Фрэнк Херберт - «Если», 1994 № 08

«Действительно, что еще»? — с грустью подумал Фостер-старший. Он решился на последнюю попытку:

— Ты знаешь о Мэй? — спросил он.

— Что она не может иметь детей. Это было очевидно с самого начала. Вы думаете, я могу ей помочь? Нет, я знаю об этом меньше, чем о причинах смерти Мортимера, — она помолчала. — Мне очень жаль, дедушка. Мне очень жаль…

Послышался шум подъехавшей к дому машины, это Фостер-младший вернулся домой. Старик медленно и неуклюже поднялся с пня.

— Скоро ужин. — Он повернулся к дому. — Не опаздывай. Твоей маме не нравится, когда ты играешь в лесу.

Девочка сидела на церковной скамье, аккуратно сложив руки на коленях, слушала, как дождь барабанит в высокие окна с витражами. В сумерках на них едва можно было рассмотреть библейские сцены. Мелиссе всегда нравились церкви, обычно они ей служили приютом, где можно передохнуть перед возвращением во враждебный мир.

Ее время у Фостеров подошло к концу. Ей нравилось в их доме, и она надеялась, что выпадет лишний год или хотя бы месяц счастья, прежде чем придется искать новую семью. Но Фостер-старший перенес первый инфаркт, а Джордж-младший постоянно упрекал ее, хотя она не могла ничем помочь. Жизнь усложнилась.

Однажды он выследил Мелиссу в лесу. Злость и отчаяние толкнули Джорджа-младшего на низость: найдя все ее тайники, он взял понемногу зелья из каждого. Это, конечно, не принесло пользы ни ему, ни его отцу: эликсир оказался крайне чувствительным к свету. Хрупкие молекулярные цепи легко разрушались, превращая эликсир в обычную смесь органических веществ задолго до того, как образцы попадали в лабораторию. Но это воровство чуть не погубило ее. У Мелиссы начались колики в животе. Такое с ней случалось только два раза за всю ее долгую жизнь. Мелисса снова бросилась в лес собирать травы. Два дня, пока эликсир не приобрел нужных свойств, она стерегла его в темной берлоге. Колики прекратились. Вернувшись домой, она узнала, что у Фостера-старшего произошел второй инфаркт. Мэй была в ярости.

Джордж-младший продолжал избегать встреч с Мелиссой. Она поняла, что пора уходить. Прокравшись по коридору мимо комнаты Джорджа-младшего, услышала, что он тихо говорит с кем-то по телефону. Она без ключа завела автомобиль соседей и направилась к центру города. Выезжая на улицу, увидела, как к дому Фостеров подъехали машины, из которых вылезли люди с угрюмыми лицами. Мелиссе приходилось когда-то прятаться в темных аллеях от римских центурионов, теперь это могли быть люди из ЦРУ, ФБР или подобной организации. Мелисса прекрасно понимала, зачем они приехали.

Когда пропадает ребенок, никому и в голову не придет искать его в украденной машине. Девочка бросила ее рядом с автовокзалом. В кассе купила билет до Беркли. Первой поднялась в автобус и спросила у водителя, действительно ли автобус идет в Беркли? Когда водитель пошел подписывать путевой лист у диспетчера, незаметно выскользнула наружу. Оставив ложный след, она не стала никуда уезжать. Решила подождать до утра, а потом отправиться в путь пешком. Сколько раз ей приходилось так делать!

— Нам пора закрываться, сын мой, — услышала она позади себя мягкий голос.

Ее часто принимали за мальчика, и Мелисса поняла, что слова обращены к ней. Обернувшись, она увидела священника в сутане.

— Уже почти полночь, — с улыбкой произнес он.

— Тебе пора домой.

— Здравствуйте, святой отец. Я не слышал, как вы вошли.

— Все в порядке? Ты всегда так поздно возвращаешься домой?

— Моя сестра работает официанткой в кафе неподалеку отсюда. Папа всегда просит, чтобы я провожал ее домой. Сейчас пойду ее встречать. Я зашел сюда ненадолго, чтобы переждать дождь.

Она не любила врать, но не хотелось привлекать к себе лишний раз внимание: кто знает, может, ее уже ищут по всему городу.

Священник улыбнулся в ответ.

— Хорошо. Будь осторожен, сынок. Сейчас на улицах опасно.

— Там всегда опасно, святой отец.

«Центурионы» беспокоили ее сейчас гораздо больше, чем хотелось в этом признаться самой себе. Их было так много, значит, Джорджу-младшему удалось убедить кого-то из очень важных лиц. К счастью, у них нет никаких документов, касающихся ее истории. Образцы эликсира, похищенные Джорджем, абсолютно бесполезны. Фотографии, которые может показать им Мэй, охватывают период в восемь лет. Может показаться странным, что девочка так долго не меняется внешне, но ничего особенно пугающего в этом нет. Конечно же, они строят разные предположения. Мелисса — ошибка природы. Или просто у нее позднее созревание. Девочка — малолетняя аферистка. Но вряд ли кто-то поверит Фостерам: они все слишком разозлены на нее из-за Джорджа-старшего. Мелисса очень надеялась, что им не поверят. И отпечатков ее пальцев они не найдут — перед уходом она тщательно протерла все, к чему прикасалась в своей комнате, в доме. С них может статься — объявят розыск именем правительства США, чтобы привлечь ее к суду. Что ж, видно придется на время отказаться от честных поисков новой семьи для себя.

Дождь понемногу стихал, хотя все еще моросил. Пора было искать ночлег. Девочка устала, продрогла, волосы ее свисали мокрыми прядями. Неожиданно она начала вспоминать что-то из своего давнего, настоящего, детства, прошедшего много веков назад. Какие у мамы золотые волосы, как тепло и уютно у нее на коленях…

Сквозь пелену дождя на другой стороне улицы она увидела афишу кинотеатра:

УОЛТ ДИСНЕЙ МУЛЬТФИЛЬМЫ НЕПРЕРЫВНЫЙ ПОКАЗ ДЛЯ ДЕТЕЙ ВСЕХ ВОЗРАСТОВ

— Это для меня, — подумала Мелисса. Перебежав через дорогу, протянула деньги в окошко кассы. Скоро в теплом полумраке зала она забыла о дожде и холоде.

Маргарита Шурко, Илья Борич

«НЕ ХОЧУ БЫТЬ ВЗРОСЛЫМ!»

Героиню своего рассказа, как будто отвращающего нас от столь притягательной идеи бессмертия, Ф. Плоджер называет Мелиссой.

Так зовется известное лекарственное растение (вечное детство девочке дарует как раз снадобье из трав), таково было и имя философа из Самоса, жившего в V веке до Рождества Христова (примерно тогда родилась и героиня).

Кстати, диалектик Мелисс как раз доказывал, что сущее не исчезает, что оно бесконечно, едино.

Возможно, философские штудии подсказали Плоджеру тему.

Решается она традиционным приемом: фантастическая идея рассматривается на реальном фоне.

«Вечная» девочка попадает в число трудных детей и нуждается в попечении социальных работников. Реалистический контекст — при всей малости отрезка явленной читателю жизни героини — задает множество направлений комментарию публицистов М. Шурко и И. Борича.