Виктор Потапов - Галактика 1995 № 1

— Дикта! Только он заставил меня обратить взгляд в сердце.

— Дикта тут ни при чем! Это пришло не снаружи, а изнутри — из твоего собственного сердца.

Художник покачал седой головой и вздохнул.

— Как ты можешь даже думать так?! Сейчас в тебе говорит только злоба. Кто создал Мир и людей?! Кто дал им свет и воду?! Кто одаривает нас пищей и одеждой? Дикта! Кто гасит свет, чтобы мы могли спокойно спать ночью? Создатель! — Стэприх воздел руки к небу.

— Кто наказывает невинных? Кто заставляет рыть никому не нужную Шахту в поисках воды, когда рядом течет полная до краев Река? — продолжил издевательским тоном Непи.

— Замолчи! — вконец рассердился старик. — Замолчи хоть ради Венэли. Если его гнев падет на тебя, ее и ваших будущих детей некому станет защитить и накормить! А если на них?!.. За твои грехи?.. Шахта не нравится! Когда иссякнет вода, рыть будет поздно! Раз Создатель сказал, что это случится, значит вода иссякнет!

Стэприх замолчал и отвернулся. Некоторое время стояла тишина. Стояла достаточно долго, чтобы художник начал думать, что ему удалось образумить парня. Но он ошибался.

— Создатель… Всемогущий… Да-а… — тихо произнес Непи и, прищурившись, посмотрел в бледно-золотистое небо, лившее свой свет на Мир. — Но не слишком заботливый и добрый. Даже… да каждый знает, что нужно людям. Чтобы мы не дрались из-за пищи, чтобы не голодали дети, чтобы не болели, чтобы Мир стал мягче, чтобы не был так тесен и жесток. — Юноша махнул рукой. — Сам знаешь.

— А если это не секрет для каждого, то для Дикты и подавно. Если он всемогущ, значит способен создать такой счастливый Мир, о котором мы не можем и мечтать. Или он не всемогущ?.. Или он жесток?.. Или то и другое вместе?..

Стэприх ответил не сразу. Некоторое время он сидел, закрыв глаза и нахмурив брови, прислонившись затылком к стволу. Потом глубоко вздохнул и раскрыл глаза.

— Хорошо… Давай поговорим серьезно и совершенно откровенно. Давно уже чувствую, что нам пора поговорить о самом главном. Но все боялся из-за девочки. Есть знание, тяжелее камня. Я не знаю, не подогнутся ли под этой ношей твои ноги, и вообще, что ты станешь делать. Но сегодня чувствую, это неизбежно. Но смотри! Если ты сделаешь девочку несчастной, возненавижу тебя!

— Тебя не устраивает наша жизнь. Ты ищешь иной. Счастливой. И спрашиваешь: есть ли она? Уверен: есть. И все наше бытие здесь — всего лишь ее тень. Ты спрашиваешь: где она, если есть? Там, на небесах, откуда исходит свет, где живет Дикта, там эта жизнь…

Непи поглядел на старика с изумлением, потом покачал головой.

— Ты не можешь знать этого. Ни ты, ни кто другой не жил там и не может сказать, что там есть, а чего нет. Или ты считаешь, эти истории наказанных о прекрасном мире, которые все почему-то зовут Светлым Будущим и о котором они ничего толком не могут рассказать, кроме того, что он прекрасен, это правда?

— Это не сказки. Наказанный Всемогущим сохраняет память о недостижимом и прекрасном, чтобы не грешил более и стремился к Светлому Будущему всю оставшуюся жизнь. Некоторым Дикта даже дарует счастье увидеть и не забыть. Старый Пдисбуд может поведать тебе о небесах.

— Что?

— Спросишь сам. Но даже наказанные сохраняют память о том, что на небесах чудо как хорошо. Что Дикта, говоривший с ними, добр и справедлив.

— Слова, слова, слова… Неизвестно где, неизвестно как, неизвестно что. Как можно верить в это? Как можно на это надеяться? Как можно ЛЮБИТЬ?

— Значит я дурак! Старый дурак! Потому что верю, надеюсь и люблю Светлое Будущее. Когда я был наказан и жестоко страдал, забытый всеми, сквозь боль, голод и жажду пробивалось воспоминание о чудесном мире. И после, много времени спустя, я все ждал, может быть я вновь удостоюсь наказания и вновь ощущу этот невыразимый словами восторг. Ведь слова сравнивают все с тем, что есть в нашем Мире. Но как этой скудостью, этой серостью можно описать ТО…

Стэприх уткнул седую бороду в грудь, руки его взволнованно перебирали драный край балахона.

— Люди просто не понимают всего смысла наказания. Они чувствуют боль и помнят только ее. Еще страх. И совсем чуть-чуть о главном. Зачем Дикта оставляет воспоминание о Мире Светлого Будущего? Чтобы мы знали, к чему стремиться, чтобы знали, зачем живем?

— Вся моя жизнь с тех пор — надежда. Надежда попасть в этот мир. Всеми своими делами я доказываю Дикте, что достоин этого. Но не знаю, окажусь ли там или в каком-то худшем месте. Некоторые, вон, верят, что когда люди умирают, они все оказываются в Светлом Будущем. А я не знаю, так ли это просто. Мне хотелось бы знать это наверняка, прежде, чем умру. Всю жизнь служу Дикте, но, видимо, этого мало, чтобы удостоиться… А что надо?! — Старик вскинул голову и устремил взор на Непи. — Что надо?!.. Он не хочет подсказать. Может быть он испытывает мою веру? Но зачем так жестоко? Прожить и умереть, не ведая, сделал ли ты что-нибудь кроме того, что вырастил двух сирот? Удостоишься ли чего-либо за все труды и страдания? Верный ли избрал путь? Или все впустую? И что будет, когда меня положат на Плиту Мертвых?..

— И совсем уже далекая мечта. Уже не о себе, о всех нас — людях. Узнать бы, что ждет впереди. Что надо делать, чтобы жизнь стала лучше, чтобы люди стали лучше?

За следующие три дня произошло много событий. Первый Непи просидел возле Венэли. Она быстро поправлялась. Когда любимая спала, он размышлял над тем, что услышал от Стэприха. Непи было жаль старика: он прожил нелегкую жизнь. Женщины не очень-то жаловали его, почти всю жизнь художник был одинок, не имел детей. Вырастил его и Венэлю, а все остальное время, оказывается, мечтал о Светлом Будущем. Потому что в этой жизни у него не было счастья. Сам Непи в этом будущем не нуждался — у него была Венэля. Жить лучше он хотел, но желания его были конкретны, он высказал их Стэприху. А Светлое Будущее… это что-то неуловимое — все, чего нет. И то, о чем люди вообще не знают. Горечь и страсть, с которыми говорил художник, взволновали юношу, усилили смутное Беспокойство, неудовлетворенность, которые он испытывал временами. Но как, думал Непи, я могу хотеть того, что не знаю? Что вообще такое Светлое Будущее? Почему светлое? Ведь свет есть и в их Мире.

Второй день Непи провел в Шахте. Пришла его очередь долбить твердую землю. Труд полезен для здоровья, облагораживает человека, делает его лучше. Так учил Дикта. Но люди по-прежнему дрались за пищу, бросали женщин с малыми детьми, обижали сирот и немощных стариков. Не перечислить всей мерзости, которую они творили, и Дикта прощал многим из них. Дикта вообще совершал много непонятных поступков, думал Непи. И самым таинственным было то, как всемогущий сообщал людям, что они должны делать, их новые имена, никогда не появляясь перед ними. Люди просто вставали утром, зная все, что должны были знать.