Георгий Зотов - Москау

– (Короткая усмешка.) Все силы бога Одина с вами, гауляйтер. К счастью, прошло уже много времени, даже среди наших младенцев не найдётся верящих в подобную чушь – будто и Руссланд, и Москау сделали хоть что-то мало-мальски значимое для победы.

– (Благожелательно.) Да пошлёт вам милость богов чёрного козла. К несчастью, из вежливости приходится жать руки славянам, именуя их союзниками, – а лишь каких-то семьдесят лет назад Третий рейх определял славян как «низшую расу». И кто это помнит? «Майн Кампф» редактировали сорок раз, для каждого народа – своя версия. Вы читали украинский вариант? Скачайте в Сёгунэ, не пожалеете. Там чёрным по белому говорится: по чистоте крови украинцы – самая первая нация в мире после немцев.

– (Отхлебнув виски.) Увы, это не новость. То же самое пишут в «Майн Кампф» и про финнов, и про испанцев – соответственно, в финском и испанском изданиях. Знаете, что я скажу, сэр? Это правильная позиция. В Чайнатауне я видел партию портретов фюрера, закупленных в Китае. У него там хоть и не явственно, но чуточку раскосые глаза.

– (Дружный смех.) Косоглазый фюрер? Гениально. О`кей, как поступим с памятником?

– Ведро чистящих средств – и бронзовый унтерменш будет как новенький.

– Отлично. Не поверите, стольким приходится заниматься… Президента Маккейна отозвали на инструктаж в Токио, а японский посол в Калифорнии – тоже в отпуске, на Кубе. Вы морщитесь? Да, дорогой мой, – пусть многим в Лос-Анджелесе это не по вкусу, но наша молодая республика не смогла бы сейчас существовать без поддержки Ниппон коку. А к кому ещё нам прислониться? Японцы значительно умнее немцев. У руководителей Третьего рейха съехала крыша на почве мирового господства. Ниппон коку же начала войну с нормальной целью – заработать денег. Помните первое обращение императора Хирохито «К населению бывших Соединённых Штатов Америки»? Закрываются автомобильные фабрики, заводы, производящие телевизоры, в киноиндустрии запрещено работать продюсерам-американцам. И что мы видим теперь? Люди ездят на «ниссанах» и «маздах», смотрят «панасоники», едят суши, снимают фильмы про Годзиллу. Настоящая оккупация – не политическая, а экономическая.

– (Щелчок зажигалки.) Да нет, я ничего не говорю, сэр гауляйтер. Пусть диктатор Маккейн контролирует лишь отдельные районы Калифорнии, но это настоящая независимость, без неполноценных рас. Мне, к слову, очень приятно наблюдать, как на улицах Лос-Анджелеса гуляют белые люди, а негры депортированы обратно в Африку. Некому работать? Всюду полно трудовых рынков, каждый фермер волен взять в аренду китайских арбайтеров. Признаться, я часто слышу разговоры – за каким Хельхеймом нам эта независимость, лучше отдаться под власть микадо и стать провинцией Ниппон коку. Да, там надо принимать японские имена, соблюдать японские традиции, обязательно носить кимоно, зато взамен – политическая стабильность и высокое жалованье. Да и преступность на низком уровне, а у нас каждый район контролирует отряд самообороны.

– (Затягиваясь сигарой.) Вы совершенно правы. Но я бы охотно отправил всех критиков Калифорнии скопом в Канзас, чтобы посмотреть, как они продержатся со своей семитской философией среди диких племён. Ведь Дальний Запад – это вторая Африка, обычаи там почище ковбойских. Когда в шестидесятых годах Соединённые Штаты расчленили, многие города оказались вне государственных образований, предоставлены самим себе. Там нет электричества, нет дозиметров, нет горячей воды. Одна власть – автомат «штюрмгевер-44». Несчастные живут тем, что охотятся на опоссумов и одичавших кошек. И у нас тоже могло такое быть! Но в Калифорнии хоть днём спокойно. Кстати, хотел вас спросить, что случилось ночью в районе Чайнатауна? На Сёгунэ уже выложили запись: вспышка пламени, как от взрыва большой бомбы. Это террористы?

