Непобедимый Боло - Стивен Майкл Стерлинг
«Худо. Совсем худо, Бетани»,— подумала Мартинс. Стоны стали громче. Её солдаты были похожи на рыбу на разделочной доске, но она постаралась отогнать этот образ. Дженкинс сидел, уронив голову на руки.
— Проклятущее местное пиво, — неуклюже попытался он пошутить.
— Проверь-ка всех, Топс.
— Нет Вонга, — сообщил он через минуту.
Мартинс провела по нёбу сухим языком, вернулась к решетке и, уцепившись за прутья, попыталась потрясти ее.
— Я требую, чтобы мне дали поговорить с вашим главным, — спокойно сказала она приказным тоном. — И где рядовой Вонг?
Страж молниеносно развернулся, но она тоже быстро среагировала и почти успела отдернуть руку, но все же он ударил ее прикладом, и она отступила, посасывая ободранные костяшки.
Дженкинс расправил плечи и спросил, когда она повернулась:
— Что скажешь, Эль-Ти?
— Подождем, пока сюда доберутся капитан с Бестией, — спокойно ответила она. — Мы...
Она не договорила, потому что снаружи послышался все нараставший шум голосов, несколько приглушенный из-за того, что узкие оконные щели были прорезаны слишком высоко. Потом нечленораздельный шум прекратился, и до них донеслось пение. Над всеми голосами слышался один повелевающий. Затем они услышали пронзительный крик; сначала еще можно было различить английские слова, но потом голос сорвался в один сплошной душераздирающий вопль, затем взахлеб: «Нет-нет-нет», и снова какой-то нечеловеческий визг.
Дженкинс нагнулся и подставил Мартинс ладони, она встала на них и придерживалась за стену, пока он выпрямлялся. Потом он встал во весь рост и поднял все ее стройное тело весом в сто двадцать фунтов на вытянутых руках над головой. Теперь можно было дотянуться до оконных решеток. Постанывая, взмокнув от усилий и боли, она подтянулась вверх.
Яркий свет ударил в глаза, и она на миг ослепла. Они находились на краю новой площади Какакстла, той самой, где стояло странного вида сооружение. В ее мозгу что-то сопоставилось, и она поняла, что здание представляло собой недостроенную ступенчатую пирамиду. Площадь была заполнена народом, ярусы пирамиды пестрели жреческими одеждами, но, поскольку строительство еще не было закончено, Мартинс было хорошо видно, что происходит на плоской площадке на ее вершине. Когда же она осознала, что именно там происходит, больше всего на свете ей захотелось, чтобы она этого не видела. Ей показалось, что ее сейчас вывернет наизнанку; она упала вниз, но сильные руки Дженкинса подхватили ее неожиданно нежно.
— Что там происходит, лейтенант? — обратился он к ней по званию, что было знаком серьезного беспокойства
— Это Вонг, — ответила она — Они затащили его на макушку этой штуки в виде пирамиды. И они... — Несмотря на то что она не первый год наблюдала, что способны люди творить с себе подобными, у нее ком подкатил к горлу. — Они снимают с него кожу.
— Враг блокировал наше продвижение в двух тысячах футов прямо по курсу, — сообщил танк. — Открыть огонь?
Капитан МакНаут чувствовал, как ледяной пот течет у него под мышками. Дорога к перевалу по головокружительным уступам и так далась нелегко, но продвижение по остаткам недавнего извержения оказалось еще хуже, здесь по обе стороны Марк III вообще не было никаких просветов. Он постоянно цеплял боками какие-нибудь выступы и осыпал градом обломков пемзы стоявшие внизу УНВ.
— Нет, подождем пока, а потом сделаем их всех разом, — сказал он и переключился на связь с отрядом. — Занять оборонительные позиции.
Черт, черт. Это все он виноват. Сам пустил все на самотек — и ранение здесь не оправдание. Тут вообще не может быть никаких оправданий. Компания — это он.
Раздался голос вышедшего на связь Обрегона:
— Это последнее предупреждение.
— Да пошел ты...
Если они воображают, что обвал может остановить Марк III, то они здорово заблуждаются. Да и противотанковые ракеты им не помогут. Они могли бы повредить одну из гусениц, но это был самый худший вариант развития событий; а никаких достаточно глубоких пропастей, куда они могли бы надеяться загнать танк, здесь не было.
— Следуйте за мной, когда путь будет расчищен! — приказал он ожидающим солдатам. Теперь хоть чувство вины не так давило его. Пусть он и сидит, укрывшись за дюрахромовой броней, но зато на передовой, слава Богу.
По танку прошла дрожь.
— Сейсмическая активность, — сразу же доложил Марк III. — Какие указания?
— Продолжать движение! Иди напролом. Мы должны вызволить Мартинс и остальных ребят любой ценой. Понимаешь ты это, куча металлолома?
— Слушаюсь. — Вокруг осыпались камни, острые и округлые, испещренные множеством воронок от лопнувших пузырьков газа, да так и застывших. — Слева аномальный источник тепла.
Картинки не было, но грохот под днищем усиливался.
— Что там они делают, черт возьми?
— Данных недостаточно, — сказал танк. — Расчетное время до момента удара...
Тут вклинился Обрегон.
— Вы во власти Ксотль-Оллин, — с сожалением произнес он. — Испытайте его гнев, а я исполню танец для Ксипе-Тотека. Я бы предпочел, чтобы это была Война Цветов, но волю Бога надлежит исполнить.
Совершенно очевидно, что у вождя туземцев начисто снесло крышу. Хуже то, что и природа вокруг, похоже, тоже взбесилась. Марк III содрогался, и ограничители туго обхватили сидящего МакНаута. Вокруг сыпались валуны, скальные обломки и пепел, броня приглушала звук ударов, зато в приемниках стоял невообразимый грохот, пока искусственный интеллект их не отключил. Что-то ударилось о корпус с громким «бум!», и танк завибрировал от одного только звука.
— Что это, что это было? — закричал МакНаут.
— Ничего похожего в пределах известных параметров, — отозвался Марк III. — Веду поиск.
В следующую минуту МакНаут решил, что это потоком прорвалась откуда-то вода или густая грязь. Но когда он увидел, что при соприкосновении с ней вспыхивают сухие кустики и былинки, понял, что это не так. И тогда он закричал.
Но он взвыл и остервенело замолотил ладонями по экранам не только потому, что увидел, как прямо на них катится лава. На экране, привязанном к передатчику шлема Мартинс, появилось изображение: это был Обрегон. Он танцевал, и на нем была кожа — кожа солдата Вонга, умело снятая одним куском, надетая на старика и зашитая, как старомодное белье. Он крутился и притопывал, пустые ступни
