Костры миров - Геннадий Мартович Прашкевич
Алехин пожал плечами. Он не знал, рад ли он появлению рака. Кажется, немного привык к нему. В любом случае он смутно чувствовал за раком нечто огромное и вовсе не игрушечное, как казалось в первые минуты общения.
– Встряхнись! Докажи им всем, что они козлы.
– Кому это им?
– Да всем! Я же тебе перечислял. Трахни их всех от души, Алехин. И бомжей, и министров. Вон ведь домик у тебя сгорел, плёвый, но свой, и квартира никак не светит, сносить-то теперь нечего. А Верочка хочет посмотреть «Лебединое озеро», а тебе билет купить не на что. Опять же, пьяные сантехники, эти ночные распития кофе. Ну, Алехин! Ты чего? Ты сам подумай? Кто к тебе относится с душой? Милиционер Светлаев? Или пенсионер Евченко? Или твоя начальница? Или президент страны? Ты же сто́ишь гораздо большего, Алехин. Докажи им всем.
– Вот и докажу.
– Как? – живо заинтересовался рак, и на тумбочке внезапно появилась желтая банка, очень удобная для пользования – плоская, на боках вмятины для пальцев. Так и просилась в задний карман брюк. – Расскажи подробнее.
– Ну, как… – неуверенно начал Алехин. – Получу страховку…
– Всего-то? – рак был разочарован.
– А ты чего хотел?
– Ты же не простая скотина, Алехин. Ты высшее плацентное! Бери задачу покруче. Вот лежит на тумбочке взрывной запал, видишь? Отдаю бесплатно. Садись в поезд и отправляйся к Черному морю. Торопиться некуда. Отдохни, отведи душу, а потом запузырь запал в море. Вот они ахнут!
– Да кто они?
– Да все, Алехин! Все, кто тебя не ценит. Ты вот, к примеру, Верочку хочешь, – рак стеснительно отвел глаза, – а она к себе сантехников водит. Ты вот, к примеру, хочешь жить умно, а тебя окружают глупые метелки. Ты уважаешь крупного математика Н., а он смотрит на тебя как на подопытного обоссума.
– Опоссума, – поправил Алехин.
– Какая разница? Все равно никто не обращает на тебя внимания. У всех собственные квартиры, а тебя скоро и из гостиницы выставят. Кто ты вообще, Алехин? Кто о тебе слыхал на этом свете?
– А тебе-то что?
– Мне за тебя обидно, Алехин. Не хочу, чтобы ты и дальше оставался ничтожеством. Стукни кулаком по столу, запузырь запал в Черное море!
– Я тебе за это клешни пообрываю.
Рак добродушно возразил:
– Я их регенерирую.
И опять взялся за свое:
– Ты посмотри, ты только посмотри, как ты живешь, Алехин! В твоем возрасте каждое уважающее себя разумное существо раз пять уже объехало вокруг света. О других планетах я пока не говорю. А ты? Ну, Пицунда. Ну, рынок в Бердске. В твоем возрасте каждое уважающее себя разумное существо переспало с немалой дюжиной самок. О полусамках я и не говорю. А ты? Ну, даже предположим, что переспишь ты с Верочкой, – что дальше? Пойдут плаксивые дети, нехватка денег, катастрофически надвинется старость. Начнешь болеть, Алехин.
– Это еще почему?
– Ну, Верочка начнет болеть.
– Да почему?
– Да по кочану! – не выдержал рак, топнув по тумбочке сразу семью или девятью конечностями. – Докажи всем, Алехин, что ты настоящее волевое существо. А то ведь смешное говоришь. Что́ тебе эта жалкая страховка?
– Знаешь, Авва, – обиделся Алехин, – я, может, и бывал нечист на руку, но совесть у меня чиста.
Затрещал телефон. Это Верочка, обрадовался Алехин.
