И. Штефан - Путь к звездам

— Вы все, конечно, знаете по легенде о том, что случилось с Икаром, задумавшим летать. Он взлетел слишком высоко, “слишком близко к Солнцу”. Воск, которым, были слеплены перья, из которых он смастерил свои крылья, растаял, и Икар упал с высоты небес и был поглощен волнами Эгейского моря.

Я не случайно напомнил вам об этой легенде. В ней заложено много правды. Мы, работники науки, не должны браться за разрешение вопросов, неразрешимых в данное время. Надо выждать подходящий момент, когда мы и в самом деле сможем осуществить нашу идею.

Напрасно бы пытались ученые прошлых веков разрешить вопрос промышленного использования атомной энергии, увеличившей в тысячу раз могущество человека, потому что проблема строения атома и его грандиозных энергетических ресурсов начала выясняться лишь в первых десятилетиях XX века. Подобная попытка была бы также бессмысленна, как старания алхимиков добыть золото из свинца, при помощи огня и заклинаний.

Сегодня, на этом заседании, перед нами стоит вопрос: можем ли мы приступить к претворению в жизнь плана молодого и воодушевленного астронома, зачитавшего здесь свой доклад?

Я лично считаю, что с теми средствами, которыми мы располагаем в данный момент, мы не имеем возможности построить ракету, которая могла бы достигнуть до вышеупомянутого астероида, а оттуда совершать полеты на различные планеты, к которым приближается этот астероид на своем пути.

Товарищ Бутару пространно изложил нам все выгоды использования астероидов для космических путешествий и, защищая свою тезу, привел нам мнения нескольких известных ученых. Но он ничего не сказал о риске и убытках. Малая планета, о которой он нам говорил, только перерезает орбиты других планет под углами, приближающимися к прямому углу. Это означает, что при приземлении, как и при взлете с планет, намеченных для посещения астронавтами, будет необходима затрата огромных скоростей. Такая затрата скоростей означает, одновременно с этим, и колоссальную затрату рабочего вещества.

А нагрузка космического корабля огромными количествами этого вещества вызовет значительное увеличение его веса. Нам же известно, что именно уменьшение веса является главной целью каждого конструктора. Если при взлете космический корабль будет весить десятки тысяч тонн, он не сможет даже подняться с Земли.

Затем сама цель — посещение нескольких планет за одно путешествие — очень трудно осуществима, чтобы не сказать “неосуществима”. Эта цель страшно усложняет всю технику путешествия. Иначе говоря, я не вижу, как будет разрешен вопрос настижения астероида, который изменит положение в своей орбите во время полетов на планеты, и с довольно значительной быстротой!

Уже сама по себе адаптация[2] членов экспедиции к различным вариациям внешней температуры и ко влиянию космических лучей представляет значительные трудности. А кроме того, подумайте, товарищи, об опасности столкновения с метеорическими телами, которые уже причинили столько неприятностей работникам науки на главном искусственном спутнике Земли, и о том, что мы ничего или почти ничего не знаем о строении астероида, предложенного нам как база экспедиции.

Риск очень велик, а шансы на успех гораздо меньше. Слишком много неуверенности, слишком много непредвиденного во всем, что нам предлагают!

В зале послышался ропот, и ропот этот беспрестанно возрастал, становился громче и громче. Но Скарлат повысил голос, и голос его покрыл шум в зале.

— Спустя несколько десятилетий, — продолжал он, — эта космическая экспедиция будет иметь совершенно иные перспективы. Прогрессы астрономии и опыт экспедиций — конечно, более скромных, чем та, которую нам предлагают, и которые будут организованы до тех пор — очень много помогут нам. Мы будем знать, с какими трудностями нам придется бороться, какие меры следует предпринять. Техника строительства космических ракет тоже продвинется вперед.

Какой повод может нас заставить торопиться?

Джордже Скарлат привел в действие свой микропроектор, и на экране, на сцене зала, появилось множество чертежей и графиков, иллюстрировавших его точку зрения.

Скарлат говорил более часу, все время ссылаясь на схемы, которые сменялись на белом хрустале экрана одна за другой.

Он закончил свое выступление словами:

— Пожалуйста, не поймите меня как-нибудь превратно. Научный интерес к подобной экспедиции был бы, без сомнения, очень велик. Для моих исследований также путешествие было бы неоценимой возможностью разрешить вопросы, уже много лет волнующие меня. Я понимаю воодушевление нашего товарища, профессора Добре, который — как и многие другие участники этой сессии — выразил желание войти в состав экипажа астрального корабля. Да и кто из работников науки не желал бы проделать этот космический маршрут? Вы думаете, что я лично отказался бы от такой возможности? Но товарищ Добре как биолог не может охватить всех технических трудностей, а другие позволили увлечь себя энтузиазмом и — я бы прямо сказал — легкомысленным отношением к действительности…

Он не смог докончить фразы из-за поднявшегося в зале шума, покрывшего его последние слова.

Позже, когда волнение немного улеглось, выступил председатель Астрономического института.

— Теперь я хочу познакомить вас с моим мнением, — начал Аким Вэйану. — По-моему, проект, представленный товарищем Бутару, — событие огромной важности.

В основе его лежит глубокое знание комплекса астральных наук.

Профессор Скарлат справедливо указал нам на трудности, которые стоят на пути осуществления проекта. Это было совершенно необходимо и полезно для нас. Следует принять с особенным вниманием многие верные замечания, особенно в связи с условиями использования астероида для проектированного космического полета. Нужно принять меры к преодолению всех указанных трудностей.

Но это еще не значит, что я согласен с той скептической позицией, которую занял профессор Скарлат. Вы, вероятно, еще помните, что, когда началось построение главного искусственного спутника Земли, Гепты, так само, как при проектировании первых космических путешествий, профессор Скарлат всегда выражал сомнения. Но факты против него.

Вы знаете мое мнение в этом отношении. Я неоднократно высказывал его. Повторяю: надо смело идти навстречу новому! Ведь мы — ученые эпохи коммунистического строительства, и не нам бояться неизвестности и непредвиденного!

Зал разразился рукоплесканиями.

Полчаса спустя было объявлено, что чрезвычайная сессия Астрономического исследовательского института приняла большинством голосов проект Матея Бутару.