Иван Афанасьев - Неспособный к белизне

Кэита и Кван уехали на полигон в тот час, когда Кондрахина вызвали в администрацию Университета. Они просто воспользовались ситуацией, когда охрана, приставленная к Юрию, была вынуждена последовать за ним. Личные телохранители Квана подчинялись непосредственно ученому и помех не создавали.

Декан, встретивший Кондрахина, выглядел смущенным.

— Вот твой вызов, Юрен-ган, для выступлений в Фитире, но на нем, к сожалению, запрет руководства Университета. Я не знаю, в чём дело.

В отличие от руководителя факультета, Кондрахин знал, во всяком случае, предполагал. Если уж здесь, на своей территории, занкарцы столь бдительно пасут его, разве могут они допустить его выезд за рубеж? Да, у него законный контракт с Ноисце, но деятельность спецслубж противозаконна по своей сути. А в Фитир ему попасть надо, пусть не сейчас, но, чем скорее, тем лучше. Пора уходить. Препираться с деканом и настаивать на соблюдении своих прав бессмысленно. В этой игре тот был даже не пешкой — пустой клеткой на шахматной доске.

Покинув Университет, Юрий принялся без особой цели раскатывать по городу. Ему надо было отпустить сознание, дать волю свободным ассоциациям. Ненасильственный поиск выхода из тупика всегда самый продуктивный. Неожиданно он вспомнил о Кэите. Должно быть, белведка сейчас предается любви с изнывающим от вожделения Кваном Туумом. Неужели он ревнует? Да нет, конечно. Сам решил устроить ее судьбу. А, может, они сейчас на полигоне — от старины Квана вполне резонно и этого ожидать.

…А белведка, действительно, особа, приятная во всех отношениях. Не будь ее, вряд ли он постиг бы суть эмпатии в этом мире. Чем он может отплатить ей за бескорыстное служение? Деньги? Конечно, он оставит ей всё. А кому еще? Но этого мало. Как-то исподволь появилась мысль об устройстве что-то вроде прощального ужина. Кондрахин еще не знал, как и когда покинет Белведь, но всем своим существом интуитивно чувствовал, что исход близок.

Он заглянул в несколько продуктовых магазинов, выбирая любимые блюда Кэиты, и повсюду за ним следовали тенями агенты безопасности.

Дома Юрий накрыл стол. Правильнее его следовало бы назвать дастарханом — просто небольшое возвышение посреди расстеленных на полу ковров. Он никогда не был мастером сервировки, но постарался, чтобы выглядело красиво.

Пискнул сигнал домофона, и на внутреннем мониторе показалась машина Квана Туума, въезжающая во двор через распахнутые ворота. За темными тонированными стеклами ничего больше нельзя было разглядеть. Кондрахин поспешил навстречу.

С Кваном он столкнулся в дверях, но, вместо того, чтобы зайти в дом, ученый увлек Кондрахина вглубь сада. Вид у занкарца был странный — бледный, если можно представить себе бледного белведа — с трясущимися руками и в перепачканном костюме.

— Юрен, Кэита погибла, — дрожащим полушепотом произнес он.

— Как? — выдохнул Кондрахин, чувствуя неодолимое желание если не присесть, то хотя бы привалиться спиной к надежной опоре.

Ученый сбивчиво рассказал, как они с Кэитой приехали по импровизированный полигон. Свою охрану Кван предусмотрительно отослал, объявив, что намерен быть с женщиной. Из стандартного оборудования он захватил с собою только комплект деталей для сферы, баллоны с жидким гелием и взрыватели. Из-за отсутствия треног конструкцию пришлось расположить прямо на земле, в воронке, оставшейся после предыдущего испытания. Оставив Кэиту в укрытии, Кван вернулся в машину, откуда радиосигналом и активировал детонаторы. Взрыв был сильный — сильнее, чем тот, который произвел в свое время Кондрахин. Кван тут же побежал к месту испытаний. Воронка оказалась засыпанной кучей серого песка, а тело Кэиты он обнаружил метрах в десяти от укрытия. Белведка агонировала и скончалась у него на руках.

Юрий мог воочию представить происходящее. Вот Кэита спряталась в природном окопчике, но оттуда ей не видна сфера целиком. Женщине пришлось привстать, а в следующую секунду полыхнули взрыватели. Почему произошел вброс материи, а не её исчезновение — вопрос вторичный. Возможно, повлияло неосознанное вмешательство Квана с его неуправляемым половым влечением, парализующим разум.

— Где она? — спросил Юрий.

— В машине, — безвольно махнул рукой Кван, — не мог же я ее оставить там…

— Ты должен немедленно информировать о случившимся свое начальство, — жестко сказал Кондрахин, направляясь к автомобилю.

Несколько минут, приоткрыв дверцу, он неотрывно смотрел на тело белведки, скорчившееся на заднем сиденье. Несколько ссадин на лице не могли явиться причиной смерти. Скорее всего, был сломан позвоночник. Возможно, будь Кондрахин рядом с ней, он сумел бы оказать помощь.

— Как я доложу об этом, — оторвал его от тяжелых мыслей Кван, — она же не проходила ни по каким документам?

— Так и доложишь: виноват, мол. Хотел сочетать приятное с полезным. Ну, пожурят тебя — на этом всё и закончится. Песок из иной вселенной предъявишь, как результат. Иначе нам еще долго работать не разрешат.

— Я воспользуюсь твоим телефоном? — нерешительно спросил Кван.

— Конечно.

Оставшись один, Юрий втиснулся в автомобиль и долго держал в ладонях безжизненную руку Кэиты. Когда Кван Туум вернулся, он уже внутренне собрался.

— События приобретают более скверный оборот, чем мы предполагали, — доложил занкарец, — меня вызывают…

— Менее скверные, чем то, что случилось с девочкой, — отозвался Кондрахин. — И вот что, ган. Сейчас самая пора брать инициативу в свои руки. Несчастье случилось по их вине. Если бы проект не оказался заморожен, мы приняли бы все меры безопасности, и никто бы не пострадал. Короче, можешь объявить о создании супероружия.

— Юрен, но до этого еще страшно далеко!

— Ближе, чем ты думаешь. Можешь обещать проведение столь мощного взрыва, что он разнесет целую гору.

— Где мы возьмем гору в Занкаре?

— Гор предостаточно в Фитире, а это наш стратегический партнер. Думаю, разведка без труда утрясет этот вопрос. Тем более, что мне пришел очередной вызов на соревнования. Эти кретины посчитали, что меня не следует выпускать из страны. Они могли бы прямо объявить: Юрен Островитянин занят секретным проектом. Идиотизм! Сейчас просто необходимо быть на виду. Меня же весь университет знает! Пусть организуют команду, которая будет меня официально сопровождать. Оборудование через границу пройдет без досмотра. Позаботься, чтобы был мощный передатчик — я не хочу разделить участь несчастной Кэиты.

Кондрахин говорил так напористо, что Кван не сумел вставить ни слова возражения или сомнения. Казалось, начальник и подчиненный вдруг поменялись местами, и это никого не удивило. Кван Туум был настолько потрясен утренней трагедией, что готов был безропотно подчиняться. Так, даже своей смертью, Кэита Рут по-прежнему верно служила своему любимому гану.