Игроки с Титана - Филип Киндред Дик
Лакмен с улыбкой посмотрел на Сида.
— Помнишь, как я обыграл Джо Шиллинга? Та партия сохранилась в моем уме от первого до последнего хода. Джо выбросил пять очков и был пятой рукой по кругу. Он вытянул карту и посмотрел на нее. Но он смотрел на нее слишком долго. И тогда я и понял, что Шиллинг пойдет на блеф. Он передвинул свою фишку на восемь квадратов и поставил ее на лучший бонус Игры: сто пятьдесят тысяч долларов. Джо мог возместить такую сумму только единственным владением — тем самым, которое он унаследовал после смерти дяди. Когда я увидел, что его фишка опустилась на этот квадрат…
А что, если у меня тоже имеется дар предвидения, подумал Лакмен. В той Игре ему на миг показалось, что он действительно может читать мысли Шиллинга. Он почувствовал абсолютную уверенность, что Джо вытянул шестерку. Его ход на восемь квадратов вперед был блефом. Джером ответил вызовом. В то время Джо Шиллинг владел Нью-Йорком, и редко какой игрок противостоял его маневрам. Он поднял огромную лохматую голову и посмотрел на Лакмена. Наступила тишина. Все ожидали развязки.
— Вы действительно хотите взглянуть на карту, которую я вытянул? — спросил его Шиллинг.
— Да.
Лакмен ждал, не смея дышать. Его легкие болели от напряжения. Если бы он ошибся и карта оказалась восьмеркой, то Джо Шиллинг выиграл бы опять. И тогда никто не смог бы выбить его из Нью-Йорка.
— У меня шестерка, — тихо произнес Джо Шиллинг.
Он перевернул свою карту. Лакмен был прав — его противник блефовал. И право собственности на Нью-Йорк перешло к нему.
Кот на столе зевнул и заурчал, выпрашивая завтрак. Лакмен ласково отстранил его от себя, и тот спрыгнул на пол.
— У-у, паразит, — прошептал ему вслед Джером, чувствуя гордость за породистого животного.
Лакмен искренне верил, что коты приносили удачу. На Игру с Джо Шиллингом он привез с собой лучшую пару и тайком оставил животных в соседнем помещении. Иногда ему казалось, что именно они, а не скрытые способности псионика принесли ту долгожданную победу.
— Я связался с Дейвом Трюксом, — сообщил секретарь. — Он ожидает встречи. Хотите поговорить с ним с глазу на глаз?
— Если парень настоящий ведун, то он уже знает, что мне от него нужно, — ответил Лакмен. — Таким, как он, не требуется лишних слов.
Парадоксы предвидения смущали его своей непредсказуемостью.
— Отключи видеофон. Если Трюкс ничего не поймет и начнет перезванивать, это будет верным доказательством того, что он плохой псионик.
Сид послушно нажал на клавишу, и экран погас.
— Позвольте возразить вам, шеф, — сказал секретарь. — Вы еще не говорили с ним о предстоящем деле. У него пока нет данных, благодаря которым он мог бы предвидеть. Разве я не прав?
— Он должен был предугадать мои действия по прошлой встрече, — ответил Лакмен. — Когда я проводил с ним предварительное собеседование.
— Да, похоже, вы правы, — согласился Сид.
— О, Беркли! — напевно произнес Джером. — Я не был в тех местах лет восемьдесят или даже девяносто.
По традиции всех боссов, он никогда не останавливался и не жил в чужих владениях. Конечно, это было суеверием, но ему казалось, что именно так и привлекали неудачу.
— А какие там туманы! Ладно, скоро сам увидишь.
Он вытащил из ящика стола именную купчую на новое владение — ту самую, которую привез ему маклер.
— Давай посмотрим, кто был прежним боссом Беркли, — сказал Джером, открывая папку. — Уолтер Ремингтон. Нет, это тот парень, который выиграл город и продал его мне. А раньше им владел некий Питер Сад. Не удивлюсь, если этот мистер Сад сейчас рвет и мечет от бешенства. Или горько рыдает, узнав о продаже. Наверное, он надеялся отыграть владение обратно.
А теперь бедняга распрощается с ним навсегда, сказал себе Лакмен. От меня он такой милости не дождется.
— Вы собираетесь лететь на Западное побережье? — спросил Сид.
— Конечно, — ответил Джером. — Сразу же, как соберу свои вещи. Хочу устроить в Беркли летнюю резиденцию. Мне нравится этот город… Если только он не разрушен. Чего я не выношу, так это разрушенных городов. Мне плевать, что они безлюдные, — лишь бы там не было руин.
Лакмен содрогнулся. Он воспринимал разрушенные города как очаги невезения.
А сколько ему пришлось повидать их на Юге. Свою карьеру Джером начинал боссом нескольких городов Северной Каролины, и он никогда не забывал те печальные дни.
— Не могли бы вы оставить меня здесь в качестве заместителя? — спросил Сид. — На время вашего отъезда.
— Конечно, — вальяжно ответил Лакмен. — Я напишу тебе доверенность на свитке пергамента, с золотыми чернилами, печатью из красного воска и с серебряной тесьмой.
— Вы шутите?
Сид бросил на него недоверчивый взгляд. Лакмен засмеялся.
— Мне нравятся такие церемонии. У нас с тобой будет все как в фильме «Микадо». Первый заместитель босса и его темные делишки с налогами. Верно?
Сид покраснел и прошептал:
— Прежде чем стать боссом Нью-Йорка, вы тоже вертелись, как белка в колесе. Насколько я знаю, вам потребовалось на это шестьдесят пять лет.
— Вот почему мои лучшие планы направлены на благосостояние людей, — ответил Лакмен. — Когда я завладел этой территорией, здесь жило лишь несколько сотен человек. А теперь взгляни на рост популяции. И все благодаря моим усилиям! Благодаря тому, что я поощряю небоссов играть в Игру, которая комбинирует супружеские пары. Разве это не факт?
— Конечно, мистер Лакмен, — отозвался его секретарь.
— С помощью Игры мы отыскали множество плодовитых пар, которые в иных условиях не встретились бы друг с другом. Верно?
— Да, — раболепно согласился Сид. — Разрешив одиночкам встречаться за игровым столом, вы практически вернули их в лоно человеческой расы.
— Так не забывай об этом!
Он наклонился и поднял на руки бесхвостую черную кошку.
— Ты полетишь со мной, моя радость, — сказал Лакмен, лаская животное. — Я решил взять с собой шесть или семь котов. Для привлечения удачи.
И чтобы скрасить одиночество, мысленно добавил он. На Западном побережье у него не было ни друзей, ни верных помощников, которые могли бы поддержать его в тех случаях, когда он шел на риск. Вспомнив об этом, Джером почувствовал печаль. Но ничего, подумал он. Я отстрою там город не хуже Нью-Йорка, и Беркли больше не будет скопищем пустых домов, где обитает лишь прошлое.
Призраки былого благоденствия, размышлял Джером Лакмен. Печальные вехи
