Яна Алексеева - Истории Василисы Прекрасной

Яна Алексеева

Истории Василисы Прекрасной

— Дорогая, у меня для тебя не очень приятная новость.

— Да?

— Помнишь того прикормленного журналиста из "Оракула"?

— Угу…

— Он погиб. Авария на МКАДе.

— Случайность?

— Совершенно точно, фура с мокрой трассы слетела, водитель не справился с управлением.

— Жаль, он был нам нужен. Придется нового подбирать. О, да еще вычищать его компьютер и рабочее место.

— Я думаю, это не сложно. Не первый раз… Но сейчас займись этим лично. Пошли пару ищеек. А с новыми людьми… В редакции большая текучка кадров. Оставь подходящему кандидату парочку зацепок.

— Ха, например адрес нашего ресторана! Пожалуй, я устрою среди этих кадров негласный конкурс. Кто первый найдет его и сможет попасть внутрь, тот и станет нашим новым работником.

— Ну, развлекайся…

— Ну, как?

— Что как? Ой, руки убери, я только что укладку сделала…

— Распущенные волосы тебе идут больше…

— Не выдумывай! Ох… пусти… Что ты хотел… спросить?

— Так… спросить… а, как ситуация с журналистом? Продвигается?

— Да… Он уже неделю вокруг ресторана крутится… клюнул на сочную наживку юный неопытный карасик… Охрана в курсе…

Никита с сомнением поглядел на потрепанную визитку с приколотым к нему приглашением. Название ресторана, номер столика и дата… Сегодня. Найденная в вещах погибшего Романа карточка вкупе с парой неразборчивых фраз из забытого им в столе блокнота будоражили воображение. Но стоило ли рисковать? Интуиция, воспитанная на всяческих странных происшествиях, звала принять участие в авантюре. Здравый смысл просто таки умолял держаться подальше от того места и его посетителей.

Он уже почти неделю крутился вокруг этого места. И видя, какие люди (а люди ли?) заходят в "Приют незнакомца", сомневался, что его пустят. Одежда, драгоценности, машины… Элитное, закрытое место для "своих".

Ну что? Пробуем или плюем на все странности и едем брать интервью у сумасшедшего деда, видевшего зелененьких человечков?

Авантюрная жилка победила. Вздохнув, парень потянул за ручку неприметной двери, входя внутрь. Пока ничего необычного, холл как холл. Черный и зеленый мрамор, светильники, гардеробная стойка. Двое близнецов — охранников напротив.

Обмирая в душе он показал им потрепанную карточку. Один из Амбалов, затянутых в черный старомодный костюм, вежливо пророкотал:

— Вам во второй зал. Позвольте вашу куртку?

Дико покосившись на него, Никита помотал головой. У него пересохло в горле от волнения.

— Проходите, пожалуйста, — сказал второй, распахивая перед ним очередные двери.

Яркий свет залил фигуру парня. На миг задержав дыхание и зажмурившись, он сделал еще один шаг.

Он не знал, что вступает в новую жизнь.

История Василисы Прекрасной, Пьющей Кровь, рассказанная ею самой

Вы хотите знать, как я стала вампиром? Вы совершенно точно хотите это знать? Зачем вам это? Ах, для книги? Какой? Фэнтези? Ну-ну…

Ну что ж… расскажу. Только давайте условимся о нескольких вещах.

Мы — не вампиры, а Пьющие кровь. И уберите, наконец, чеснок. Меня это раздражает.

Могу сообщить, кстати, что даже на нас, низших, чеснок не действует так, как описано в некоторых трактатах… не пугайтесь. Я не голодна…

Не шарахайтесь, иначе я вас разочаруюсь. Вы же мужчина!

Я родилась человеком. Звали меня Василисой, да и сейчас так зовут. Зато фамилия у меня выдающаяся — Прекрасная. И я вполне ей соответствовала. Тогда. Сейчас, увы, не совсем. Ну да ладно.

Поясню вам, что я — Пьющая кровь, низшая и обращенная.

Есть Пьющие Кровь высшие и рожденные. Они образуют Рода и Семьи… Хочу вас обрадовать, что помимо человечества на земле живет превеликое множество всякой нечисти: Поющие, Танцующие, Знающие, Охотящиеся… да и среди вас хватает… одни Карающие чего стоят.

Кто такие Карающие? О, если осмелитесь, спросите во-он у той девушки, за столиком напротив. Она с этими (цензура) плотно общалась. Не кривитесь, подайте лучше вина.

Не пугайтесь, общий процент нас среди вас все равно не особенно велик.

Так вот, мне было двадцать пять лет, когда я познакомилась с Шейлом, Рожденным Низшим из семьи Верана. Была зима… представьте, возвращаюсь поздно вечером со дня рождения подруги, иду, никого не трогаю, по улице, прекрасно освещенной фонарями и рекламой, не обращая внимания на тех, кто обращает внимания на меня. Хм, тавтология… Сворачиваю в переулок, и дорогу мне заступают три амбала в экзотичных одеяниях.

— Красавица… — расплылись они в щербатых улыбках.

— Что вам надо?

— Не что… а кто! Ты, красавица!

Внешность всегда доставляла мне неприятности. Начать с того, что в школе не давали прохода сопливые поклонники, в Академии — преподаватели, а на работе — работодатели и клиенты. Завидовали черной завистью подруги и сотрудницы, быстро переходящие в категорию врагинь. А если я бросала за собой ухаживать, то начинали презирать столь же интенсивно.

Высокой и стройной натуральной блондинке с голубыми глазами и нежной персиковой кожей тяжело жить на свете, особенно если она не хочет стать моделью или любовницей какого-нибудь бандита.

И вот опять…

Резко развернувшись на каблуках, я бросилась было назад, но эти типы в один прыжок догнали меня и повалили на снег. Вот тут я испугалась и заорала, но осеклась и захлебнулась холодным воздухом, когда один из них зажал мне рот.

Укусила за ладонь — ноль реакции. Только деловито потрошивший сумку гад обернулся и сказал:

— Смелая… хм… Верн, ты первый.

В чем?

Представьте, каково было мое удивление, когда вместо того, хм, о чем вы столь красочно думаете, этот тип оскалил клыки. Вот тут мне конкретно поплохело…

Нет, вовсе не тогда я присоединилась к роду Пьющих кровь.

Когда шея заболела, и перед глазами все поплыло, а в ушах многообещающе зашумело, раздался насмешливый голос… Божественный глас спасения.

— Та-ак, пижоны, а ну-ка, отошли от девушки…

Мазохист во мне восхитился точности этого определения, ведь все трое были одеты в черные кожаные плащи и белые ботинки, в чем я успела убедиться, лежа на снегу.

Тем временем, прижимавший меня к земле тип, стремительно вознесся вверх и врезался в стену. В прострации я наблюдала, как туда же отправились остальные. Покосившись на неожиданного спасителя, убедилась, что он вовсе не столь впечатляющ, как его действия.