Иван Крамер - Машины Российской Империи

– Нам сейчас нет смысла ссориться.

– Ага, – кивнул я. – Это было бы совсем глупо. У кого-нибудь есть проволока или что-то похожее?

Выяснилось, что нет, а свисток Электры в скважину наручников не влезал. Я не успел спросить, для чего на самом деле нужна эта железка, – донесся ритмичный лязг, и Кариб вкатил в пещеру высокий стол на колесах. На нем были раскрытый железный ящик и толстая катушка с проводом, а сзади шел мистер Чосер со светильником в руке.

– Что там стоит? – спросила Эли. – И провод еще… Вроде телефонного?

– Похоже, – согласился я. – Хотя… Смотрите, он его разматывает и тащит конец к шахте. Это взрыватель.

– Что? – не поняла она.

– Дистанционный взрыватель. И провод очень длинный, вон сколько его на катушке. Наверное, хватит, чтобы вынести взрыватель обратно в туннель или даже на стену, оттуда дать сигнал…

– Какой еще сигнал?

– Электрический. Он пойдет к смеси из последней бочки, которую они вылили в трещину, и та взорвется.

Кариб поставил столик посреди пещеры, а Чосер подошел к большому плоскому камню, лежащему под стеной метрах в трех от чернокожего мертвеца. Камень использовали вместо стола – на нем валялись грязные свертки, моток бечевки, лежал разбитый фонарь и старые инструменты. Вука поставил на камень светильник и мой несессер, с улыбкой погрозил нам тростью и распахнул полы сюртука, показывая два револьвера с инкрустациями на рукоятках. Весело рассмеявшись, он пошел назад, но на полпути становился. Откинув голову, Чосер прикрыл глаза ладонью, будто ослепленный блеском того, кто появился из коридора.

На Бальтазаре Цепеше были черный плащ, узкие синие штиблеты, необычно высокий цилиндр с ярко-синей лентой, синие перчатки и красный шейный платок. Он прошел мимо Кариба с Чосером, опираясь на длинную, похожую на посох трость. Набалдашником ей служила золотая шестерня с заключенным внутри круглым темным камнем, на котором был изображен глаз.

Из-за вагонов навстречу хозяину вышел Джуса. Мистер Чосер повернулся к нам и доверительно заговорил:

– Мой брат, как вы уже наверняка поняли, человек с фантазией и не без масштабности. Хочет разыграть пьесу вашей гибели как по нотам. Исполнить симфонию, где главной темой станут ваши предсмертные крики.

Я не слушал его, стараясь уловить беседу Джусы с графом. Реплику первого расслышать не удалось, но звучный голос Бальтазара донесся отчетливо:

– В баке шара есть топливо, мотор работает? Хорошо, тогда возвращайся в Будапешт, жди новостей. На твой счет переведены пять тысяч фунтов.

Чосер, напутственно хлопнув толстяка по плечу, весело хохотнул:

– Ведь ты же знаешь, что лежит в корзине шара, воинственный брат мой? Славное, веселое оружие! В дороге можешь поразвлечься, охотясь на птичек, зверюшек… или людишек. Поверь, это так забавно – разить их с высоты!

Вука с графом и Карибом направился к поезду. В это время четверо вооруженных наемников вывели из расселины грузчиков. Они зашагали к железной двери, за которой был ведущий в башню коридор, но на полпути из толпы выскочил Гаррис.

– Ваша милость! – закричал он, бросаясь к графу. – Пощадите!

Голос у него был совсем перепуганный, и я понимал причину: на замковой стене из окна вагона они видели, какая судьба постигла баржу капитана Петера вместе с командой.

– Ваша милость! – встав на пути графа, Гаррис поклонился и забормотал неразборчиво: – Готов служить… прошу… все сделаю…

Бальтазар оттолкнул его, и Гаррис повалился на колени, умоляюще протянул вслед графу руки, когда тот пошел дальше. Сделав несколько шагов, Бальтазар остановился, склонил голову, задумавшись, и бригадир затих, с надеждой глядя ему в спину. Чосер с Карибом как ни в чем не бывало приближались к поезду. Остальных грузчиков наемники графа стали заталкивать в коридор за железной дверью. Бальтазар вдруг повернулся – крыльями взметнулись полы плаща, открыв кроваво-красный подбой, а в руке графа возник большой черный пистолет с красно-синим узором на стволе. Бальтазар расставил ноги, положив оружие на сгиб локтя, прицелился в картинно-красивой позе. Гаррис вскрикнул, и граф выстрелил.

Ойкнул Заяц, Электра растерянно выругалась. Я думал, такое большое оружие громыхнет на всю пещеру, но пистолет лишь приглушенно стукнул. На конце ствола мелькнула тусклая вспышка. Голова Гарриса взорвалась, как арбуз, свалившийся на мостовую со второго этажа. Тело упало на спину. Кариб даже не оглянулся, а Чосер, кинув взгляд через плечо, похлопал в ладоши – немного снисходительно, будто одобряя шалость ребенка. Граф убрал пистолет под плащ и снова зашагал к составу.

– Анри, ты видал? – хрипло прошептал Заяц. – Он ему башку снес совсем. Начисто. Одним выстрелом!

– По-твоему, куда я смотрел сейчас? – ответил я, не в силах отвести взгляд от обезглавленного тела на камнях.

– Одним выстрелом, – бормотал мальчишка завороженно. – Совсем башку снес, ничего не осталось. Вообще ничего. Бах! – и нет башки…

– Слушай, помолчи! – взмолилась Электра. – Томагавк тебе в печень, и так тошно, а тут ты еще… Заткнись!

Вскоре конвоировавшие грузчиков наемники вернулись к поезду. По приказу Джусы они стали сходиться к последнему вагону, в то время как Бальтазар Цепеш, подойдя к первому, украшенному бронзовыми львами, повернулся к нам.

– Хочу, чтобы вы хорошо понимали происходящее, – громко заговорил он своим звучным баритоном, разнесшимся по всей пещере. – Особенно вы, юноша. Гидроразрыв пласта углубил трещину, она почти достигла реки, протекающей внутри этой горы. Когда вода из трещины ушла, туда закачали содержимое бочки. Снаружи Джуса подаст напряжение… Вы уже видели взрыв смеси. Представьте такой же, но в тысячи раз больший, внутри этой горы. Он соединит трещину с естественной полостью, по которой течет река, и массив камня окажется практически отделен от остального. К этому массиву относится и уступ, где стоит замок. Осознаете последствия? Прекрасно. Что же, на этом мы расстанемся. Не могу не отметить, мои молодые недруги, что наше знакомство было столь же недолгим, сколько и, признаться, неинтересным.

Паровоз зарокотал, из трубы ударил дым, и Цепеш зашагал к составу.

– Ты не бойся, – вдруг сказал Заяц девушке. – Анри нас спасет.

– Думаешь? – она закусила губу. – А я почему-то не уверена.

Наемники исчезли в последнем вагоне, в то время как Бальтазар, Кариб и Чосер забрались в первый. Дверь закрылась, но тут же отворилась снова, и возникший в проеме граф прокричал:

– Прощайте, дети мои! Сгиньте в аду, и да пребудет с вами дьявол!