Журнал «Если» - «Если», 2011 № 11

Некоторых жуков я держал на расстоянии, других послал понизу, под рабочими столами.

— Ты уверена? — говорил мой поднадзорный.

С помощью военного оборудования я бы смог услышать и его собеседника, хотя этот голос доносился из крошечного громкоговорителя на большом пальце. Но микрофонов Лорел хватало только на то, чтобы более или менее сносно разобрать лишь его голос. Он говорил в микрофон, встроенный в мизинец. Шака-фоны — так назвали эти штуки, когда они впервые появились в продаже. «Расслабься, братишка…» и все такое. Радости от всей этой крутизны хватает минут на пятнадцать, а потом ты соображаешь, каким идиотом выглядишь.

— Ну, и как они вам? — повторила Лорел.

Я перенацелил свое внимание на нее и Дениз.

— Неплохо.

Человек в том помещении все еще разговаривал.

— Ты пробовала повторить? Просто чтобы убедиться?..

— Но как?..

— Да, я знаю как, я не вчера родился. Я имею в виду — как такое могло случиться? Я думал…

— Тогда оставьте их у себя, — сказала Лорел.

— М-м?

— Используйте их, чтобы выследить того типа.

Интересно, сколько стоит такой рой? В Корпусе нам никогда этого не говорили, но слухи циркулировали разные.

— Это очень щедрое предложение, но в чем ваш интерес?

Лорел уже в который раз пожала плечами.

— Ну, во-первых, простое человеческое желание помочь. — Она ухмыльнулась. — А во-вторых, интерес-то для нас как раз есть. Нашим инвесторам не понравится, если поползут слухи, что разрабатываемые нами технологии используются в преступных целях. Отыщите его, разделайтесь с ним без шума, и мы будем вам очень благодарны.

Она помолчала.

— Возможно, мы сможем предоставить вам место постоянного бета-тестера. Я слышала, что люди, выходящие из программы НК-МЭМС… несчастливы. Каково это — быть… как вы это называете… в соединении?

— В Слиянии.

Это было чертовски хорошо. Снова ощутить себя целостным.

Я перевел фокус восприятия к периметру.

Посетитель тренажерных залов все еще беседовал.

— Мне на это плевать…

— Просто избавься от него. Я заплачу, и покончим с этим.

Я потерял интерес к своему подопечному. Обычная бытовая драма, никакой угрозы. Я оттянул от него жуков, пустил их широким кругом в поисках опасности. Но поначалу я слышал лишь обрывки банальной офисной болтовни. Где-то обсуждали технические вопросы, кто-то перемывал косточки тому самому качку, другие спорили о том, где лучше всего заказывать пиццу.

Вспышка прошлого, галлюцинация или фантомное зрение? На этот раз я сорвался в полновесную вспышку прошлого.

Именно дискуссия о пицце послужила толчком. Один из спорщиков доказывал превосходство «пышной скольони» в чикагском стиле над нью-йоркской «петрочелли». Другие утверждали, что «пышная» это вообще не пицца. Ну, то есть не классическая пицца. Но на самом-то деле распинался и горячился лишь поклонник «пышной». Остальные его просто подначивали: сплошь фальшивые эмоции.

Внезапно я оказался в пешем патруле на каком-то типичном для Среднего Востока базаре. Бесконечные лавки, где торговали финиками, инжиром, пестрыми шалями, хлебом и тысячью других товаров. Обрывки разговоров, работа локтями в толпе, яростный торг. Зырканье глазами по сторонам, чтобы не прозевать воришку с лотков или карманника. Яркие краски и живые эмоции — и все это, высвеченное комбинацией Восприятия и адреналина в крови. В местах вроде этого чуть ли не каждый день гремят взрывы. Малейшая утрата внимания — и ты вполне можешь испытать это на собственной шкуре.

Я относительно недавно стал НК-МЭМС и еще не вполне твердо усвоил, что сильные эмоции отнюдь не самые важные для нас. Просто их легче всего прочесть — людей, которые или любят, или ненавидят тебя. Людей, которые нервничают, опасаясь стать жертвой самоподрыва очередного шахида-смертника… или сами смертники, накручивающие себя, чтобы нажать кнопку взрывного устройства. Наемники, оценивающие обстановку. Пока ты начеку, все эти страсти пылают перед твоим внутренним взором, как яростные факелы.

Гораздо опаснее эмоции не громкие, тихие, более тонкие и изощренные. Бомбист, который не боится быть убитым. Подавленная горем мать, которой уже нечего терять.

А бывают совсем редкие случаи, но они же и самые опасные.

Парень, который чуть не отправил меня на тот свет, двигался в пределах моего периметра, не оставляя ни малейшего следа беспокойства или тревоги. Я даже видел его обычным зрением: голубые джинсы и куртка — такой вот ковбой с Ближнего Востока, которого гаранитированно выделишь в толпе невооруженным глазом. Но эмоционально — зеро. Ни злости, ни страха. И внешне и внутренне — полная беззаботность. Возможно, пославшие его хорошо знали о существовании НК-МЭМС и выставили специально натренированного бойца.

Он был метрах в десяти от меня, когда я засек угрожающее движение обычным зрением, не Восприятием. Если бы в этот момент что-нибудь на периметре отвлекло мое внимание, тут бы мне и конец. А так я увидел, как он расстегивает молнию на куртке, запускает руку за пазуху… и только тогда Восприятие, которое я уже успел в полной мере направить в его сторону, уловило слабый оттенок удовольствия.

Восприятие не засекает социопатов. А также определенные типы психотиков. Самые опасные люди — те, которым все по барабану. Вроде этого.

Или парня, который притворялся, что ему есть хоть какое-то дело до того, является «пышная» настоящей пиццей или нет.

Мне даже страшно представить, что бы я мог наделать, будь вооружен. А так я просто пришел в себя, сообразил, что нахожусь в Сент-Луисе, втихую прогоняю пчел под дверью офиса Лорел и готовлюсь прихлопнуть придурка, спорящего из-за пиццы.

Дениз пристально глядела на меня. А у меня все еще была сотня дополнительных пар глаз, направленных на нее. Не отвлекаясь от тех, что шпионили за людьми в зале с выгородками, я в то же время не упускал из вида ни малейшего ее движения. Я всегда был хорош по части разделенного внимания. Именно оно спасло меня в тот день на рынке, как и во многих других случаях.

Лорел тоже смотрела на меня. Ожидала ответа. Нехотя я направил большую часть сенсоров в ее сторону, пытаясь получить более ясную картину. Она принадлежала к опасным типам, но не к самым опасным. Умеет держать чувства в узде, но и безжалостной ее не назовешь. Достаточно уверена в себе, чтобы вот так, во время переговоров принять решение вручить мне рой. А вот чувствует ли она — не как НК-МЭМС, конечно, а как нормальный человек, — какую бурю эмоций она во мне разбудила? Может, да, а может, нет. Скорее всего, она прекрасно понимает, что делает. НК-МЭМС не считывает такого рода информацию.