Петр Воронин - Прыжок в послезавтра

Валентин видел, как встрепенулся Халил, который сегодня утром доказывал Филиппу, что шаровидное тело далеко не обыкновенный метеорит. Пылко доказывал. Он и в предположениях своих был увлекающимся и горячим, Халил.

Да один ли Халил? А Ноэми? И только ли они? Нынешнему человечеству, пожалуй, и впрямь тесно на Земле. У него есть силенки, чтобы дерзнуть на переделку космоса. И как не спорить о недавних трагических вспышках в поясе астероидов, о странном поведении шаровидного тела, вызвавшего столько потаенных и открытых опасений и надежд?

Странно, Халил так и не рискнул затеять новый спор.

Опять шаровидное тело

Шаровидный космический пришелец вскоре вновь стал новостью номер один. Первым в заполярном городе известие о нем получил Валентин Селянин… А до этого были события, хотя и не связанные с шаровидным телом, но для Валентина все равно очень интересные.

Жили друзья по соседству, многие часы проводили все впятером. И хотя Валентина по-прежнему беспокоило собственное будущее, — куда ни кинь, а неясное — он не мог оставаться безразличным к тому, как вели себя его товарищи. Он ни на минуту не забывал, что далеко не все ладно на душе у Ноэми и Филиппа, что и Халил встревожен нежданным-негаданным решением Эли, что у каждого из них есть основания для соперничества. Все так. Однако никаких признаков неприязни или желания ущемить, унизить соперника не было даже в помине. Наоборот, Филипп был особенно доброжелателен к Халилу, а Ноэми к Эле. Все они словно состязались в благородстве и доброте, и это еще одно приятное открытие среди множества других, уже сделанных Селяниным. Если Филипп, говоря о соперничестве, имел в виду это стремление к благородству — земной поклон такому соперничеству!

К самому Валентину все без исключения относились с неизменной сердечностью и почтением. Даже Чичерин, нет-нет да и напоминавший о каких-либо ограничениях, горячо обнадеживал, что этому вот-вот конец, честное слово конец. Он убеждал, казалось, не столько Валентина, сколько себя самого.

Обычно после завтрака Валентин с друзьями отправлялся либо в одну из лабораторий, либо на промышленные предприятия, которые располагались в искусственных подземельях и поразили Валентина безлюдьем, а больше того — необычностью оборудования и технологии.

— Биологнзация техники, ты ведь встречался с ней. «Пчелки», «стрекозы», твой Саня, наконец… Здесь тоже биологизация! — объяснял Халил.

Никаких отдельных станков и механизмов! Жгуты белых, синих, красных шлангов и труб, пульсирующих, как артерии, камеры, очень разные по форме и по размеру камеры. Казалось, в подземелье живет, действует мифическое существо, у которого нет туловища, а есть лишь внутренние органы и кровеносная система. Но вместо крови бежали по шлангам и трубам специальные растворы. А в камерах формировались готовые изделия.

Все это было сродни процессам, которые происходят в живом организме: ведь и там невообразимое множество самых разных по строению и назначению тканей и костей создается из материалов, поставляемых одной и той же кровью.

— Секрет в чем? Секрет в командах, которые подаются, — говорил Халил. — У нас — клетками тела подаются, мозгом подаются. Здесь, на заводе, командует кибернетический центр. Завтра пойдем туда. Хочешь?

В кибернетическом центре людей тоже не было. Только сухо пощелкивающие аппараты. В помещении прохладно и тихо. На стене, слева от входа, когда появились люди, зажглись тысячи зеленых глазков, образовав круг. Иные периодически гасли и попыхивали, словно лукаво подмигивали. Все вокруг залил зеленый свет.

— Если людей в помещении нет, индикаторные лампочки не горят, — объяснил Халил. — Аппаратуре ни к чему световые сигналы.

Они собирались уходить, когда в центре россыпи зеленых огоньков вспыхнул тревожный красный. Тотчас и соседние огоньки стали красными, и по всей панели, как предупреждение об опасности, прокатилась алая волна. Но вслед за тем все огоньки, кроме трех в центре, стали вновь зелеными.

— Авария? Неужели авария? — воскликнула Эля. — Ни разу не видела роботов-ремонтников за работой…

— Тогда скорее надо… Успеть надо, — посоветовал Халил. Он первый шагнул к двери.

Вскоре Халил с Элей и Валентин с Филиппом увидели шестерых роботов. Четверо обступили вышедшую из строя камеру.

Нет, они были совсем иные, чем Саня, эти роботы. Они походили на кентавров. Но у роботов было три, а не две руки. Третья высовывалась словно бы из туловища и могла поддерживать предметы снизу. Сейчас только один из роботов пользовался ею. Он стоял в проходе, держа массивную запасную камеру. У остальных третья рука была прижата к телу. Действовали они, отклеивая от камеры шланги и трубы, двумя руками.

Изредка роботы приостанавливались, безмолвно советуясь, что предпринять дальше. Вот разошлись попарно, подхватили камеру снизу. Что-то лязгнуло. Роботы передали испортившуюся камеру тому, который стоял до сих пор без дела. Он принял ее, подставив третью руку, и попятился.

— С трудом верится, что это не мыслящие существа, а машины, — сказал Валентин.

— Почему машины? Почему немыслящие? У роботов есть искусственный мозг.

Как обычно во время посещения заводов, он исполнял обязанности экскурсовода. Его техническая осведомленность восхищала не только Валентина, но и Элю с Филиппом. Халил и сейчас, повернувшись к Селянину, начал было рассказывать о возможностях искусственного мозга роботов, однако предостерегающий возглас Эли отвлек его. К ним двигался робот с испортившейся камерой в руках.

— Что может мозг робота, сам увидишь. Очень хорошо увидишь, — с непонятной радостью сказал Халил и шагнул навстречу роботу.

Тот — огромный и могучий — резко остановился, слегка присев на задние ноги, чтобы затормозить. Потом осторожно подался вправо, чтобы обойти Халила. Но планетолетчик опять встал на его дороге. Робот с еще большей осторожностью двинулся влево. Когда же Халил и здесь преградил ему путь, робот в напряжении замер, казалось, примериваясь, как половчее отшвырнуть нахала в сторону.

Эля испуганно ухватилась за руку Филиппа. Валентин бросился к Халилу, чтобы увести его. Но тот весело рассмеялся:

— Не волнуйся. Нет причин волноваться. Он сейчас отправится назад. Обязательно отправится.

Действительно, робот попятился, а потом повернулся и пошагал к проходу, позволявшему перебраться на такую же продольную дорогу, как и эта, захваченная людьми.

Халил тоже перебрался туда и снова преградил роботу путь.

— Ну-ка, что придумаешь? — насмешливо спрашивал планетолетчик.