Облепиховый остров - Николай Жданов

– Но счастье не только в деньгах, я уверен в этом.

– Ууу, да ты еще больше дурак, чем я думал. Так что же ты хочешь от жизни, если не деньги? В чем смысл?

– У каждого свое представление о смысле жизни. У меня свое.

– Что ты там преподавал?

– Историю, философию.

– Философ, что ли? Хе-хе! Может, ты и знаешь много всяких книжных премудростей, но совсем не понимаешь простых вещей в жизни. Попробуй объяснить голодному ребенку, что смысл жизни не в деньгах, и поэтому ты вернулся домой с пустыми руками.

Эта сентенция сильно поразила Капио, заставив его глубоко задуматься, повторяя ее в уме снова и снова. «Попробуй объяснить голодному ребенку, что смысл жизни не в деньгах, когда будешь возвращаться с работы с пустыми руками!» Черт, это же так просто! Может я и в самом деле полный дурак, хотя бы и с высшим образованием, но не наученный элементарному?! Возможно, весь мир и правда сводится к деньгам? Деньги! Деньги! Деньги!» – прозвучало внутри как откровение, и потом эти слова стучали в его голове, словно молот, не давая покоя.

В другой день Капио сидел в тени придорожного дерева, следя за проезжающими мимо автомобилями, когда его вызвали со скрытого номера. Он не мог сразу решиться взять трубку, опасаясь, что это кредиторы, которых он последнее время предпочитал игнорировать и избегать. Звонок прекратился, а вслед за ним пришло сообщение: «Пожалуйста, возьми трубку. Рем». Затем звонок повторился. Капио, с тех пор как они с другом «некрасиво» расстались, не желал с ним разговаривать, и ему приходилось тяжело отвечать.

– Да?

– Привет, старина.

– Слушаю?

– Почему такой шум? Ты не на работе или вышел куда-то за пончиками?

– Шутишь? Теперь по делу, быстрее и погромче.

– Просто хотел узнать, как ты поживаешь, а ты какой-то злой.

– Все отлично, – ответил Капио с гордым оттенком.

– «Отлично», говоришь?

– Слушай, я уже с пончиками, и спешу на урок, который начнется вот-вот, так что…

– Хе-хе, Капио, перестань. Ты думаешь, я просто так позвонил? Я же видел тебя всего 5 минут назад у дороги в совсем другом конце города. Сначала не поверил, ты это, да?

– Поздравляю, если видел. Так, по какому делу звонил-то?

– Кап, я не звонил, чтобы издеваться. Просто хотел узнать, что у тебя происходит.

– Я, возможно, поболтал бы с тобой, но не хочу из-за тебя здесь клювом прощелкать.

– Понимаю, видел.

– Все, у меня нет времени…

– Подожди, не клади трубку.

– Два слова.

– Ты не думал о моем предложении?

– Все, до свидания!

– Постой, дослушай! Я увеличиваю ставки. В два раза! В два раза, – акцентировано повторил Рэм.

– Нет, – ответил Капио после нескольких коротких, но в то же время долгих, мучительных секунд раздумий и прервал связь.

Когда он вернулся, уже ближе к ночи, Эль не было дома. Он позвонил ей, но она не отвечала на звонки. Капио продолжал настойчиво набирать ее номер, и, кажется, только на десятый раз услышал незнакомый женский голос.

– Она не может разговаривать прямо сейчас. Пожалуйста, не беспокойте.

– Кто это? Где моя жена?

– Подождите, вы муж Эль Мели?

– Да, да! Нельзя было догадаться?

– Как я должна была догадаться кто вы, если, прошу прощения, вы записаны как «Никто»?

– Что, что? «Никто»?

– Ну, да… хм, хм…

– Говорите уже, где она, черт возьми!? И с кем я разговариваю?

– Успокойтесь. Я – дежурная акушерка родильного центра. Почему вы не с ней? Она разве вас не предупредила?

– Я… это…

– Если вы действительно отец ребенка, то ваше присутствие очень важно. Она сейчас в тяжелых родах…

В следующую же минуту Капио, сев в такси, направился по указанному адресу.

– Пожалуйста, подождите здесь, – вежливо попросила дежурная, встретив его в коридоре клиники.

– Как она? Где она? – беспокойно спросил Капио, услышав крики и стоны знакомого голоса. Он поспешил к палате, но его остановили за руку.

– Вам туда нельзя.

– Я просто постою возле двери, прошу вас, – настаивал Капио.

– Вот, возьмите халат, – сочувственно посоветовала акушерка, сдерживая умиленную улыбку, и добавила тихим голосом, – Просто не заходите.

Капио подошел к палате. Словно впитывая каждое слово, каждый звук, доносившийся изнутри, он мучительно переживал за нее и за ребенка. Он не помнил, сколько времени провел, просто стоя в ожидании, пока, наконец, раздался плач новорожденного. Не удержавшись, он приоткрыл дверь. Смотря сквозь щель, он увидел, как врач передает младенца акушерке. В эту секунду Капио почувствовал, как его сердце сильно забилось, и его колени дрогнули. Встретив взгляд врача, напряженного и сосредоточенного, он отошел от двери, отступив на пару шагов. Затем дверь распахнулась, и появился врач.

– Вы, должно быть, отец ребенка?

– Да.

– Это было тяжело, вы и сами, наверное, видели. Зайдите, – сказал он, махнув рукой, тем же движением вытирая пот со лба. Капио приблизился к родильной кушетке. – Вот, держите, – протянул врач ножницы. – Ну, режьте. Вот здесь. Угу… Поздравляем вас с сыном! Подобрали уже имя?

Спустя несколько дней, Эль с ребенком готовились к выписке. Капио с самого утра, не находя себе места бродил по территории родильного дома с букетом цветов наперевес, в ожидании этого волнительного момента. Наконец они вышли. Счастливый папа вручил букет маме и взял малыша на руки. На него смотрели точно маленькие копии глаз Эль. Только теперь Капио приходило полное осознание того, что он стал отцом. Он сиял от счастья, глядя то на малыша, то на маму, то снова на малыша, ещё раз убеждаясь и умиляясь, что глаза без сомнения ее. Эль держалась холодно и невозмутимо, наблюдая за его радостной суетой с усталым безразличием. Она не простила его, и он с горечью в который раз осознавал это. Он и сам себя не простил, и не простил бы никого другого, окажись этот другой на его месте. Капио отдал бы все за то чтобы вернуться в тот злополучный день и не допускать самую горькую ошибку в своей жизни. Но этого, казалось, уже было не исправить. Ему оставалось только жить с этим, искупая свою вину до конца своих дней. И он готов был это сделать, чего бы то ему ни стоило.

Их отношения уже никогда не были такими, какими были когда-то. Нет, Эль не игнорировала его. Она принимала его помощь и заботу, но делала все с подчеркнутой отстраненностью, немногословностью и это обжигало Капио хуже огня. Это была уже совсем другая Эль. Мать, тихо