Александр Громов - Запретный мир

– Вижу только один выход, – вздохнул Юрик, и Витюня встрепенулся с надеждой. Он-то, честно признаться, не видел ни одного. – В общем, так: я поговорю со Свагги, пусть он докует, а закалишь потом сам. Будем надеяться, что Свагги решится. Идет, нет? Я почему спрашиваю: вдруг ты хочешь еще разок попробовать?..

Не дожидаясь ответа, Юрик направился к кузнецу, долго объяснял ему что-то, закатывая глаза и жестикулируя, а потом начал рисовать пальцем на снегу. Вернулся он довольный, с привычной ухмылочкой. С последней надеждой утопающего Витюня подался ему навстречу:

– Договорился?

– А то.

– Дорого? – спросил Витюня, чувствуя, как с плеч падает гора.

– Бесплатно. Сейчас начнет, только молот починит. Я сказал, что ему доверена великая честь, ну и объяснил, что и как надо сделать. А что мы тут с тобой с железом наколбасили, так это неспроста, запомни. Все для того, чтобы волшебное оружие не убивало своих. – Пытаясь не захихикать, Юрик состроил страдальческое лицо. – А то оно как кинется…

Глава 28

Сомкнем же наши мы сердца…

В просторной землянке Ур-Гара горел очаг; жарко пылали кедровые корневища, багровые отблески плясали на бородатых лицах. Мяги щепотку за щепоткой подбрасывал в огонь порошок сушеных кореньев и трав, ведомых только кудесникам, редких драгоценных трав, собираемых в новолуние без огня, ощупью, тайных трав, благосклонно принимаемых духами очага и отпугивающих злых духов и демонов, умеющих подкрасться незамеченными и подслушать разговор. Чуть кружащий голову дым плавал над сидящими возле очага на разостланных шкурах, копился у потолка и лениво вытекал через застрехи. Над крышей землянки высился почерневший от дыма шест с оскаленной волчьей мордой, и воины племени Волка, не говоря уже о женщинах и детях, спеша по делам, далеко обходили жилище вождя, зная, что сегодня в его стенах, обороненных магией от всякого зла, говорят о тайном, что пока не полагается знать даже старейшинам, только вождям и чародеям, но что, может быть, Ур-Гар и Мяги вскоре объявят всему племени как решение, угодное богам, мудрым предкам и самому Отцу-Волку. Вдобавок во всех проулках, ведущих к дому вождя, скрипя снегом, переминались с ноги на ногу часовые из самых могучих и испытанных воинов.

Вряд ли когда-нибудь жилище вождя Волков вмещало сразу столько народу: восемнадцать человек сидели вкруг очага в два ряда, касаясь плечами друг друга. Пятнадцать из них были гостями из других племен этого и иных миров, двое – хозяевами, один – изгоем. Хозяева и изгой сидели в первом ряду, протянув к огню руки. Две жены и трое детей Ур-Гара, заночевав этой ночью в чужих домах, сейчас и подавно не смели показаться на глаза.

По уговору с вождем начать должен был Мяги, но он медлил. Иногда слово подобно хмельному меду: чем дольше держишь его взаперти, тем оно крепче. Кроша в пламя очага щепотку за щепоткой, Мяги исподволь наблюдал за гостями.

Туул, Хап и Свиагр, вожди племен Вепря, Медведя и Горностая, ближние гости. Все трое озабочены, даже толстяк Свиагр, хотя земли его племени лежат дальше к закату и никаким боком не граничат с новыми владениями Растака. Свиагр неглуп и, в отличие от двух других вождей, способен предвидеть не только сегодняшний день. Все трое явились по первому зову, никого не пришлось уговаривать. Еще бы! Самое время начать думать с перепугу. А вот к Лосям послать опоздали…

Остальные не вожди, а чужие кудесники, прошедшие Дверью, старые и молодые, умелые и не очень. Шанги, Золт, Армас, Уни-Крам, Ханни, Порх, Орви, Гунигур… Восемнадцать человек из пяти миров. Почти никто не отверг приглашение, и никто из явившихся не мог припомнить, чтобы на совет когда-нибудь собиралось столько могущественных людей. А все Скарр!..

Пламя освещало дряхлого изгоя. За осень Скарр поправился, встал на ноги и неутомимо ходил вместе с Мяги из мира в мир, ведя беседы с чародеями и вождями. Пожалуй, одному ему теперь поддалась бы не всякая Дверь, а уж держать ее подолгу он и вовсе не мог. Старик по-прежнему волочил правую ногу, тряс головой, лицо его потемнело и сморщилось, как древесная кора, на черепе не осталось ни одной волосинки. Мяги ясно видел, что старик угасает. Иной маг, почуяв зов предков из высшего мира, давно лег бы в землянке и умер – Скарр борол смерть уже не телом, но духом. Нет, ему рано умирать!

