Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 2

— Ты посмотрел коридор дальше?

Яран ответил не сразу.

— Да. Сначала там коридор делится на два рукава: один заходит в тупик, другой через сто шагов снова ветвится. Там есть огромная пещера и настоящий лабиринт ходов.

— А ты пробовал туда заглянуть?

— Нет. Слишком опасно.

— Опасно?

— Можно заблудиться.

На протяжении всего разговора Яран все смотрел на карту и отвечал чисто механически, чуть ли не равнодушно. Он разговаривал так почти всегда, а если и были эмоции, то слабые и бедные. Он прямо-таки волнами источал рационализм и дальновидность. Поначалу Михаил этого не понимал, как не понимал вообще всю сущность этой разумной рептилии, которую все-таки пришлось встретить в жизни, сколько он ни опасался. Он объяснял это характером и воспитанием. Потом, спустя месяцы размышлений, ответа не нашел. Просто привык.

— Как там у нас с едой? — деловито осведомился Михаил.

— Наверное, готово, — сказал Яран.

Отложив спектрокопии в сторону, он толстой суковатой палкой аккуратно отодвинул костер в сторону, почистил от углей горячий песок и стал осторожно раскапывать. Потом достал из вырытой ямки сверток, облепленный землей, развернул широкие спекшиеся жилистые листья, и на Михаила дыхнуло вкусным мясным жаром. Это была песчанка — небольшой съедобный грызун, которого Михаил очень удачно подстрелил, когда они спускались по склону к лесу. Михаил жадно потер руки и, покрякивая от удовольствия, принял от Ярана пахнущий дымом и мятой кусочек.

После ужина Михаил взял карабин, новую обойму к нему и очень внимательно проверил все патроны на предмет повреждений. Потом поднялся и закинул карабин за спину.

— Куда это ты собрался? — подозрительно спросил Яран.

— Пойду на разведку, — ответил Михаил и направился в глубину коридора.

Яран крикнул:

— Если ты не вернешься через полчаса, я пойду искать!

— Хорошо! — отозвался Михаил и скрылся за поворотом.

Сначала шла просто земля, потом пол оголился, появилась каменная дорожка, облитая не то жидким стеклом, не то еще чем-то. Заметно расширился коридор. Через несколько минут появилась первая растительность. Это были невысокие грибы, на дне прогнувшихся внутрь шляпок была вода, листики и чья-то серебристая чешуя. Потом грибы стали расти гуще и больше. Стали попадаться провисающие разноцветные лианы, на которых блестели редкие капли влаги, яркие бутоны на воздушных корнях в сырых промежутках и множество всякой разной растительности.

И было очень светло, как в яркую лунную ночь. Позже Михаил убедился, что свет источали фосфоресцирующие коробочки растения, похожего на чудовищно разросшийся мак. Скоро рукав галереи расширился и вышел в огромную и пустую, как колокол, пещеру. Кругом призрачно блестели разноцветные сосульки сталактитов, обвитые зелеными побегами, около стен кустилась ломкая мокрая трава, а воздух был тяжелым и застарелым от испарений. Свет, миллион раз отраженный на гранях сталактитов, пятнами лежал на черных стенах. Пещера была круглая, по скользким стенам на одной линии располагались двенадцать отверстий других галерей. Михаил заглянул в одну, и на него пахнуло холодом. Ничего особенного там не было, только неровный шершавый пол и стеклянные от сырости стены.

Что-нибудь подобное он ожидал увидеть. Михаил отошел назад и наступил на что-то мягкое, которое тут же заверещало и заметалось. Он испуганно отскочил. Из-под каблука в заросли выпрыгнул слепой рыжий комок шерсти, и теперь его можно было заметить по шороху и вздрагиванию высокой травы.

В глубине скалы кто-то закричал в предсмертном крике, как давеча на плато. Михаил резко обернулся и ринулся обратно. Ведь Яран остался один… Длинные лианы страшно цепляли за ноги, они внезапно налетали из фосфоресцирующей темноты, как будто злой шутник-карлик решил напугать одного взрослого человека, выдохнул голодный кладбищенский вздох и принялся нарочно раскачивать лианы. Михаил бежал не разбирая дороги, в разные стороны брызгами разлеталась мелкая живность, и оставался позади легкий желтоватый туман спор из раздавленных грибов. Проклятые лианы мешали голове, и каждый раз сверху сыпался водопад грязной воды.

Впереди промелькнула чья-то согнутая тень. Михаил выскочил за угол и столкнулся с чем-то твердым, большим, он упал и стал бессмысленно тыкать в него дулом карабина, а оно хватало и трясло его за плечи. Потом он сообразил, что это Яран пытается привести его в чувство, застонал и, отталкиваясь локтями, отполз к стене.

— Миша, что случилось?! Миша, Михаил!

Он все встряхивал его за плечи, пока тот не крикнул:

— Да не тряси ты меня!

— Что стряслось-то? — возбужденно спросил Яран и сел рядом.

— Я… услышал… крик… — часто дыша, сказал Михаил. — Думал… тебя…

— Я тоже думал — тебя… Спокойно, теперь все хорошо.

«Это все нервы, подумал Михаил. Одни нервы, они во всем виноватые Совсем мы тут одичали.»

Они вернулись к костру. Снаружи стало совсем темно. Дождь кончился, и теперь в воздухе пахло свежестью. Звонко и размеренно, как старые часы, стучали капли, тихо тлели угли.

— Однако, пора спать, — сказал Михаил, взглянув на экранчик стереобраслета, и зевнул. Зевок получился быстрый и нервный, как гильотина. Внутри все еще бегала дрожь сегодняшнего приключения.

— Пора, — согласился Яран и тут же устроился внутри оплавленной ниши в стене напротив костра.

Михаил вышел из пещеры. Небо было абсолютно черным, как и лес внизу, только края облаков были подсвечены снизу розовым отблеском заката. Стояла потрясающая тишина и настолько сильно действовала на человека, что крикнуть изо всех сил сейчас ему представлялось просто кощунством. Кричать не хотелось. Хотелось сесть поудобнее и молча побыть в одиночестве.

Какой же лес на самом деле? Никто не знает. Воображение рисовало странные, нелепые картины, они нагромождались друг на друга и очень походили на кусочки кошмарного сна, вырванные каким-то образом из подсознания. Михаил пытался представить что-то большое, неповторимое, и, конечно, земное, но вместо этого видел тонны мха, горбатые кочки, похожие на разлегшегося верблюда, тонкие, с облезлой корой деревца, согнувшиеся от болезни, а рядом с корнями гнили черные человеческие останки.

Злобный, ни на что не похожий мир. А как захотелось сейчас дома, где-нибудь в лесу, пробежаться с километр, радостно крича, а потом выбежать на луг, бухнуться в траву и вдохнуть запах полыни, пыли и сухих листьев, а потом прыгнуть в озерцо ледяной воды, переплыть на другой берег и снова пробежаться… Здесь, наверное, тоже много травы, но она чужая, это не Земля, а какое-то отражение, ужасно искаженное в кривом зеркале. Может быть, его сейчас ищут. Но он бы видел сигнальные вспышки ракет. Его должны найти, пусть не сейчас, не сию минуту, но должны, он это точно знал. Ведь существуют же у человека электрические импульсы, которыми он разряжается каждую минуту. Они просто очень слабые. Но если… Ведь есть же люди, обладающие телепатическими способностями. Если сконцентрироваться, собраться, отбросить все лишнее и послать мощный электрический заряд, может быть кто-нибудь почувствует, прилетит сюда и найдет его. И главное, не требуется многого. Просто сосредоточиться…