Владислав Выставной - Запредельность

Старик глянул на мертвеца, замершего перед пультом, и добавил:

– Да, видать, и он не все предвидел. Все-таки, люди – это вам не астрофизика. Это не звезды и не планеты, любой из нас – сам по себе глубже, чем «черная дыра», никто не знает, что там, внутри у каждого…

Навигатор осторожно передвинул широкий оранжевый «ползунок» на панели пульта. Палуба под ногами вздрогнула. Лекс бросил на старика беспокойный взгляд. Тот поймал его и усмехнулся:

– Все в порядке – система тестирует реактор.

– Реактор? Зачем?

– На всякий случай… М-да… Кельвин был гений. Он стразу понял, что это Земля. Правда, какая-то другая Земля. Он долго ломал голову на эту тему – что, да почему? Так и не придумал ничего. Единственное, что мы тогда знали – что исследования объекта не прекратятся даже с нашей гибелью.

– Это вы про «черную дыру»?

– Про нее, будь она неладна… Да… Мы ведь знали, что наши придут сюда рано или поздно. Только понятия не имели – как далеко от точки сингулярности мы оказались…

– То есть – от момента Конца Сущего?

– Ты уже слышал про это? «Конец Сущего» – это Кельвин придумал. Он сразу вбил себе в голову: раз мы здесь, то в силах остановить самоуничтожение этой цивилизации. Даже, если она сама не захочет этого. Заявил, что это, мол, будет самый грандиозный эксперимент в истории. А местные «земляне» нам еще спасибо скажут…

Долин закрыл глаза, тихо рассмеялся:

– Как же – сказали они это «спасибо»! Если бы ты видел, какие споры устраивали здесь наши научники! Иногда казалось, что для них не было большего счастья, чем провалиться в эту чертову дыру. Наверное, все действительно было бы неплохо, если бы не Кельвин со своими гениальными идеями…

Он замолчал, подслеповато вглядываясь в потоки цифр, струившихся в глубине экрана. Удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Он умел убеждать. Да и мы сами понимали: нельзя допустить, чтобы память о нашем полете исчезла, растворилась. Ведь мы собрали уникальные данные – и о прорыве сквозь «горизонт событий», и про этот участок Вселенной, попросту стертый из реальности… М-да… Попытаться остановить катастрофу такого масштаба – это было не просто смело. Это граничило с безумием. Но с другой стороны – обещало оставить о нас незабываемую память. Как маяк – чтобы наши останки разыскали те, что придут следом…

Он помолчал, пошамкал по-стариковски и сказал виновато:

– Судя по твоему рассказу, у нас не очень-то вышло…

– Скорее, вышло – но не совсем то, что вы задумали… – дипломатично сказал Лекс. – Меня вот что удивляет: как вы узнали про Спасителя? Про то, что он придет оттуда, извне, чтобы в одиночку остановить Конец Сущего? Насколько я знаю, идея забросить сюда одиночку родилась куда позже, чем вы провалились в сою аномалию…

– Узнали? – Долин в недоумении пожал плечами. – Спасителя придумал Кельвин. Он тогда четко уловил: многие из здешних склонны придавать нашему прилету мистическую окраску. И Кельвин не преминул воспользоваться этим. Вначале нам даже нравилось – нас почетали чуть ли не за богов. Потом стало ясно, что этим же мы сами себя обрекли на изоляцию и одиночество. Мы возвели стены чтобы отгородиться от врагов, а в результате отгородили весь мир от самих себя… А Спаситель… Что-то такое вспоминается… Ах, да – Кельвин говорил что-то про сигнал, полученный со стороны объекта. Вроде бы, это была секретная информация, ее не доводили до команды, и только здесь Кельвин раскрыл карты. Я почти не помню этого разговора – да и нас перестали интересовать все эти земные игры. Знаешь, когда вокруг тебя происходит такое – перестаешь придавать значение многим вещам, которые раньше казались серьезными. Ведь мы окунулись в такую гущу событий!.. То, что эти фанатики так быстро подхватили миф о Спасителе – тоже заслуга Кельвина…

– Фанатики?

– Они называли себя Предвестниками. Ребята из научной команды здорово промыли им мозги. Правда, потом жалели об этом – особенно сам Кельвин. Так и страдал – до самой смерти. Думаю, он от того и умер: не смог простить себе, что зажег этот пожар…

Навигатор помолчал, уставившись в приборную панель. Вздохнул:

– Кто мог знать, что так все получится? Его идеи оказались заразными – хуже всякой чумы. Будто здесь сидели и ждали – когда же прилетят марсиане и дадут повод к хорошей бойне. Вот мы и подвернулись… А после смерти Кельвина мы вообще перестали контролировать события. На планете что-то происходило, кто-то кого-то угнетал, кто-то что-то запрещал, воевал кто-то с кем-то, а мы… Мы просто устали от всего этого. И даже не заметили, как стали живыми памятниками самим себе. Если разобраться – только сам Кельвин представлял, чего он, все-таки, хочет от этой планеты. А большинство из нас хотело лишь выжить, и, по возможности, выжить с комфортом. Вот и отгородились стеной от этого беспокойного мира – благо, хватало энергии, техника все еще работала, да и в местных добровольцах нехватки не было. А потом… Потом старились – и умирали, один за другим. Когда из всей команды осталось всего лишь четверо – решили, что просто умереть мы не имеем права. Кто-то должен выжить – чтобы рассказать тем, кто придет за нами – ведь мы не знали, что нас считают погибшими. Игорь придумал, как настроить прыжковые капсулы на максимально долгий сон – это было рискованно, но нам, старикам, уже нечего было терять…

Он запнулся и рассмеялся неприятным сухим смехом:

– Боже мой… Скажи Игорю, что кто-то пролежит в его конструкции пять сотен лет… С ума сойти…

Лекс содрогнулся, увидев, как старик нежно поглаживает по тронутому тлением плечу труп товарища. Наверное, за такой срок мозги не могли не повредиться. Главное, чтобы навигатор в приступе старческого инфантилизма не взорвал реактор…

Глянув на бодрые строчки данных в оживших экранах, поинтересовался:

– Скажите, а корабль все еще способен взлететь?

В глазах навигатора вспыхнули нездоровые огоньки. Лекс тут же пожалел о сказанном.

– Взлететь… – смакуя слово, повторил Долин. – Пожалуй, что и сможет. Только куда лететь? Прыжок совершить – топлива уже не хватит – выдохлось, распалось за это время. Да и куда прыгать? Обратно, за «горизонт событий» не выскочишь…

– А туда и не надо… – проговорил Лекс.

Воображение уже лихорадочно рисовало небывалые картины, в нем вырастали и рушились сказочные воздушные замки.

– Взлететь… – повторил Долин, и лицо его на миг озарилось и вроде даже стало моложе. – Как мы об этом мечтали…

7

Общение с воскресшим из небытия «полубогом» отняло слишком много времени. Наверное, с ним было бы интересно поболтать и дольше – только индикатор таймера стал угрожающе полыхать, словно подгоняя зазевавшегося хозяина.