Роджер Зилазни - Остров мертвых

— Прости меня, Диана. Прости, раз тебе до сих пор больно. Но я еще не готов действовать. Не подталкивай меня.

— Так ты Карагиозис?

— Да.

— Тогда я удовлетворена, в каком-то смысле.

— Но веганец будет жить.

— Это мы посмотрим.

— Да, посмотрим. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Конрад.

И я встал и оставил ее и вернулся в свою палатку. В ту же ночь, позднее, она пришла ко мне. Хлопали края палатки, шелестело постельное белье, и она была здесь. И уже забыв все, что к ней относилось — красноватый ее парик, и брови домиком, и желваки под скулами, и ее привычку проглатывать в разговоре слова и буквы, и все эти ее манерные жесты, и тепло ее тела, будто сердца звезды, и это ее странное обвинение, брошенное человеку, которым я, может, некогда был, — забыв все это, я запомню другое: что она пришла ко мне, когда я в ней нуждался, что она была тепла, нежна, и что она пришла ко мне…

На следующее утро после завтрака я собрался поискать Миштиго, но он первый меня обнаружил. Я был внизу у реки, где разговаривал с людьми, отвечающими за фелюгу.

— Конрад, — мягко сказал он, — можно поговорить с вами?

Я кивнул и махнул рукой в сторону лощины:

— Пойдемте туда. Здесь я все закончил.

И мы пошли.

С минуту помолчав, он сказал:

— Знаете, в моем мире есть несколько ментальных систем, и порой они обнаруживают свои экстрасенсорные возможности.

— Да, я об этом слышал, — сказал я.

— Веганцы по преимуществу к этому предрасположены, не всегда, но часто. У некоторых есть в этом смысле определенные способности. У многих их нет. Однако почти у всех у нас есть для этого некое чувство, — мы чувствуем проявление этого феномена.

— Да что вы?

— Сам я не телепат, но я убежден, что у вас такой дар есть, поскольку вы применили его на мне прошлой ночью. Я это почувствовал. Для ваших людей это вещь редкая, вот почему я ее не предусмотрел и не предпринял никаких мер предосторожности. Кроме того, вы выбрали подходящий момент и попали в точку. Сознание мое было для вас открыто. Я должен выяснить, много ли вы узнали.

Да, тут явно была какая-то экстрасенсорика, связанная с планом зрительных образов. Обычно сюда входит мгновенное образное восприятие предмета плюс то, что можно назвать подглядыванием за чужими мыслями и чувствами, которые облекаются в слова, — и я иногда принимал их неправильно. Вопрос Миштиго показывал, что он не знал, как далеко я зашел, а я слышал, что некоторые профессиональные веганские психоаналитики умели буквально продираться в подсознание. Поэтому я решился на блеф.

— Я так понимаю, что вы пишете не просто книгу о путешествии, — сказал я.

Он не ответил.

— К несчастью, я не единственный, кто догадывается об этом, — продолжал я, — что ставит вас в несколько опасное положение.

— Почему? — неожиданно спросил он.

— Потому что они, может, просто впали в заблуждение, — рискнул я.

— Кто они?

— Сожалею, но…

— Я должен знать.

— Еще раз сожалею. Если вы хотите уехать, я сегодня же могу доставить вас в Порт.

— Нет, это невозможно. Я должен продолжать. Что от меня требуется?

— Какая-то дополнительная информация, чтобы я сделал свои выводы.

— Нет, вы уже и так слишком много знаете… Но тогда, — резко повернулся он ко мне, — тогда должна быть подлинная причина того, почему Дональд Дос Сантос здесь. Он человек умеренных взглядов. Должно быть, активисты Редпола что-то разузнали и, как вы говорите, впали в заблуждение. Он должен знать об опасности. Видимо, мне следует пойти к нему.

— Не думаю, — быстро сказал я. — На деле это ничего не изменит. Что вы ему скажете?

Последовала пауза. Затем он сказал:

— Понимаю, что вы имеете в виду. Мне тоже уже приходило в голову, что он, возможно, вовсе не такой умеренный, как я полагал… Если это так, то тогда…

— Ага, — сказал я. — Так хотите назад?

— Не могу.

— О’кей, голубочек. Так вы собираетесь мне доверять или нет? Можете рассказать мне кое-что о своей инспекции…

— Нет! Я не знаю, что вы уже знаете, а что нет. Для меня очевидно, что информации вам явно не хватает, посему, думаю, что вы знаете немного. То, что я делаю, — это пока секретно.

— Но я пытаюсь вас защитить, — сказал я, — следовательно, мне нужно столько информации, сколько возможно.

— Тогда защищайте мое тело и позвольте мне самому позаботиться о своих мыслях и мотивах. Впредь мое сознание будет для вас закрыто, так что вам нет смысла тратить время на его прощупывание.

Я протянул ему автоматический пистолет:

— Предлагаю вам носить оружие, пока путешествие не закончится, — чтобы защищать свои мотивы.

— Отлично.

Пистолет исчез под его колышущейся рубашкой.

Пуф-пуф-пуф, — дышали веганские легкие.

Так-тебя-растак, — бежали мои мысли.

— Идите готовьтесь, — сказал я. — Скоро мы отправляемся.

Я направился обратно в лагерь, выбрав другую дорогу, чтобы проанализировать свои собственные мотивы. Книга сама по себе не может ни создать, ни расколоть ни Землю, ни Редпол, ни Возвращенство. В действительности этого не сделал даже «Зов Земли» Фила. Но Миштиго был занят чем-то более важным, чем книга. Инспекцией? Но какого рода? Хочет что-то раскрутить? Но в каком направлении? Я не знал, и я должен был знать. Если бы нас собирались уничтожить, то веганцу Миштиго не позволили бы здесь жить, — я же не мог позволить его уничтожение, если в задуманном веганцами была хоть какая-то польза. А она могла быть.

Следовательно, кто-то должен был взять тайм-аут, пока мы не разберемся.

Ниточку дернули — и я пошел по ней.

— Диана, — сказал я, когда мы стояли в тени ее скиммера, — ты говоришь, что я для тебя что-то значу — и сам по себе и как Карагиозис.

— Похоже, что так.

— Тогда слушай меня. Ты, конечно, имеешь право заблуждаться по поводу веганца. И в случае, если ты в самом деле заблуждаешься, его убийство будет очень большой ошибкой. Именно по этой причине я не могу этого допустить. Отложите все, что вы запланировали, пока мы не прибудем в Афины. Затем запросите Редпол уточнить вашу задачу.

Она уставилась на меня, а затем сказала:

— Хорошо.

— А что Хасан?

— Ждет.

— Он действует по собственному выбору относительно места и времени, так, что ли? Он только ждет случая нанести удар?

— Да.

— Тогда ему надо дать отбой, пока мы не разберемся.

— Хорошо.

— Ты ему скажешь?

— Ему скажут.

— Вот и славно.

И я отошел.

— А если, — сказала она, — если ответ только подтвердит предыдущую задачу, что тогда?