Но оказалось – не Верочка. Это снова прозвучал ужасный голос из неизбывной Вечности. Низкий, угрюмый, исходящий прямо из темного чрева Вселенной, из ее непредставимых глубин, голос, пугающий до паралича. «Возьми, Алехин, взрывной запал… Трахни этих козлов… Ты свое получишь, Алехин…»
Бросив трубку, он заорал раку Авве:
– Убери отсюда запал, а то я тебя самого трахну!
– Не торопись, не торопись, Алехин, – терпеливо уговаривал рак, прячась за графином с мутной водой. – Не торопись, а то мы найдем другого Героя. Тогда вся твоя жизнь, Алехин, так и останется бессмысленной работой на грех. Понимаешь? В процентном отношении, Алехин, доля грехов, вырабатываемых твоими соплеменниками, давно превышает долю грехов, вырабатываемых всеми другими цивилизациями. А изначально вы ведь не предназначались только для выработки грехов. Ну, сам подумай, Алехин. Сколько можно? Останови процесс.
– Заткнись!
Рак Авва нисколько не обиделся:
– Ты стоишь большего, Алехин, поверь мне. И раз уж ты на меня голос возвысил, значит действительно стоишь большего. Нельзя больше жить так, как вы живете. Сам посуди, – рак Авва выставил из-за стеклянного графина клешню и раскрыл валявшуюся перед телефоном желтую книжечку под названием «К сведению проживающих». – В ней же одно вранье. – И с наслаждением процитировал: – «Доставка в номер кофе, сигарет, фруктовой и минеральной воды, вафель и печенья, различных фруктов». Вот позвони, позвони. Вот закажи в номер различные печенья и фрукты!
Алехин просто из принципа набрал номер дежурной по этажу.
– Различные печенья и фрукты? – неприятно откликнулась дежурная. – А может, вам заодно доставить различные водки и наливки?
– Получил? – обрадовался рак Авва, потирая сразу множеством псевдоподий. И добавил радостно: – Трахни их всех, козлов!
– А-а-а, это погорелец? – вдруг дошло до дежурной, и голос ее сразу стал сочувственным, а оттого приторным и фальшивым. – Выпили, наверное? Вам можно. – И предложила так же приторно и фальшиво: – Хотите, принесу кофе? У меня свой. Растворимый. Одесский.
– Спасибо, – отказался Алехин.
Приторное сочувствие ему не понравилось.
А рак, наоборот, повеселел, задвигался, оживился.
– Вот смотри, – начал листать он литой клешней странички желтой книжки. – «Гостиница предназначена для временного проживания иногородних граждан в течение срока, согласованного с администрацией гостиницы, но не свыше тридцати суток». А кончатся эти сутки, куда денешься?
– Женюсь на Верочке.
Эти слова расстроили рака Авву.
– Хочешь всю жизнь подбирать воду тряпкой?
– Это почему вдруг такое?
– Да у нее же трубы текут.
– А ты откуда об этом знаешь?
Рак Авва уклончиво промолчал, но сдаваться не собирался:
– Вот тебе для начала легкий вопрос, Алехин. Есть Бог или нет Бога?
Алехин оторопел:
– Не знаю.
Но рак и сейчас не думал останавливаться на достигнутом:
– Ладно, Алехин. Для начала предположим, что Бог есть. Да? Но тогда он чего Бог? Каких мест? Только маленькой планеты Земля, или Галактики, или Метагалактики, или попросту всей Вселенной?
– Откуда ж мне знать такое?
– Ты, наверное, лютый атеист, Алехин, – укоризненно покачал головой рак. – Тогда скажи, лютый атеист Алехин, почему зеркало меняет отражение слева направо, а, скажем, не сверху вниз?
Алехин машинально глянул в зеркало, висевшее под живописной картиной «Утро в бобровом лесу». А действительно, почему?
– Не знаю.
– А хаос? – открыто торжествовал рак Авва. – Вот скажи мне, лютый атеист Алехин, почему невозможно создать настоящий, истинный хаос? Почему так трудно создавать бесконечные ряды