Кто-то заерзал во втором ряду, принимая позу поудобнее. Ур-Гар шумно втянул в себя воздух. Пора начинать. И можно не тратить слов на пустые приветствия и обязательные в иной обстановке преувеличенные славословия гостям – вожди уже получили свою порцию этого добра, а отлучившиеся из родного племени чародеи умеют ценить свое время.

– Нарушен Договор, – заговорил Мяги звучным голосом, впервые открыто взглянув на собравшихся. – Растак, вождь племени Земли, принял в племя двух воинов, извергнутых Запретным миром. Впав в безумие, он даже породнился с одним из них, а другого сделал ближайшим советником и грозил смертью мудрому чародею, пытавшемуся остановить безумца. Так Договор был нарушен дважды и трижды. С помощью свирепых чужаков, больше похожих на демонов, нежели на воинов, он напал на соседей и уже успел подгрести под себя племена Соболя, Выдры, Лосося, Беркута и Лося. Так Договор был нарушен четырежды. Более того, Растак приказал сделать недоступными Двери в захваченных долинах. Так Договор был попран в пятый раз. Что сказано о том, кто нарушил Договор хотя бы единожды?

– Пусть демоны поселятся в его печени, пусть голодные духи болота выгрызут его мозг… – наизусть начал из-за спин первого ряда кто-то из молодых да ранних.

– Пусть боги отвернутся от него, пусть люди умертвят его худшей из смертей и не дадут покоя его душе, – торжественно продолжил Ханни, почти такой же старый, как Скарр. – Пусть тело его исчезнет, и пусть вместе с ним умрут его близкие. Перед предками, завещавшими нам Договор, слово наше твердо: преступнику – смерть!

– Смерть! – провозгласил Шанги.

– Смерть! – кивнул Ур-Гар.

– Смерть! – тряся головой, прошамкал Скарр.

– Смерть!.. Смерть!.. Смерть!.. – ветром пронеслось по землянке.

– С погребением по обряду? – спросил кто-то.

– Без погребения!

– Душу зазря мучить – не круто ли будет? – усомнился тот же голос. – Может, простим на первый случай, похороним?

– И сами нарушим Договор? – усмехнулся Мяги. – Кто такой смелый?

Других сомневающихся не нашлось. Один лишь Свиагр, подозревая, очевидно, что вынесением приговора все и закончится, вздел над головой мясистую пятерню, требуя тишины.

– Смерть, конечно, я согласен, – заговорил он. – Кто бы не согласился? Меня лишь интересует один вопрос: КАК? Наверно, этот вопрос мучает меня не так сильно, как собравшихся здесь трех могучих вождей, но все-таки он меня мучает. Как бы далеко на закат ни лежали границы долины, принадлежащей моему народу, Растак доберется до них, если захватит земли Медведей или Вепрей. А захватывать он, как мы знаем, умеет. Племя Горностая готово прислать воинов для защиты и твоих земель, Ур-Гар, хоть мы с тобой не всегда жили в мире. О плате договоримся. Но прежде всего я хочу знать: какими силами обрушится на нас Растак, как только светлая богиня Лат растопит снег?

Мяги подавил в себе мимолетный гнев, его взгляд остался бесстрастным. Итак, Свиагр пока почуял опасность только умом, не поджилками – иначе не упомянул бы о плате за помощь. Но и это уже хорошо. Когда враг ломит нахрапом, подмога лишней не бывает. Лучше отдать союзникам часть, нежели врагам – все.

Зато Туул и Хап вряд ли станут торговаться. Особенно вождь Вепрей Туул, не без оснований ждущий мести Растака и знающий не понаслышке, каковы в бою исчадья Запретного мира. Понимает и Хап: какое бы племя из трех пограничных ни выбрал Растак в качестве следующей жертвы, отбиваться поодиночке – все равно что пытаться заломать голыми руками зимнего шатуна-стервятника. Сожрет и облизнется.

– Вряд ли Растак станет ждать весны, – веско произнес Мяги, отвечая Свиагру. – Скорее всего, он ударит раньше, когда будет думать, что мы его не ждем. К тому же весной он станет слабее, чем сейчас. Ему нужны победы и добыча, победы и добыча, и так без конца, иначе ему не удержать в повиновении покоренные племена. Он мог бы остановиться, покорив одно племя, но не пять. Не надо обманывать себя, Растак ударит еще до весны, очень скоро. Может быть, уже через десять дней. Может быть, через пять. Может быть, завтра. Такого войска, как у него, никогда еще не имел ни один вождь. Такого не помнят даже наши деды.

– Сколько? – беспокойно заворочался Свиагр.

– От пяти до семи сотен воинов, – ответил Ур-Гар, перехватывая инициативу, как было условлено заранее. Мяги хорошо начал, теперь он должен на время отступить в тень, чтобы не подумали вожди, будто Ур-Гар ослаб духом и телом. – Кроме того, двое из Запретного мира, и каждый из них, по слухам, стоит сотни. Сколько воинов можем выставить мы, если выступим вместе?