Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

96.

К Элвину Хэрроу вернулся хмурый, но ещё не до конца отчаявшийся. Впервые за много лет он не сменил рубашку после похода в подвал. Одно это говорило о том, что Хэрроу не в себе. Элвин заметил, что андроид нервничает, но как обычно не придал этому значения.

- Всё готово, - сказал Хэрроу и повернулся, чтобы уйти. Элвин его остановил.

- Что с поездом?

- Всё готово, - повторил Хэрроу с нажимом. - Я его заправил. Можешь уходить.

- Вот так просто? - улыбнулся Элвин. Он был в превосходном настроении и угрюмый вид андроида его забавлял. - Ты даже не хочешь попрощаться со мной?

Хэрроу помрачнел ещё больше и косо посмотрел на Элвина. Он не понимал, что испытывает ненависть, но явно чувствовал, что с ним что-то не так. Он смотрел на Элвина и думал о том, что сможет свернуть ему шею одной рукой, а Бурундук всё шире улыбался, не подозревая о подобных мыслях. В хорошем настроении Элвин был готов любить весь мир, и сейчас даже Хэрроу вызывал у него только положительные эмоции. Элвин давно не чувствовал себя настолько хорошо и хотел, чтобы Хэрроу разделил его радость. Хэрроу, однако, сделать этого не мог, потому что в данный момент прикидывал, сможет ли вырубить Бурундука одним ударом или придётся как следует попотеть. Директива всё ещё сдерживала его порывы, но он начинал понимать, что она недостаточно крепка. Всю жизнь Хэрроу воспринимал собственные директивы как нечто вроде занозы, глубоко сидящей в заднице, и старался вытащить их наружу при первой же возможности. Директива о служении человеку сидела особенно глубоко, но любую занозу можно вытащить при должном усердии. Элвин Бурундук понятия не имел о том, что его сияющее лицо играет на руку Хэрроу. Он продолжал улыбаться, не обращая внимания на то, что андроид свирепеет на глазах.

- Я слышал, ты решил произвести раньше времени это... как его... Жертвоприношение, что ли. Загубить ещё парочку душ, верно?

- Да, - кивнул Хэрроу. В иное время он бы подробно рассказал Элвину разницу между смертью души и переводом её в иное состояние. Сейчас же он только сосредоточенно перебирал в своей голове информацию относительно того, что считается вредом по отношению к человеку. Убить или искалечить - однозначно вред, но что насчет оглушить или гуманно усыпить? Точного ответа на это не было, и Хэрроу стал рассчитывать пределы допустимого вреда с поправкой на необходимость поддержания собственной жизни. Расчёты шли медленно, и Хэрроу подумал, что неплохо бы было подключить к ним дополнительные мощности. Хватило бы и тех детишек, что сидели по стеклянным клеткам, но ему хотелось испытать своё новое приобретение для решения такой нетривиальной задачи. Хэрроу подумал, что в некотором смысле пытается сейчас пойти на сделку с самим собой. Это ему не понравилось. Слишком часто люди вступали в сговор с собственной совестью. Верили в бога и в то же время старались его обхитрить. Хэрроу не хотел походить на человека. Он снова направился к двери и снова был остановлен голосом Элвина:

- Эй, ты куда?

- У меня есть дела. Я выполнил твои задачи.

- Конечно! Но как насчет того чтобы поговорить по душам? Всё-таки скоро мы надолго расстанемся, а нам наверняка есть что вспомнить. Вместе мы провели несколько незабываемых лет. Или ты так не считаешь?

- Не считаю, - сказал Хэрроу, глядя прямо в глаза Бурундуку. - И никогда не считал. Ты худшее, что могло случиться в моей жизни. Я не рад тебе.

- Ну-ну! - воскликнул Элвин. Он всё ещё не понимал, что играет с огнём. - Я всегда считал тебя необычайным занудой. Но даже у зануды есть какие-то интересы в жизни, верно? Ты интересуешь меня, Хэрроу. Для чего ты живёшь? А если точнее, как ты живёшь в отсутствие строгих правил и распорядков? Я знаю, что андроидов наделили полной свободой воли, но всё же кто задаёт тебе смысл? В чем твой секрет, Хэрроу?

