Екатерина Русак - Вор черной масти

Охранники брызнули прочь во все стороны, боясь оказаться в гуще свалки. Конвоиры, отбежав на приличное расстояние, начали стрелять поверх голов. Но эти автоматные очереди никого не остановили.

Наша колонна была разорвана на две части, нас взяли в кольцо. Законники отчаянно отбивались. В самом начале драки, я скинул полушубок и намотал его на левую руку. Так делали почти все. Что бы задержать направленный на тебя нож или смягчить удар железного прута. Люди схватывались телами, душили друг друга, били кулаками и ножами. Ссученные лезли напролом. Это были такие же воры, как и мы, правда, бывшие в нашем понимании. Но храбрость от этого они не утратили. И их было больше. Мне в драке разбили рубильник[3], чиркнули по руке заточкой. Я боялся только одного: упасть. Тогда могли затоптать. Мы держались из последних сил. Около пятидесяти человек с обеих сторон уже неподвижно лежали на земле, раненые корчились, вопили от боли и матерились.

- Круши законников! - кричали отошедшие воры.

- Бей сук! - гремел в ответ хор голосов.

Но в этот момент в лагерь вошла вторая воровская колонна с нашего этапа. Честняги, мигом оценив обстановку, не обращая внимания на охрану, с ревом бросились нам на помощь, на ходу доставая свои пики. И в самом лагере произошло движение. С другой стороны к нам на подмогу летела толпа полноты человек в семьдесят, вооруженных ножами и кольями.

Теперь ссученные, в свою очередь, оказались в окружении и значительном меньшинстве. Но они остервенело защищались, отступали к своему бараку. И в этот миг лагерные репродукторы предупреждающе прорычали:

- Всем заключенным немедленно разойтись, иначе открываем огонь на поражение! Прекратить драку! Повторяю, всем заключенным...

Честняги и ссученные отступили друг от друга. Одного взгляда было достаточно, что команда будет выполнена: с вышек на нас нацелили пулеметы, а охрана, встав цепью, выставила вперед автоматы. Нас польют смертоносным дождем из пуль от которых не будет укрытия.

Драка прекратилась. Ссученные спаслись в свой барак, оставив убитых и раненых. С нашей стороны тоже были многочисленные потери. Я стер кровь под носом, который сильно болел от крепкого удара. Хорошо встречает нас Колымская земля! Без оркестра, но зато люлей всем досталось.

В бараке, который выделили нам, было чисто, хорошо, нары трехэтажные. Он был пуст, видно предыдущая партия зэка уже ушла по этапу.

На обед нам выдали хлеб и селедку-иваси. Наши потребовали еще репчатого лука. Сельдь была свежая, жирная. Я с удовольствием поел этой закуски. Даже подбитый нос и недавняя драка отошли на второй план. Я растянулся на нарах и лег спать. Многие последовали моему примеру, потому, что сильно устали от трюма и морской качки.

23 июля 1949 года. 10 часов 41 минута по местному времени.

"Магаданская транзитка", четвертый километр.

***

Майор Зорин недовольно просматривал списки заключенных, которыми его снабдил начальник УРО[4] подполковник Ширяев.

- Так, - протянул Зорин. - Восемьдесят заключенных. Это полный список?

- Полный. В партию отобрали несколько специалистов по золотодобыче, уже имеющих опыт работы.

- Вижу. Вы их пометили. А это кто, отмеченные литером В?

- Воры, - не смутился подполковник Ширяев.

- Воры? - Майор Зорин пристально посмотрел на Ширяева. - Товарищ подполковник, зачем вы включили их в мой список? Неужели вы не знаете, что они будут совершенно бесполезны в новом лагере?

- Ну, почему же, бесполезны? Это очень хорошие воры.

- Чем же они хороши?

- У них у каждого срок на полную катушку. Люди бывалые, находчивые, выносливые! Они вам понадобятся.

- Но, товарищ подполковник, вы понимаете, что мы идем обживать дикие места? Там же еще ничего нет. Ни вышек, ни колючей проволоки Бруно! Нет бараков, кухни, ничего! Голое место. Вы думаете, что мне в таких условиях будет возможно управлять этими заключенными? Да они сразу разбегутся!

- Куда?

- Что куда?

- Куда они разбегутся? - начальник УРО устало смотрел на Зорина. - С Колымы убежать невозможно. Не убегут никуда.

- Нет, - повысил голос Зорин. - С этой толпой убийц и грабителей даже конвой не справится, если они захотят его вырезать ночью!

- Вы, я уверен, что справитесь, - произнес начальник УРО. - Вы же боевой офицер, фронтовик, а здесь какая-то банда уголовников. Причем, не все из них бандиты, а всего лишь некоторые. Ну, вот, например, Рабер. Образцовый заключенный! С десяток убийств, разбои, грабежи, другие мелкие статьи Уголовного Кодекса. Осужден на двадцать пять лет. Зато всего два побега. И то по молодости.

- Да! - с чувством произнес Зорин. - Характеристика прямо исчерпывающая. А других людей у вас для меня нет? Бывших фронтовиков, например?

- В списке более пятнадцати человек - бывшие фронтовики. Сидят по 58-й.

- С ним я думаю, будет попроще...

- Не уверен. Люди, прошедшие фронт, подчас более отчаянны, чем воры.

Подполковник Ширяев вытащил какой-то бланк.

- Прочтите и распишитесь, что ознакомлены с приказом.

- Что это? - Зорин взял в руку бумагу.

- Расписывайтесь, майор, я ознакомлю вас с одним любопытным документом.

Зорин взял перо, макнул его в чернильницу и поставил свою подпись.

Подполковник Ширяев надел на нос очки и заглядывая в бумаги, сказал:

- Теперь, товарищ майор, информация, которая не подлежит разглашению! Из Москвы пришла шифрограмма со списком людей, которых необходимо соединить в одну партию, и запрещено разлучать. Они, согласно этому приказу, должны находиться все вместе, в одном лагере. Что это значит, мне не объяснили. Но с другой стороны, это не мое дело. Да и времени разгадывать шарады, у меня нет. Ознакомьтесь с этим списком...

Зорин взял в руку бумагу и прочитал вслух:

- Рабер Михаил Аркадьевич, Ростов Константин Иванович,...

Окончив чтение, Зорин поинтересовался:

- И поэтому, вы решили передать их мне?

Подполковник не отвел взгляд.

- Именно так. Лагерь Усть-Нера один из самых удаленных в Колымском крае. Он еще не приписан к Дальстрою, но людей мы туда уже отправляем. Я подумал, что этих зэка будет практически невозможно разлучить, если они будут находиться в этом ИТЛ или одном из его отделений. Поэтому и передаю их в ваше распоряжение. Вам все-таки нет особой разницы, каких заключенных дадут. Главное, это максимальная удаленность и практическая невозможность побега из тех мест. Это явилось основой и главнейшей причиной для принятия моего решения.

Майор Зорин прочитал еще раз фамилии, посмотрел статьи и сроки заключения, произнес:

- Странное сочетание людей, фамилий и статей. Что их связывает?