее нельзя поставить в «паутине». Нам придется построить вокруг корабля специальный док. И даже тогда он будет занимать место, которое мы могли бы отдать сотни под три обычных звездолетов. Вы не хотите знать сколько это будет стоить?

Она быстро подсчитала на своем нагрудном компьютере и покачала головой:

– Если вы пробудете здесь один месяц по местному времени, то это обойдется почти в миллион калорий только за стоянку. Больше трехсот тысяч стандартов вашими деньгами.

– Несомненно, так, – ответил Хэвиланд Таф.

Толли Мьюн развела руками:

– Если наша цена вас не устраивает, можете, конечно, обратиться куда-нибудь еще.

– Это предложение невыполнимо, – сказал Хэвиланд Таф. – К сожалению, хотя мои запросы так скромны, похоже, их могут выполнить только на нескольких планетах – печальное наблюдение о нынешнем уровне технического развития человечества.

– Только на нескольких? – Толли Мьюн скептически улыбнулась. – Наверно, мы слишком низко оценили свои услуги.

– Мадам, – сказал Хэвиланд Таф, – надеюсь, вы не воспользуетесь моей наивной откровенностью.

– Нет, – ответила она. – Я же говорила, наша цена твердая.

– Похоже мы зашли в тупик. Вы назвали сумму. У меня, к сожалению, ее нет.

– Я и подумать об этом не могла. Я считала, что в таком большом корабле должно быть достаточно калорий.

– Разумеется, в скором времени я займусь прибыльным делом экологической инженерии, – сказал Таф. – К сожалению, я еще не начал практиковать, а в своей прежней торговой деятельности я недавно потерпел ряд неудач. Может быть, вас заинтересуют пластиковые репродукции куглийских масок для оргий? Из них получаются необычные, возбуждающие стенные украшения и, говорят, они обладают мистическим свойством усиливать половые чувства.

– Боюсь, что нет, – ответила Толли Мьюн. – Знаете что, Таф? Сегодня у вас счастливый день.

– Вы шутите, – сказал Хэвиланд Таф. – Даже если вы хотите сообщить мне, что снижаете цену вдвое, я вряд ли смогу воспользоваться вашей добротой. Я скажу вам горькую правду, Начальник порта Мьюн. В данный момент я испытываю временный недостаток средств.

– Я знаю, как вам помочь, – сказала Толли Мьюн.

– Несомненно, так, – отозвался Таф.

– Вы же торговец, Таф. Вам ведь не нужен такой большой кораблю, как Ковчег, да? И вы ни черта не смыслите в экоинженерии. Это старье вам совершенно не нужно. Но оно имеет определенную ценность как утиль, – она тепло улыбнулась. – Я говорила кое с кем внизу. Высший Совет считает, что в ваших интересах продать нам вашу находку.

– Трогательная забота, – заметил Хэвиланд Таф.

– Мы заплатим вам щедрое вознаграждение, – сказала она. – Тридцать процентов примерной стоимости корабля.

– Расчет будете делать вы, – спокойно сказал Таф.

– Да, но это не все. Сверх этой платы мы накинем еще миллион стандартов наличными и дадим вам новый корабль. Абсолютно новенький звездолет класса «Дальний Рейс Девять». Это самый большой грузовой корабль, который мы производим. На нем полностью автоматизированная кухня, каюты на шесть пассажиров, гравитационная установка, два челнока и такой огромный грузовой трюм, что в нем могут поместиться рядом два самых больших торговых судна с Авалона и Кимдисса. Корабль оснащен новейшими компьютерами серии «Смарталек», работающими с голоса, имеет все с тройным запасом и, кроме того, если захотите, на нем можно смонтировать оружие. Вы будете оснащены лучше, чем любой независимый торговец в нашем секторе.

– Я отнюдь не хотел бы осуждать такую щедрость, – сказал Таф. – Самая мысль о подобном предложении наводит на меня желание упасть в обморок. Но все же, хотя мне, несомненно, было бы гораздо удобнее на красивом новом корабле, который вы мне предлагаете, я испытываю довольно нелепую сентиментальную привязанность к Ковчегу. Хотя он сейчас поломан и бесполезен, все-таки это последний уцелевший биозвездолет Инженерно-Экологического Корпуса, живой кусочек истории, памятник гению и героизму, который к тому же еще можно как– то использовать. Однажды, когда я совершал одинокое путешествие по космосу, у меня возникла прихоть остановить полную неизвестности профессию торговца и заняться вместо этого экоинженерией. Каким бы нелогичным и глупым это решение ни было, оно еще не утратило для меня привлекательности, а упрямство – один из самых больших моих пороков. Поэтому, Начальник порта Мьюн, я с глубочайшим сожалением вынужден отказаться от вашего предложения. Я оставляю Ковчег себе.

Толли Мьюн подскочила, легко перекувырнулась в воздухе, оттолкнулась от потолка и опустилась перед Тафом, лицом к лицу. Она поднесла к его лицу палец.

– К черту! – воскликнула она. – Я не могу торговаться из-за каждой паршивой калории. Таф, я деловая женщина, и у меня нет ни времени, ни сил на эти ваши торгашеские штучки. Вы продадите – я это знаю и вы знаете – так что давайте лучше покончим с этим делом. Назовите свою цену.

Кончиком пальца она слегка коснулась его носа.

– Назовите, – касание, – свою, – касание, – цену, – касание.

Хэвиланд Таф расстегнул ремни и оттолкнулся от пола. Он был так огромен, что она почувствовала себя маленькой – она, которую всю жизнь звали великаншей.

– Прошу вас прекратить это нападение, – сказал он. – Оно не изменит мое решение. Боюсь, вы неправильно меня поняли, Начальник порта Мьюн. Да, я был торговцем, но плохим – может быть, потому, что никогда не умел торговаться, в чем вы меня ошибочно обвинили. Я четко изложил свою позицию. Ковчег не продается.

– Я испытываю к тебе определенную привязанность, поскольку работал там, наверху, – решительно говорил Джозен Раэл по секретной линии связи, – и не могу отрицать, что твоя работа как Начальника порта достойна подражания. Иначе я бы уволил тебе прямо сейчас. Ты позволила ему вернуться на корабль? Как ты могла?! Я думал, ты умнее.

– А я думала, что ты политик, – ответила Толли Мьюн с некоторой долей презрения в голосе. – Джозен, подумай, какие могли быть последствия, если бы служба безопасности схватила его посреди «Паучьего Гнезда». Тафа трудно не узнать, даже если он надевает свой дурацкий парик и пытается быть неузнаным. Здесь полно вандинцев, джазбойцев, генрийцев и так далее, все они наблюдают за Тафом и за Ковчегом, ждут, что мы предпримем. К нему уже подходил агент с Вандина. Их видели беседующими в трубоходе.