– (С сожалением.) Если бы я только знал, сэр. Патруль спецназа прибыл на место уже через двадцать минут. Мы не обнаружили никаких следов тротила, однако стены зданий в эпицентре взрыва носят следы копоти, а часть асфальта расплавилась. Предварительный вывод – вероятно, падение метеорита либо другого небесного тела. Что-то в этом роде.

– (С удивлением.) А разве камеры ничего не записали?

– Прошу прощения, сэр, но в этом районе нет камер. И ставить их там бесполезно.

(Новое бульканье, недолгая пауза, понимающий звон стаканов.)

Глава 2. Кока-кола

(Лос-Анджелес, на север от Хауптбанхофа [44] )

Солнце слепит глаза прямо как дома – у-у-у-у, сорокаградусная жара, не меньше. Мы бредём по улице. По обеим сторонам дороги устремились в небо стволы заботливо высаженных пальм. В другой момент я бы восхитился и, как образцовый турист, вдоволь пощёлкал фотоаппаратом. Но сейчас почему-то не хочется. Город напоминает Москау – обугленные остовы автомобилей хаотично разбросаны тут и там, вот только сожгли их не восемь-десять лет назад, а совсем недавно. Витрины магазинов защищают железные ставни: все они, как один, закрыты. Поперёк дороги, между пальмами, трепещет транспарант – белокурый калифорниец в чёрной форме пожимает руку японскому солдату. Лозунг гласит: «С идеями фюрера к восходящему солнцу!», красные буквы выгорели и полиняли. Ужасно хочется пить, но воды здесь нет нигде. Я замечаю впереди белый небоскрёб, смахивающий на башенку на свадебном торте. Потрясающе. Вот не думал, что когда-нибудь увижу его лично. Фильм «Кинг-Конг», ещё чёрно-белый, 1933 года, его снимали Мэриан Купер и Эрнст Шодсак: гигантская горилла забралась на эту башню и успешно воевала там с самолётами[45]. Фильм можно скачать только из Сёгунэ, его запретили ещё с полвека тому назад, поскольку оба режиссёра оказались семитами.

– Я несколько устал от наших перемещений, – хриплым голосом объявляю я Ольге.

Она пожимает плечами. Даже в обгоревшем кимоно, обутая в закопчённые гэта, она способна притянуть к себе взгляды доброй половины жителей Лос-Анджелеса. Правда, смотрят без особой радости, сразу видно – не любят гостей. Подросток в ковбойской шляпе навёл на нас указательный палец, символизирующий пистолет. Милейший ребёнок. В такой момент сразу понимаешь: желательно купить оружие, в чужом городе всего можно ожидать. Иен в карманах хватает, а вот оба вальтера забрал покойный Онода-сан.

Я останавливаюсь посреди дороги. Моё терпение лопнуло.

– Вы мне всё расскажете, – информирую я её с предельной ясностью. – Сегодня же. Иначе я с вами больше никуда не пойду. Оставайтесь тут, получите шанс вечно восторгаться видами пальм. А я, с вашего позволения, разузнаю, где в Лос-Анджелесе посольство Москау, доеду туда и сдамся Вельтгестапо. Вряд ли плен хуже, чем ежеминутная уверенность, что ты наелся ЛСД, посыпанного кокаином, и запил этот чудный микс отваром галлюциногенных грибов. Смертная казнь отменена, в тюрьме меня не задушат. Депортируют в Африку? Я не против. Удобнее спать в дождевом лесу под крики обезьян и питаться диким рисом, чем рассыпаться в прах на одной стороне планеты и воскресать на другой. Простите, фроляйн, я задаю вам последний вопрос…