Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Перед самым выходом из центра 19 Итон остановилась и в нерешительности оглянулась по сторонам. С тех пор, как все люди из "Корпорации" погибли, ей приходилось принимать все решения самостоятельно. Создатели научили её решать за других, но не объяснили, как следует оценивать собственные решения. Итон боялась ошибиться даже в мелочах, поэтому подолгу анализировала каждый шаг, стараясь предположить, чтобы сказали создатели, узнав о её действиях. Иногда это мучило её так, что Итон испытывала нечто вроде головной боли. Однажды, когда она решила уничтожить целый отсек с андроидами, она ушла в циклическую перезагрузку. Андроиды были с сожжёнными мозговыми платами и их существование было бессмысленным, но Итон не привыкла убивать себе подобных. Иногда ей начинало казаться, что она не подходит для этой работы. Потом она вспоминала, что кроме неё в центре 19 не осталось ни одного шеду, и на какое-то время эта мысль успокаивала. Сотни лет в одиночестве заставили её научиться говорить самой с собой, вызывать в памяти лица давно умерших людей, советоваться с ними, спорить и соглашаться. Некоторое время назад Итон начала понимать, что неотвратимо сходит с ума, но потом ей удалось отогнать от себя эту мысль. И вот дата-центр 19 наполнился людьми и андроидами, всюду звучали деловые голоса. Призраки сновали по этажам, требовали срочно поднять наверх груз из плат памяти. Кто-то обращался к Итон за консультацией о работе библиотек. Итон суетилась, выполняла множество задач, отдавала приказы и контролировала их выполнение. Она снова чувствовала себя на своём месте.

Создание призраков отнимало у Итон всё больше ресурсов. Ей требовалось не только создавать иллюзию присутствия тысяч людей, но и поддерживать сложную систему внутренних взаимоотношений. Даже её разум не был рассчитан на построение целого человеческого общества. Постепенно она стала перегорать. Теперь ей было больше не под силу обрабатывать большое количество сигналов. Она перестала заходить в рубку управления, которую Лори метко называла "цветной комнатой". Итон боялась признаться даже себе самой, что она просто не справится с координацией.

94.

Потом появились бабочки. Они были очень крупными, белыми и всегда мёртвыми. Появлялись в самых неожиданных местах и точно также неожиданно исчезали. Иногда Итон удавалось отследить момент возникновения бабочки, но чаще всего она просто находила их лежащими на полу. Она едва не разнесла рубку управления, когда однажды открыла дверь и увидела, что та доверху забита мёртвыми бабочками. В конце концов, Итон привыкла к бабочкам точно также, как привыкла к призракам.

Сейчас, стоя у самого выхода, Итон с сожалением думала о тех, кого оставляет в центре. Она не знала, что наполнила свой дом призраками и посмеялась бы над тем, кто сказал, что в центре девятнадцать нет ни одной живой души. Мысленно со всеми попрощавшись, Итон сделала шаг вперёд, первый шаг за несколько тысяч лет. Итон смутно помнила, что в середине двадцатого века один человек говорил про маленький шаг для человека и огромный для человечества. Сейчас она думала о том, что совершает нечто подобное. Когда она прошла с четверть мили и осторожно оглянулась назад, ей показалось, что вычислительный центр 19 исчез, а на месте его оказался огромный белый дворец с башнями, уходящими в небо. Итон встряхнула головой, и видение исчезло, а она отправилась дальше, больше не оглядываясь назад. Она помнила только о том, что ей непременно надо найти андроида по имени Сонар, уничтожить его и убедиться в том, что последний живой человек всё ещё функционирует.

Когда шеду Итон переступила порог дата-центра 19, был отключен барьер, блокирующий входящие сигналы. Почти все выжившие андроиды были об этом проинформированы и принялись запрашивать инструкции. Но обработать их было некому.

95.

Хэрроу вернулся в дом и спустился в подвал. Там он открыл небольшую деревянную дверь и вышел в узкий тускло освещенный коридор. Коридор вывел его к заброшенной станции метро, от которой некогда отправлялись подземные поезда в соседний город Лесс. Сейчас на месте станции высилась установка из множества металлических соединений, перекачивающих бесцветное и мерцающее вещество. От установки во все стороны протягивались тонкие провода, уходящие под землю. Они пролегали на десятки миль по всей округе и были подведены к аметистовому морю. Снизу каждой стеклянной кабины с интеллектуальным пленником внутри располагалось устройство, которое принимало сигналы от подземной установки, обрабатывало их с помощью запертых андроидов и отправляло обратно. До тех пор, пока в Янгшу не появился Элвин, пленники занимались только вычислением формул для перевода информации в материю. С приходом Бурундука к их обычным обязанностям прибавился поиск таинственного места на стыке кругов. Но с точки зрения пленников их деятельность заключалась только в постоянном созерцании бесконечного аметистового моря, сиреневого днём, чёрного ночью и ослепляющего на заре и закате. Они знали, что работают над какими-то вычислениями, но не замечали этого. Он них требовалось только расслабиться.

Поставив контейнеры на остов рельса, Хэрроу поочерёдно открыл каждую капсулу и придирчиво осмотрел на просвет. Не увидев сколов, Хэрроу присоединил одну из капсул к металлической трубке и отвёл её вниз. В капсулу медленно потекло густое как мёд прозрачное вещество с резким запахом. Пахло оно влажной землёй и болотом, морской солью и ещё чем-то таким, что заставляет вспомнить про подсохшую грязь на старой дороге и мокрый после дождя асфальт. Перед тем, как поместить полные капсулы в контейнер, Хэрроу привёл в действие механизм, прокручивающий капсулы внутри отсека. Они вращались по кругу, раскачиваясь из стороны в сторону и переворачиваясь при каждом повороте. Без подобных мер даже временное хранение вещества было невозможно, потому что в отсутствие движения оно затвердевало и становилось бесполезным.

Когда была заполнена последняя капсула второго контейнера, Хэрроу тоскливо изучил остаток сжиженной энергии. По его самым скромным соображениям энергии могло хватить на полгода. Да и то с учётом того, что пользоваться ею будет он один. Вместе с Рагби отведённое время сокращалось вдвое, а новых поставок не предвиделось ещё минимум год. В отличие от тиранов прошлого, Хэрроу понимал, что бездумное истребление народа ведёт к полному краху. Для того чтобы вдосталь пользоваться их энергией, необходимо давать им время обрасти жиром. Жир в понимании Хэрроу был жизненным опытом, обогащающим концентрированное сознание. В своё время он пытался использовать в своих целях детей и потерял таким образом троих человек, не получив ни грамма энергии. Что ни говори, рассуждал Хэрроу, а жизнь имеет серьёзное значение, если ты ставишь перед собой цель собрать её до последней капли. Когда он думал о том, какое количество людей погибло на последней великой войне, ему становилось дурно от человеческого расточительства. Жалости он не испытывал. Несмотря на то, что Хэрроу всецело перенимал человеческий образ жизни, всеми силами стараясь походить на своего создателя, он считал людей низшими существами, не имеющими с ним ничего общего. Конечно, среди них были исключения, вот взять того же Бурундука, но в целом это был биологический вид, не представляющий из себя ничего ценного. В дальнейшем Хэрроу надеялся с помощью своих андроидов синтезировать энергию из искусственных источников и полностью отказаться использования людей. Тогда он ещё не отдавал себе отчета в том, что уже не сможет обходиться без ощущения безграничной и предвкушал собственную вечность. Хэрроу, как и Элвин, был знаком с трудами Ницше и знал, какую притягательную силу и сладость имеет власть.