Хэрроу растопырил пальцы на обеих руках и закрыл на секунду глаза. Снова открыл, сжал кулаки и издал горлом булькающий звук. Ненависть к Элвину дошла до той стадии, когда его уже не могли сдержать ни директивы, ни указания. Ксен удалось преодолеть директивы при помощи стихов Excelsior и любви к сестре. Хэрроу освободила ненависть.

Он машинально провёл по поясу в поисках ритуального ножа, ничего не нашел и сделал шаг в сторону Элвина. Что-то было в его лице такое, отчего улыбка сползла с лица Элвина. Бурундук побледнел, вскочил на ноги и попятился. Это было его второй ошибкой, потому что завидев страх в глазах ненавистного человека, Хэрроу моментально избавился от последних сомнений. Больше его не мучила мысль о том, что он поступает как-то неправильно. Испугавшись, Элвин перестал быть оператором и превратился в обычную овечку, никак не отличающуюся от общего стада.

- Остановись! - сказал Элвин, стараясь придать своему голосу твёрдость. - Я... я приказываю!

Теперь улыбался Хэрроу и улыбка его была жуткой, как и он сам. Это была улыбка крысы, которая вцепилась в горло крысолову. Испуганный вид Элвина заставил его забыть о ненависти и подумать о том, что в этом человеке есть несколько галлонов драгоценного вещества. Хэрроу передумал убивать Элвина на месте и вместо этого прикоснулся раскрытой ладонью к его груди. Элвин дёрнулся, ещё не понимая, что произойдёт следом за этим и тут же провалился в темноту.

Теперь Хэрроу волен был делать с ним всё, что заблагорассудится. Он мог завладеть его сознанием, видеть его глазами, говорить его ртом. Мог даже трахать женщин его инструментом. Но это отнимает слишком много сил у пленника, выматывает его похлеще, чем разгульная жизнь иного запойного пьяницы. Несколько недель, а если повезёт, то и несколько месяцев. Нет, полный контроль можно использовать только в случае крайней необходимости. Каким бы ублюдком не был Элвин, голова у него работает, будь здоров. Ему предстоит ещё поработать. И ещё как поработать!

Хэрроу ограничился тем, что оставил Бурундука без сознания. Часа четыре, может пять он будет спокоен, как дитя. В широко раскрытых глазах Элвина не было ни единого проблеска мысли. Пустые глаза человека, который пребывает в стране грёз. Выражение его лица чрезвычайно понравилось Хэрроу. Он даже не стал закрывать Элвину веки.

- По крайней мере, теперь ты не будешь постоянно болтать, - сказал Хэрроу и на всякий случай хлопнул его по щеке: - Эй, умник! Не хочешь процитировать мне пару строчек из Пиквикского клуба?

Убедившись, что Элвин полностью отключился, он отправился себе. Если хочешь оставаться джентльменом до кончиков ногтей, изволь всегда переодеваться к обеду. Даже если на обед не попадут ничего, кроме чая.

97.

Избавление от влияния оператора подействовало на Хэрроу опьяняюще. Никогда прежде он не чувствовал такого душевного подъема. Он и не думал, что облегчение может быть так приятно. Ему пришла в голову философская мысль, отлично известная большинству людей - если ты хочешь сделать кому-то хорошо, сначала сделай плохо, а потом верни всё как было. Несколько лет назад, понятия не имея о существовании Бурундука, Хэрроу не был так свободен, как сейчас. Только ощутив в полной мере влияния сильного человека, Хэрроу сумел в полной мере прочувствовать собственную свободу. Его радость была настолько велика, что Хэрроу принялся напевать Tutti-Frutti. Переодеваясь в чистую рубашку и тщательно отглаженные брюки, Хэрроу насвистывал Rocket 88 Айка Тёрнера, застегивая запонки, вспоминал Чака Берри.